Адъютант палача (СИ) - Яманов Александр

Но основные события происходили совсем в иных местах. Речь идёт о тайной работе, которую развернули Фридрих с Пырхом. Оказалось, что мятежники весьма вольно трактуют такое понятие, как конспирация. Вернее, они просто не учитывают фактора слуг. А так как большая часть обслуги — это бывшие крепостные из православных или униатов, то огромной любви к панам они не испытывают. Ну, или всегда готовы поделиться информацией за денюжку малую, а лучше чарку водки. Истопники, сторожа, уборщицы и прочие золотари — то есть самая низкая ступенька обслуживающего персонала — знает гораздо больше о своих хозяевах, чем те думают. Плюс, ещё надо знать, где искать и спрашивать. Я — знал.

Постепенно, день за днём, начала складываться мозаика того, что происходит в губернии и частично Крае. Нет, часть информации поступала в канцелярию, где речь больше шла о начале выступлений. Меня же интересовала тайная жизнь мятежников — места собраний, фамилии агитаторов и сборщиков денег на нужды восставших. Это не считая непосредственно деятельности литовского комитета, члены которого даже не думали покидать город и его окрестности. По крайней мере, интеллектуальная часть заговорщиков, в лице Эдмунда Вериго, Бориса Длусского и Зыгмунда Чеховича, точно находилась в Вильно. Боевое крыло, состоящее из Калиновского, Звеждовского и моих старших братьев, организовывало отряды на местах.

Удивительно, что сам литовский комитет, который являлся центром подготовки восстания, был разгромлен только по прибытии в Вильно Муравьёва. До этого он функционировал — чуть ли не официально и координировал деятельность мятежников. Это с учётом того, что указом от 15 января, на территории Царства Польского было введено военное положение. Восстание к тому времени уже началось, но прежние власти почему-то не думали предпринимать никаких защитных мер. Михаил Николаевич распорядился ввести военное положение, как только получил назначение, ещё находясь в Петербурге. Но по приезду мы обнаружили, что ничего не сделано. Никто не заставлял руководство Края вводить комендантский час. В первую очередь важно было привести в боевую готовность армию и полицейские силы. Чем занималась жандармерия — тайна, покрытая мраком.

Но ситуация давно изменилась. Сейчас шла невидимая подготовка к нанесению молниеносного удара сразу по всей структуре мятежников. Армейское руководство получило планы развёртывания частей в каждой губернии. Пока же полки спешно доукомплектовывались, начали прибывать гвардейцы, и происходило накопление материальной базы. Свои указания получили гражданские службы и жандармерия.

Кстати, первыми жертвами кадровой политики Муравьёва стали губернаторы Витебской и Виленской губернии, отправленные в отставку. Следом за ними вылетел шеф жандармов столицы Края. Через пару дней после нашего приезда, в Вильно прибыло четыре представителя ОКЖ в звании штаб-офицеров с группой помощников. Для небольшого, по меркам империи, штата корпуса — это солидное подкрепление. Одного из них, полковника Лосева, генерал-губернатор назначил главой виленской жандармерии. И надо сказать, что работа по выявлению мятежников и их помощников сразу пошла. Я тесно сотрудничал с одним из ротмистров нового начальника жандармов, и не видел в этом ничего предосудительного. Общее дело делаем. Хотя среди армейских офицеров уже началось нездоровое отношение к синемундирникам.

В гражданской жизни произошли вроде бы незначительные изменения, которые постепенно всполошили польскую часть Края. Параллельно подготовке купирования мятежа, Муравьёв написал несколько обращений для местной публики, но, по факту, к полякам и католикам. В первую очередь это касалось католической церкви и её служителей. Мне запомнилось несколько из цитат, над которыми вначале откровенно смеялись все поляки Края.

«Духовное христианское лицо должно быть проповедником мира и любви, а коли он враг, то мне щадить его не приходится».

Далее была целая статья, посвященная мятежникам, лицам, нарушившим присягу, и тем, кто помогал восстанию.

«Клятвопреступниками и сугубо виновными считать всех принимавших участие в мятеже лиц без различия национальностей, ибо различие это не может и не будет допущено: все обитатели России, какого бы исповедания ни были — подданные одного Государя и России и одинаково ответственны за нарушение верноподданнической присяги».

Людей предупредили, что пощады не будет никому, вне зависимости от социального положения или религиозного сана. Тем более, что именно костёлы стали центром открытой агитации и сбора средств на нужды мятежников. Но реакции не последовало. Польское общество продолжало жить будто в параллельной реальности.

Наиболее умных насторожил указ генерал-губернатора, который специально не освещался в прессе. Речь шла о начале чистки административного аппарата, в первую очередь полицейского, которая затем должна перейти на гражданские службы. В коротком и конкретном указе было чётко прописано о необходимости замены польского элемента во власти — русским. Муравьёв поднимал эту тему ещё в столице, и нашёл полную поддержку императора. Из близлежащих губерний уже начали съезжаться чиновники и сотрудники МВД, на которых возлагалась надежда по изменению системы управления. Далее, приезжие должны были укомплектовать штаты местными кадрами из православного и униатского населения. Нельзя сказать, что генерал-губернатор затеял какую-то шовинистическую акцию. Лояльные и адекватные чиновники сохранили свои должности. Другой вопрос, что их было крайне мало, и весомая часть просто запугана мятежниками.

Накануне начала активных действий, генерал-губернатор провёл небольшое совещание в узком кругу. На нём присутствовали Красников, Мослов и глава жандармов подполковник Лосев. Последний как-то быстро влился в наш коллектив, несмотря на открытое противостояние Муравьёва с князем Долгоруковым. Александр Михайлович был классическим служакой, сразу после кадетского училища оказавшегося в ОКЖ. И, в отличие от своего начальника, думал о выполнении поставленной задачи, а не карьере и придворных интригах.

Человеком он был грамотным и очень проницательным. Представляю, как наивно выглядели мои предложения более широко использовать телеграф. Не нужно думать о предках плохо — здесь тоже понимали преимущество быстрой связи. Но, позже, подполковник скупо похвалил меня за идею проверки работников телеграфа, организации системы охраны отделений связи и работу по выявлению переписки мятежников. В общем, нормальный человек, хотя и жандарм. Я, прежний, как и нынешний Юзек, с недоверием и скепсисом относились к представителям подобных структур. Но сейчас пришлось работать вместе на благо России.

В принципе, совещание не дало мне ничего нового. Просто мы с жандармом сверили показания агентов, отметили на карте места, где скрываются лидеры мятежников, и определили главных пособников из мирного населения. Если руководителей комитета Лосев собрался арестовывать начиная со следующей недели, то по некоторым персонам у него были сомнения.

-Я считаю, что пол мятежников не имеет никакого значения, — привожу подполковнику свои доказательства, — Среди связных, сборщиков средств и укрывателей, достаточно женщин. При этом действуют они вполне себе добровольно. Коли ты подданный Российской империи, то обязан отвечать за нарушение её законов вне зависимости от возраста, пола и сословной принадлежности.

-Но ведь речь идёт о Виленском благотворительном обществе, которое возглавляют представительницы знатнейших семейств. В частности, речь идёт о Матильде Бучинской и ещё нескольких высокопоставленных дамах. Насколько мне известно, они действительно помогают бедным людям, — жандарм сухо ответил на мой эмоциональный пассаж.

-Так я и не спорю. Даже моя покойная матушка участвовала в первом съезде общества, и внесла немаленькую сумму на добрые дела. Только потом она быстро разочаровалась в этом, с виду, благородном мероприятии. А всё потому, что наши героини очень выборочно относились к нуждающимся. В их список почему-то попадали исключительно поляки и католики, причём не все из них были голодающими крестьянами. Вся эта организация — ширма для продвижения польской культуры и образа жизни. Большая часть средств общества шла на польские школы, помощь студентам из небогатых семей, учителям, молодым адвокатам, журналистам и литераторам. Нет, какая-то помощь доходила и до настоящих нуждающихся, но получить её православному — невозможно, — делаю пару глотков воды, так как пересохло горло, — Сейчас эта организация занимается сбором средств и предоставлением укрытия мятежникам. Более того, наши дамочки фактически этого не скрывают. Я уже давно обращал ваше внимание на то, что местные поляки привыкли к безнаказанности и полному попустительству бывшего генерал-губернатора. Но одно дело — небольшие интриги с саботажем, и совсем другое — действия, направленные против российского государства.