Защитник Дворянок (СИ) - Хорнин Сентай

Говорят что у страха глаза велики. В этот раз эта поговорка не работала. Они скорее были малы настолько, что не представляли реальной опасности. Я решил идти в тумане. Да лучше бы я с Яковом обжимался и вальс станцевал!

Фиолетовая взвесь прощупывала меня изнутри. Проходила сквозь кожу, холодила и трогала те части тела, которые никогда не должны были ощутить прикосновений. Простукивала кости, тыкала мышцы маленькими иголками. Гладила внутренние органы. И все это на фоне все больше и больше увеличивающегося страха. Страха что оно сейчас пронзит меня ровно там же, где оно есть, раскроив на тысячи мельчайших частей. А давление даже и не думало никуда исчезать. Лишь ослабло, наверняка от близкого присутствия сильного дворянина. Как будто он львиную долю внимания этой дикой силы успешно тянул на себя, оставляя мне остатки с барского стола.

Впрочем, мне и этого было достаточно. Дышать старался через раз, в надежде, что оно подумает, что я умер, и прекратит. И еле-еле удерживал себя в руках разными способами. В том числе и юмором. Ведь эта прощупывающая меня с ног до головы сила вообще не лезла в область промежности. Так что в моей голове сейчас роились тонны самых глупых и дурацких шуток про целомудренный туман-убийцу.

Параллельно проводил все более и более отчаянные попытки разжечь в себе аргу. Ты же часть меня? Выжги вторженца, чтобы мне хоть сколько нибудь стало легче! Но все это больше походило на попытки согреться от зажигалки, стоя голым в полярной тундре. Вроде и чуть полегче, чем если бы ее вообще не было, но бесполезно.

Мы вошли в главное здание поместья, особняк самого дворянина. Я в нем был ровно один раз, но настроения что либо рассматривать не было никакого. Лишь смотрел в спину девушке, из-за которой мне сейчас настолько не по себе и гадал, вдруг она это все специально? Такая вот полубезумная мысль человека, который уже хочет сделать все, лишь бы избавиться от страха. И раз убежать он не может из-за какой то мифической гордости, значит ему нужно избавиться от причины. И если бы это продолжилось еще дольше, то клянусь, я бы достаточно потерял разум, чтобы попробовать это сделать.

Руки подрагивали уже даже не от страха а от предвкушения их на шее дворянки. Это и есть подступающее безумие? Давайте уже быстрее придем куда-нибудь пока я не самоубился в попытке нападения на силу, что стоит за гранью моего даже поверхностного понимания.

Мы вошли в подвал, в котором туман начал рассасываться, вместе с давлением и прощупыванием меня везде где только можно и нельзя. Это намекало на то, что здесь этот самый элемент, ну как там его, совсем из головы вылетело. Ай, не важно, все равно вменяемость и нормальные мысли возвращались слишком медленно, чтобы надеяться вспомнить в ближайшее время.

Каменный коридор высасывал не только аргу, но и все тепло. На улице уже стояла жара, а здесь казалось, что еще чуть чуть и минус. Я немного растер плечи. Вот вроде столько бесполезной ткани на мне а все равно от холода не защищает. Ну хоть от жары очень хорошо спасает, будто под лето и шилось, что скорее всего недалеко от истины. И нет, я не собираюсь носить платье горничной потом, я просто пытаюсь находить во всем плюсы, а иначе жизнь будет казаться совсем уж плохой.

Коридор быстро вывел в просторное помещение, где зажегся приглушенный свет. На полу был нарисован странный узор, больше напоминающий ромб, но приглядевшись я понял, что это были две наложенные друг на друга смотрящие в разные стороны стрелы.

Девушка, не дожидаясь какого-либо объяснения встала на один из двух кончиков и просто начала ждать чего-то, смотря на мир вокруг и при этом как будто не видя его, погрузившись глубоко в себя.

— Встань на противоположный конец, Мира и ни в коем случае не сходи с него. В противном случае рискуешь не пережить этот день. Все поняла? — сказал дворянин крайне серьезно, даже не поворачиваясь ко мне.

Надеюсь, это не жертвоприношение. Все выглядело подозрительно, так что я не спешил подчиняться.

— Что сейчас будет? Жертвоприношение меня? — Задал я вопрос прямо в лоб. Юлить, узнавать через оговорки был не вариант для моего мозга, поглощенного мигренью.

— Не тебя. — Сказал он страшные слова.

Я сглотнул. Не меня так не меня, хорошо же. Если честно я просто ткнул пальцем в небо и внезапно попал. И мне снова стало жутко, где то на половинку от воздействия тумана. А это очень много.

Тогда оставался вопрос: Кого? И мне не хотелось узнавать на него ответ. После того, как я занял свое место, я начал пристально наблюдать за ритуалом, уже заранее для себя решив: Что-то подозрительное? Я сваливаю несмотря на угрозу. Мне уже столько раз смерти пообещали что как-то уже не пронимает.

Дворянин, убедившись, что все как надо, вытащив из кармана кортик в богато изукрашенном чехле, отбросил последний и явил мне потрясающей красоты оружие. В приглушенном свете этот кинжал казался сделанным из осколка луны, я ни у одного металла не видел такого цвета. Он ярко горел, будто стараясь быть маяком в ночи для усталых путников.

Яков встал посередине между нами, боковой стороной к нам обоим. После чего воздел руки к небу и начал великолепно поставленной речью взывать к нему.

— Самоарга, вечный защитник наш! Известный под бессчетным числом имен, совершивший тысячи подвигов! Проучивший врагов наших и обучивший словян своей мудрости!

Мне казалось это отчаянным актом выжившего из ума старика, ведь ни я никогда не верил в богов, ни Казимир не слышала о всяких рабочих ритуалов. Но я внезапно ощутил что в это комнату кто-то посмотрел. Так немного устало, с небольшим раздражением.

— Знаю, что терпение твое испытываю! Что множество дев загубил понапрасну! Что жертвовал тебе меньше, чем надо! Но сегодня я буду на блюде твоем!

На этом моменте я впервые увидел в глазах Марии намек на эмоцию. Но с места она так и не сдвинулась. А внимание к этой комнате сменилось на заинтересованное. Что еще раз пробрало меня до дрожи. Не сошел ли я с ума еще при встрече с девушкой? Потому что мне кажется любой нормальный человек давным давно бы любой ценой бежал отсюда.

— В обмен прошу я лишь помощи для защитницы добровольной! Пусть сдерживает она силу, с которой не может совладать моя кровь! Пусть будет верным товарищем ей и помощницей! Пусть будет печатью ее, пока дщерь моя не сможет взять свое!

С этими словами он воткнул лунный кинжал себе в сердце. И арга забурлила. Он полностью покрылся синим пламенем, быстро сменившим цвет на более темный, казалось вот вот и уже граница цветов сместится на фиолетовый, но нет, бешеный огонь не смог прорваться.

От Якова ко мне полетела здоровенная когтистая темно-синяя лапа, сплетенная из арги. Вот тут я и захотел если не убежать, то точно упасть со словами «Не убивайте!». Похоже предел психики успешно достигнут. Просто не понимаю, почему я до сих пор нормально мыслю. Или это нормально для потенциальных безумцев?

Но мне просто не дали уйти. Прямо как в тот раз на улице, когда я пробуждал аргу. Я был кому-то очень сильно нужен именно здесь и сейчас, ровно на этом месте.

Рука вошла внутрь меня и потянула за какую-то нить. Невидимую, неосязаемую. Но по какой-то причине я знал, что с ней что-то делают. И видел похожую картину в случае с Марией. Правда ее почти полностью закрывала другая лапа из огня.

Сделав свое дело они вернулись к так и не упавшему Якову, который должен, нет, обязан был это сделать. С пронзенным сердцем не живут! Упавший окровавленный кинжал, утративший свой первоначальный цвет, явно намекал, что это не было каким-то притворством. Но немолодой мужчина стоял.

— Не жизни желаю я, но решимости — раздался голос, что казалось включал в себя миллионы наслоенных друг на друга голосов, находясь одновременно везде и нигде. — Ты, наконец, дал ее мне. Да будет так, как ты просишь!

И присутствие чего-то, что не должно существовать, исчезло так же, как и появилось. Я не почувствовал пока ни малейших изменений в себе. Но вряд ли это будет надолго.