Евгений Щепетнов - Инь-ян. Красные крылья
И узнал.
– Клади на пол. Вот так! Видишь, посредине небольшой квадрат? Ну что ты, слепая, что ли?! Не хватало еще этого! Мало того, что дикая, еще и слепая! Да вот, демон тебя задери, вот, гляди! Видишь? Линии – видишь? Наконец-то, животное ты неученое! Теперь снимай с себя куртку, рубаху – раздевайся по пояс! Раздевайся, тебе говорю, чего глаза вытаращила?! Ты думаешь, я на твои сиськи поглядеть хочу?! У меня есть кого разглядывать, не хватало еще дикарок! Давай ты, быстрее! Бросай на пол! Вы все равно привыкли в грязи жить, так что немного пыли тебе не повредит… хе-хе-хе! Куда пошла, ненормальная?! Ладно, пусть там лежат! Итак, теперь слушай. Ты должна надеть капсулу на себя, так, чтобы этот вот квадрат плотно прилегал к спине! Обнаженной спине! Не будет плотного контакта – не будут работать крылья. Этот квадрат – дно «котла». «Котел» будет подпитываться от тебя. Когда ты наденешь капсулу… Да погоди ты, демонова девка! Погоди надевать, пока я тебе все не сказал! Уууу! Прибил бы! Жалко, что ты не настоящая ученица, я бы тебя палкой отходил! Заметил – как только хорошенько врежешь по заднице, прочищается мозг и прибавляется рвения!
– А тебя пороли? – ухмыльнулся Сергей.
– И меня пороли! – не смутился мастер. – И вон куда дорос! Главный мастер Крылатых! Почти Высший! Так что слушай меня, бестолочь, и не перебивай! Кстати… а сиськи у тебя ничего, хорошие. Гм… о чем я говорил? А! Так вот – как только наденешь капсулу, «котел» соприкоснется с голой кожей, и будет контакт с крыльями. Тебя ждут незабываемые ощущения… хе-хе-хе… Твоя задача войти с крыльями в настоящий, душевный контакт! Если ты владеешь гиориторнией, должна понимать, что это такое! Ты должна войти в крылья, слиться с ними, представить, что они часть тебя! И вот еще что: когда… если у тебя получится, не вздумай лететь! Расшибешь башку, возможно – насмерть! Это тебе не шутки, это крылья! И владению ими учатся годами!
Мастер выдохнул, прикрыл глаза, помолчал, спросил спокойным, холодным тоном:
– Вопросы есть?
– Есть. А вы чего, голые летаете, что ли? Замерзнуть же так можно!
– Глупый вопрос. У летунов специальная одежда с вырезом на спине. Дыру в одежде прикрывают крылья, остальное защищено. Еще вопросы?
– Потом. Я готова!
– Раз готова – начинай!
Серг с опаской поднял капсулу, вставил правую руку в лямку и с осторожностью, ожидая какой-нибудь гадости – судя по радостному смеху мастера – надел лямку и на левое плечо.
И… ничего. Ощущение холодной гладкой поверхности, единственное, что слегка озадачило, – лямки как-то сразу укоротились, подтянулись, как автомобильные ремни, и капсула теперь сидела на спине как влитая, чем-то напоминая станковый рюкзак для горных туристов. Верхняя часть «рюкзака» выступала над головой, нижняя едва доставала до ягодиц.
– Давай, соединяйся с ними, ну?! – потребовал мастер и досадливо хлопнул по бедру: – Ну что, есть что-то?! Или ты не стараешься соединиться? Эх, все-таки палку бы надо! Ну как можно обучать без палки! Получила бы по бокам, сразу бы поняла, как надо соединяться! Ну, давай!
– Если ты заткнешься и не будешь мне мешать, я соединюсь! – не выдержал Сергей. – Стой и молчи, демон тебя задери!
– О! Мы характер имеем! – хмыкнул мастер. – Ну-ну, посмотрим, как ты сделаешь это без моих советов! Молчу, ага!
Мастер отошел в сторону и сел на пол, приняв позу лотоса. Он даже прикрыл глаза и сделал вид, что погрузился в глубочайшую нирвану, в которой жалкой дикарке с великолепными сиськами не было места. Только Сергей видел, как его темные глаза внимательно следили за каждым движением подопечной через узкие щели между веками.
Да, Сергей не больно-то жаждал соединяться с чем-то там, чтобы получить порцию чего-то там, скорее всего неприятного. Но в жизни вообще много неприятного, увы… Например – посещать постылую работу. Или мыть полы. Опять же – посуду. А уж что говорить про учебу в школе, которую он когда-то ненавидел лютой ненавистью. А особенно учительницу русского языка и литературы Марию Петровну, доставившую ему немало неприятных минут своими гнусными инсинуациями по поводу необходимости знания Достоевского и Толстого. С тех пор он не любил этих писателей, считая их книги приспособлениями для пыток несчастных учеников.
Увы, жизнь не учитывает мнение человека, которому не нравится то или иное действо, и частенько заставляет делать то, что неприятно. Но необходимо. Вот как сейчас, например! И уклониться от этого никак нельзя…
Прокрутив все в голове, Сергей вздохнул, придя к выводу о неизбежности происходящего, и начал прощупывать объект за спиной невидимой «рукой» – так, как он некогда изучал магические ошейники.
Секунда, и спину прошибло таким мощным электрическим зарядом, что Сергея едва не выгнуло дугой! Из глаз посыпались искры, а в воздухе закрутились огненные круги! Спина начала зудеть, будто под кожу влезло множество маленьких кусачих муравьев, и он почувствовал ЭТО!
Оно было уютным, теплым, приятным, как домашняя кошечка, мурлыкающая на руках хозяина. Боль прошла, круги улетучились, и Сергей ощутил такое удовольствие, будто… нет, не оргазм, но что-то близкое к тому, будто он встретился со старой подругой, и они обнялись, слились в поцелуе, отбросив от себя все мысли, кроме: «Я тебя хочу! Я тебя люблю! Наконец-то!»
Существо, которое сидело на спине Сергея, которое соединилось с ним так, будто оно было частью его тела, любило Сергея, хотело с ним быть, а еще – оно будто говорило: «Не бойся! Все будет хорошо!»
И Сергей ему поверил.
Огромные крылья – ярко красные, сияющие в свете магического фонаря, распахнулись в стороны. Две полосы, выскочившие из капсулы, вытянулись назад вдоль ног, прижались к ним, скрутились в трубки и обхватили ноги, будто штанины тесного спортивного костюма. Получилось что-то вроде брони из плоти крыльев. Грудь и живот перехватили неширокие полосы, стянув их плотным корсетом.
Сергей автоматически попробовал, сгибаются ли ноги в коленях – сгибались, с некоторым сопротивлением, похоже на то, как если бы он надел толстый, не очень упругий гидрокостюм. Сделал несколько шагов, повернулся к мастеру, вскочившему с пола и закусившему нижнюю губу, будто увидел что-то странное и не очень приятное:
– Что дальше? Как вообще летать-то?
– Все-таки ты их раскрыла! Поверить не могу… и вот! Ох-хо-хо… боги, кому вы помогаете?! Ладно – к делу! Попробуй, помаши крыльями… представь картинку, что ты ими машешь. Когда сделаешь это несколько раз, крылья поймут, чего ты хочешь, и ты будешь работать ими так же, как работаешь руками и ногами – не думая! А пока представь, что крылья раскрываются в стороны, и… Куда, куда, проклятая девка?! Убью, гадина! Если ты расшибешься, у меня будут неприятности, гадина проклятая! Стой!
Сергей взмахнул крыльями, его переполняла радость, как мотылька, вырвавшегося на волю из тесной оболочки и вылетевшего на свет. Ему хотелось махать крыльями, нестись в высоту, и… Могучие крылья, подняв облачко пыли, оперлись о ставший твердым воздух… и… понесли Сергея вперед, вдоль зала!
Он взмахивал крыльями все сильнее и сильнее, кровь бурлила, тренированное тело пело от переполнявшей его энергии, и через секунды обе ноги оторвались от пола. Как огромный орел, Сергей помчался на высоте около двух метров, задыхаясь от радости и распевая песню:
– Все выше, и выше, и выше! Стремим мы полет наших птиц!
Он забыл о мастере, который с воплями бежал следом, матерясь, как самый пьяный из портовых грузчиков, забыл о том, кто он на самом деле. Не осталось ничего, кроме желания нестись вперед, выкладываясь, как олимпийский бегун в своем последнем рывке за золотой медалью!
Трубки, обхватившие ноги, стали твердыми, как и полосы, обхватившие торс в нескольких местах, Сергей практически лежал в подвесной системе, и свободными у него оставались лишь руки и голова, которой он вертел, а руки сжал в кулаки, рассекающие воздух в такт старому советскому маршу, подслушанному в далекой юности.
– Стоять! Стой, дура! – не унимался мастер, который умудрился почти не отстать и бежал где-то позади, шагах в двадцати от беглянки. – Прикажи крыльям остановиться! Дурааа!!! Убьешься! Стооой!
Последние слова все-таки дошли до Сергея, он усилием воли заставил себя выгнать из головы щенячий восторг полета и мысленно приказал: «Стой!»
Крылья хлопнули, встав почти вертикально, и Сергей будто налетел на невидимую стену, испытав такую перегрузку, что в глазах потемнело, а внутри что-то неприятно екнуло, напомнив, что желудок и кишечник у него довольно чувствительны и не любят перенапряжения.
Он ударился пятками в пол так, что другой человек, похилее, наверняка сломал бы себе как минимум пару костей.
