Александр Сапегин - Дракон: Я – Дракон. Крылья за спиной. Жестокая сказка. Три войны (сборник)
Тантра. Южные скалистые горы.
Заброшенный монастырь Хель…
Весь день Ягирра не находила себе места. Томясь непонятным ожиданием и беспокойством, она мерила центральную площадь бывшего монастыря. Постепенно душевное состояние хрустальной драконы передалось всем обитателям скрытого в Южных скалистых горах тайного убежища. Люди, гномы, орки, эльфы и драконы с тревогой следили за нервничающей госпожой, даже вечно шалящие дети присмирели. Дракончики – Рари и Рури – отказались катать на спинах остальную босоногую гвардию и, о чем-то перешептываясь с Тыйгу, уединились на верхней площадке. Маленькая орчанка сильно сдружилась с крылатыми малышами, у странной троицы были свои секреты, они являлись заводилами большинства детских шалостей и проказ, которые ставили на уши весь монастырь. На озорников не могли повлиять ни увещевания Ланирры, ни грозные выговоры Ягирры, ни проникновенные беседы Седого, одна только Ильныргу, «волчица» – грозная воительница из народа белых орков, имела какое-то влияние на свою непоседливую подопечную. Тыйгу небезосновательно боялась остаться без уроков с наставницей. Угроза изъятия тренировочного меча заставляла на время сдерживать темперамент.
Неугомонная троица забилась в густую тень раскидистых каштанов, росших на верхней площади, оттуда наблюдая за Ягиррой. Императрица часто меняла ипостась. Перекинувшись в эльфийку, она то замирала на месте, то терла левое плечо, иногда обнажала его, рассматривая татуировку и поглядывая в небо. Дети старались уловить и проследить взгляд эльфийки, дракончики и Тыйгу зорко осматривали голубой небосвод, но ничего интереснее одиночных птиц в нем не находили. Первой предположение о неадекватном поведении Хозяйки выдвинула Тыйгу, как ни странно, но ее версия ближе всех соответствовала оригиналу. Ягирра несколько дней ощущала постоянный зуд на левом плече, о причинах оного дракона предпочитала умалчивать, но все и без того знали, что татуировка не так проста, как мнится некоторым. Золотой дракончик, окруженный вязью рун, был магическим маяком и вестником. Рури как-то подслушал разговор матери и Седого, когда древний дракон рассказывал Ланирре об империи драконов, по его словам, татуировка на плече Хозяйки точь-в-точь повторяла имперский герб, являя собою тотем – хранитель правящего рода. Выслушав сплетни и досужие домыслы, Тыйгу сделала предположение, что татуировки Ягирры и Керра магически связаны между собой и что Хозяйка через связь чувствует сына. Дракончики согласились с девочкой и предложили устроить лежку на верхней площади, откуда хорошо вести наблюдение, тем более нарастающий градус напряженности сделал взрослых нервными и дергаными, лучше скрыться с глаз, чем попасть под раздачу наказаний. Если Тыйгу права, то что-то происходит с Керром, может быть, он нашел способ вернуться с Нелиты?
Ягирра перестала метаться по раскаленным камням, бросив взгляд на Карегара, лежавшего в тени донжона и изображавшего из себя остров спокойствия, она подошла к нему и улеглась рядом.
– Объясни, что тебя гнетет, – прогудел дракон, накрывая ее крылом.
– Он вернулся, – выпалила Ягирра.
– Хорошо, из-за этого ты сама не своя?
– Я не чувствую, где он. Керр здесь, на Иланте, тотем не может ошибаться, но я не могу определить направление.
– А тебе не приходило в голову, что наш сын научился блокировать магию своей татуировки, если он вернулся домой, то смог выжить там и как-то научился скрываться от твоего дядюшки. Как я знаю, магия родового тотема реагирует только на родственную связь, не так ли?
– Так, но почему он закрывается?
– Почему? Тут мы должны подумать логически и оттолкнуться прежде всего от того, что Керр в первую очередь полетел в долину и нашел остывший пепел в домашнем очаге.
– Мидуэль уверял, что оставит в долине наблюдателей.
– Вероятно, он их оставил, но заметили ли они Керра? Я до сих пор корю себя за то, что позволил уговорить себя покинуть дом и польстился на старый монастырь. Да, здесь мы в безопасности, да, Керр наполнил здешние камни маной, – Карегар дернул кончиками крыльев, – а глупые люди не придумали ничего лучше, чем собрать осколки статуи, они не понимают того факта, что магия впиталась в стены храма и пропитала собою площадь. Здесь мы поистине неприступны, но…
– Не вини себя… – Дракона помолчала несколько секунд. – Я не хочу быть втянута в войну. Если бы арии нашли нашу долину, то превратили бы нас в знамя, а я не хочу быть символом, ради которого люди добровольно идут на бойню.
– Они мечтают вернуть драконов на Иланту.
– Знаю, я тоже мечтаю об этом, но не такой ценой. – Ягирра прикрыла глаза, в памяти всплыли строки затертого до дыр письма старой ларги. Енира предсказывала возвращение Владык неба и великие войны. Камнем, который спровоцировал лавину смертей, был Керр. – Енира писала о войнах, но я не хочу, чтобы наш мальчик участвовал в них.
– Ты не сможешь всю жизнь прятать его под крылом и не смогла бы никогда, он бы не позволил решать за себя. Вспомни его птенцом. Его упрямство и целеустремленность ничто не могло переломить, Керр всегда и на все имел личное мнение, а как он относился к попыткам давления на него? Я вспоминаю зверинец и до сих пор содрогаюсь от яростного блеска в его глазах, знаешь, он бы убил себя, но не позволил захватить себя живым во второй раз, та стрела ничего бы не изменила.
Иногда я думаю, что мы совершенно не знаем своего сына. Он слишком быстро повзрослел, а если вспомнить его скупые рассказы о том мире, то невольно приходишь к мнению об отсутствии у мальчика настоящего детства. – Карегар убрал крыло и отвернулся к храму. – Первые дни Керра в нашем мире связаны с клеткой, его учительницей была старая шаманка, следом было осознанное убийство людей и желание отомстить. Он не был ребенком или птенцом в том смысле, который мы вкладываем в эти понятия. Слияние с разумом Ало Троя еще больше отдалило его от простых людей, от детей тем более. В какой-то мере детство возвратилось к нашему мальчику, когда он обзавелся крыльями, но я бы побоялся называть воплощение приятным детским воспоминанием. Мы ничего не знаем о том, что творилось в Школе магии. Дальнейшее известно со слов его спутников, причем многое они скрывают, Керр связал их магическими обетами. Война, убийства, кровь, разрушенный храм Хель и перебитые до последнего человека хельраты. Главного жреца Керр обещал отпустить живым и сдержал данное слово, отпустив поганца. Живым, в пропасть. Ты по-прежнему считаешь его неразумным птенцом? Боюсь, на Иланту вернулся совершенно не тот Керр, которого мы помним и знаем. – Карегар, стряхивая с брюха и хвоста пыль, травинки и мелкие камушки, поднялся на ноги. – Совершенно не тот. Лучше подумай о том, что говорить при встрече, я уверен, что его просветили о событиях трехтысячелетней давности и твоей принадлежности к императорскому роду. Представь, а если с ним пришли драконы, исполнив пророчество Ениры? Ты готова возложить на себя венец?
– Я боюсь, – прошептала Ягирра. – Боюсь потерять его, как чуть из-за своей глупости не потеряла тебя. Боюсь тех изменений, произошедших с ним на Нелите. Я не говорила тебе, но тотем два раза давал сильный отклик. Какой мощи должна быть магия, чтобы отразиться за сотни тысяч лиг в магической связи?
– Сильной, не забывай про мощь истинных, наш сын один из них.
– Как бы эта мощь и сила не испортила его.
– Ты так не доверяешь собственному сыну? – Карегар вздыбил над спиной крылья, сарказм и показное удивление скользили в каждом его жесте. – Этого не случится. Оглянись вокруг. Что видишь? – Дракон сделал всего пару шагов и черной горой навис над Ягиррой, громадная голова опустилась к самой земле, проникновенный взгляд впился в глаза хрустальной драконы. – Все, кто пришел в долину, они пришли с ним… пришли за ним. Кто мог повести за собой орков, норманнов и драконов, объединив разных существ в одну стаю? Такие разные разумные пошли за ним, поклялись в верности. Дети ждут его. – Карегар бросил глаз на уступ, где над самым краем мелькали мордочки любопытных дракончиков. – Знаешь, – дракон дернул хвостом из стороны в сторону, повторив слова одного старого лесного эльфа, – дети не ошибаются! Ты не должна сомневаться, поверить не могу, что некто, проживший три тысячи лет под личиной эльфа и поборовший тысячи страхов, может окунуться в пучину сомнений, испугавшись призрачной опасности быть непонятой.
– Ты не понял меня когда-то.
Карегар вышел из тени здания, расправил крылья, подставляя их солнечному теплу, разговор сильно утомил его.
– Ты сейчас рассуждаешь как человеческая женщина или простая эльфийка, под личиной которой прожила несколько тысяч лет. Отринь человеческую логику и не примеряй ее к Керру, он сейчас больше дракон, чем человек. Ты боишься, но чего? Не обращай внимания на мои прошлые слова, Керр показал себя лидером, он умеет заботиться о других, нести ответственность и принимать самые сложные решения. Я рад, что согласился на ритуал и обрел такого сына, так вернемся к тебе, твоим страхам и причинам, породившим их. Ты боишься принять на себя ответственность за драконов, если таковые придут на Иланту, ты боишься не оправдать возложенного доверия. Позволь, крылья моей души, дать один совет, – Карегар повернулся к Ягирре: – Будь собой. Ничего другого от тебя не требуется.
