Ямата-но Орочи - Халег Чудинов

Им не чуждо человеческое. Почему бы им не подчиниться более сильному? Или знакомому. Тому, кто был с ними при жизни. Небесные люди, имя рода которых ношу и я, сильны. С вершин их могущества — вся Земля лишь грядка, с которой можно собрать чакру и стать на ступеньку ближе к совершенству. Однако и у них есть враги. Когда-то мой отец выступил против Ооцуцуки и покорил сердце одной из небесных принцесс. Земное существо бросило вызов небесному клану. Ха-ха! Звучит, как безнадежная затея, не так ли? Но он смог доставить много проблем. Настолько, что даже великое и всемогущее божество Ооцуцуки было вынуждено вмешаться. И ценой жизни стереть само существование отца и всех его союзников из этого мира.

— Похоже, твой отец был очень силен…

— Похоже на то, — согласился Хагоромо. — И заметь, память о нем осталась, хотя должна была быть стерта божественной техникой. Забыто лишь его имя, но сохранены мифы о нем. И сейчас эти мифы ложатся на Орочимару. И его сын стал идеальным вместилищем для воли Индры.

— Я в самом деле так на него похож?

— Твой отец сделал многое, чтобы ты был похож и непохож одновременно. Ты знаешь свою силу и ищешь ей применение, но ты презираешь принуждение и бездушные манипуляции. Ты ценишь чужие мнения и желания. Орочимару знал, кем ты можешь стать. И вырастил тебя таким.

— Очень на него похоже, — поморщился Итачи.

— Твое недовольство понятно. Непонимание между отцами и детьми вечно. И твоя судьба непроста. Однако ты можешь взглянуть на предыдущие реинкарнации Индры и на себя. Понять, почему Орочимару поступил так. Тем, кто впитал волю Индры до тебя, был Мадара. Он был одержим могуществом и верой в свою правоту настолько, что забрал силу Хаширамы, предыдущей реинкарнации Ашуры. И приобрел мощь моей чакры, пробудил Риннеган. И он все ближе к своей цели — Вечному Цукиёми, возвращению Страны Матери. Сила и собственная гениальность привели его к безумству.

— Мадара и Хаширама — предыдущие реинкарнации? Значит, борьба между Индрой и Ашурой и в самом деле продолжалась веками? Но она почти завершилась полвека назад.

— С нынешней реинкарнацией Асуры ты и вовсе дружен. Наверное, ты даже догадаешься, кто это. Впрочем, у нас остается не так много времени, чтобы обсуждать дела давно минувших лет.

— Мое время подходит? — смиренно спросил Итачи. — Ты не можешь вернуть меня?

— Сейчас все зависит от твоих друзей. Но не думаешь же ты, что сегодня погибнет кто-то, в кого твой отец вложил так много сил и времени?

— Нет, — мотнул головой Итачи. — Смерть сына не стала бы для него трагедией. Но если ему нужна моя сила… Это не в его характере. Я скорее поверю в то, что он допустил мою смерть лишь для того, чтобы я встретился с тобой.

— И ты будешь прав, — спокойно кивнул Хагоромо. — Он создает странный мир. Слишком похожий на тот, каким его хотела бы видеть Кагуя. И непохожий одновременно. Наверное, это и есть естественное развитие событий. С моей стороны пытаться остановить его наивно. Все-таки Индра — и в самом деле мой сын. Пытаться навязать свою волю, сохранить мир и баланс в нем, связать через Ниншу людей, которые противятся этому частью своего естества. Слишком наивен был, чтобы заметить, что в своих действиях я похож на мать.

— Бессмысленно о чем-то сожалеть спустя время, — уверенно заявил Итачи. — Когда есть шанс — нужно делать хоть что-то.

— Твои слова не лишены смысла, Итачи, — согласился Рикудо. — Тогда скажи мне, что ты будешь делать, когда закончится эта битва?

Итачи поднял взгляд на Хагоромо, на миг задумавшись над его вопросом. Учиха не испытывал доверия к призраку. Его рассказы любопытны, но мотивы появления пока остаются тайной. Он старается не говорить много о себе и сохранить образ добросердечного мудреца. Однако он упоминал, что способная вернуть Кагую сила находится в руках потомков его сыновей. Чакра Рикудо и Риннеган Мадары — вот эта сила. И она появилась, когда чакра двух воплощений объединилась. И как же удачно, что до этого тысячу лет они ненавидели друг друга и даже не думали сблизиться, чтобы чакра объединилась естественным путем. Если Учиха и Сенджу — потомки Хагоромо, то все эти века оба клана были непримиримыми врагами. Так ли откровенен Рикудо Сеннин, когда говорит, что хотел мира между сыновьями? Если он умеет читать знаки, знает будущее, то должен был предвидеть, к чему приведет их мир. Даже временное перемирие породило нынешнего Мадару. И разделение Десятихвостого не для того ли, чтобы было сложнее вновь вернуть Кагую? То, что каждого Хвостатого почитали демоном, стремились поработить, запечатать, уничтожить — это ли не в пользу Рикудо?

Итачи прикрыл глаза и мотнул головой, отгоняя лишние мысли. Возможно, он просто привык искать в чужих действиях двойное дно. Возможно, его догадки верны, и все было нарочно подстроено. Может, Хагоромо осознавал последствия и просто не предотвратил их? Но это сейчас не имеет значения.

— Я буду защищать то, что мне дорого. Как и делал это всегда, — честно ответил Итачи. — Мечты брата и сестер, друзей. Гурен. Вот и все.

— Значит, таков твой ответ?

Вопрос словно раздвоился, и Итачи внезапно заметил, что половина бескрайнего луга превратилась в столь же бескрайнюю гладь воды, на которой стоял Наваки. Их ответ Хагоромо прозвучал почти синхронно:

— Да.

— Однажды я уже пустил все на самотек, и Индра обернулся против Асуры, которому я все доверил. Отсюда и пошли все беды. Теперь же я вверяю вам свою силу. Похоже, и в самом деле пришло для этого время. Ваши действия и их последствия —