Завод: назад в СССР (СИ) - Гуров Валерий Александрович
Разговор действительно получился неприятным, и я понимал, что в лице начальника теперь нажил себе врага. Но нисколько не поколебался в своей уверенности, что таких людей, как он, надо сразу на место ставить. Тем более, работать в этом цеху я долго не собирался. Плану у меня другие маленько…
С этими мыслями я спустился по шаткой металлической лестнице — и почти сразу наткнулся на наставника.
— Ты чего там воду баламутишь, Егор⁈
Пришлось рассказывать Палычу о том, что случилось за последний час.
— Ох ты и делов наворотил! — в сердцах воскликнул старый слесарь. — И чего эта гнида проворовавшаяся сказала? Я Серёгу-то видел, так он, бедолага, к себе проскочил с таким видом, будто ему смертный приговор вынесли.
— Да ничего особенного, повозмущался, проорался и отпустил, — отмахнулся я.
— Фу-у-х, — выдохнул наставник. — Смотри, Егор, с огнём играешь. Он ведь падла такая, злопамятная.
Спорить или возражать я не стал. И остаток смены проковырялся с квадратиками, которые вернулись от Андрюши. Не без удовольствия отметил, что чернила на металле потекли, и Андрюша перепачкался, как поросенок — вон, отпечатки пальцев видно. Фрезеровщик попытался мне снова нагадить, вывалив детали на верстак без ящика. Но думаю, что свой урок он усвоил, если не совсем идиот.
Пока работал с квадратиками, несколько раз замечал на себе любопытные взгляды работяг. Судя по всему, слушок о том, что произошло сегодня на сборке, быстро расползся по цеху. Думал, что мужики начнут интересоваться непосредственно у меня, что там к чему, но до конца рабочего дня никто так и не подошел. Видимо, не знали, как реагировать. Но одно очевидно, начальника здесь боялись как огня и были уверены, что меня ожидает взбучка.
Я же преспокойненько квадратики пилил напильником, как и написано в технологии, и вообще никак технику безопасности не нарушал (не использовал точильные камни). Поэтому провозился с деталями до конца смены. Когда мужики начали расходиться, я прибрался на верстаке, закрыл ящик и пошёл за пропуском к табельщице. Формально до окончания рабочего дня оставалось ещё несколько минут, но табельщица уже вовсю раздавала пропуска. Никто не хотел возвращаться за пропуском из раздевалки, потому что выход к проходной располагался в другом конце здания.
— Егор, не положено! — возмутилась табельщица, когда я потянулся к своей ячейке. — Пропуск заберешь, когда переоденешься.
— Почему не сейчас? –я вскинул бровь, косясь на пустые ячейки, почти все пропуска уже забрали, и это было очевидно.
— Распоряжение сверху! — строго ответила табельщица.
— Понятно, — я спорить не стал, ясен пень откуда ветер дует, развернулся и пошагал в раздевалку.
Начальник отныне будет вставлять мне палки в колеса. Переодевшись, я вместе с толпой мужиков обогнул раздевалку, но в отличие от них свернул перед выходом в табельную. Табельщица давно бы ушла, но теперь женщине пришлось ждать, пока я приду за пропуском. Все остальные свои пропуска уже давно разобрали. Оставался только мой.
Вообще, я привык во всём искать плюсы. В этой ситуации будем считать, что с проходной буду выходить без очереди… ну, почти. Оказавшись у проходной, я встал в самый конец огромной вереницы людей. Очередь двигалась крайне медленно, и только минут через пятнадцать я оказался на улице. Вообще-то это отличное чувство, когда выходишь через проходную в конце рабочего дня. Как бы ты ни устал, как бы на участке ни впахивался, а за спиной будто крылья вырастают. Но не тут-то было, быстро нашлись желающие мне эти самые крылья подрезать.
— А ну-ка давай отойдем! — раздался скрежет под самым ухом.
Я обернулся и увидел перед собой перекошенную рожу здоровяка, в котором сразу узнал вчерашнего недруга-боксера.
— Здорово, Петя! — поприветствовал я его.
— Кому здорово, а кому зубы выбитые раком собирать, — грозно пробубнил он. — Давай-ка отойдем и перетрём.
Он попытался стиснуть мой локоть своими огромными ручищами, но я резко отдёрнул руку.
— Клешни убери, — осадил я. — Сейчас выйдем и пообщаемся.
Тот, перекошенный от злости, вышел с проходной и начал демонстративно разминать шею. Мне разборки рядом заводом были совершенно ни к чему, особенно после сегодняшнего конфликта с начальником. Я свернул в сторону закоулка сразу за проходной и кивком позвал Петю за собой.
— Тебе чего надо?
Петя резко приблизился и упёрся лбом в мой лоб. Когда перед тобой малость взволнованный бугай, ничего исключать нельзя, в том числе удары исподтишка. Да и вообще, как говорил наш президент в будущем, когда драки не избежать — бей первым… правда, Петя вдруг резко отошел от меня, когда я уже сжал кулак для удара.
— Э! Мужики, че за дела! — послышался голос моего наставника из-за спины.
Вместе с ним подошло ещё трое работяг из моего цеха. Мужики давно успели выйти завода и даже прикупили пива на вечер. В авоськах у них лежали трёхлитровые банки с пенным.
— Петр, ты бы пыл присмирил! — сказал Семён Палыч.
Не сказать что помощь была мне нужна, всё-таки я привык решать свои проблемы самостоятельно. Но приятно, что мужики зрителями не остались.
Петя набычился — предупреждение явно его не особо впечатлило, поэтому Палыч добавил:
— А потом куда надо доложу, что ты вытворяешь, не отходя от кассы!
А вот второй аргумент подействовал. Петя разжал кулаки и перед тем как уйти, зашипел мне в лицо:
— Если не трус, приходи, как стемнеет, к гаражам, поговорим без свидетелей.
Я кивнул. Заднюю сдавать не привык.
Петя вразвалочку пошёл прочь.
— Чего там у вас случилось? — подошел и спросил наставник.
— Ерунда, — улыбнулся я. — Кому-то брови жмут.
До наступления темноты есть несколько часов, которые я планировал провести с пользой для себя.
Глава 12
Перед общагой я встретил своих старых-новых друзей. Те оккупировали лавочку возле подъезда и что-то бурно обсуждали. Ярик держал в руках какой-то блокнот и ручку, видно, записывал итоги обсуждения.
— Так, мужики, — произнёс он. — Морковка есть, картоха имеется, мясо для шашлыка…
Я сразу смекнул, что мои корешки обсуждают будущую поездку на турбазу. К такому готовиться иногда даже слаще, чем удастся сама поездка. Как бы чего не забыть и не упустить. Я, признаться, о поездке успел благополучно забыть.
— Егорыч! — меня заметил Ярик и замахал рукой, подзывая.
Спешить я никуда не спешил, поэтому решил, что будет не лишним присоединиться к обсуждению. Егор тут же показал мне свои записи — как я и думал, считали количество необходимых съестных и алкогольных запасов.
— Ты водки выпить планируешь? — спросил Ярик. — Мы вот с пацанами решили взять по бутылке на человека, поддержишь?
— Поддержу, — подтвердил я.
— Ну и хорошо, тогда ящик водки с собой возьмём.
— Идет, — я пожал плечами.
Уж на месте я разберусь, сколько мне нужно.
— И за салатики проголосуй! — вклинилась в наш разговор Таня. — Мы с девчонками предлагаем оливье, селедочку под шубой и «мимозу».
— На хрен она нужна, — как-то раздраженно пробурчал Митька. — Лучше бы водки еще взяли! Не новый год ведь! На природе мясо главное. а не вот это все…
Он зыркал на всех как-то исподлобья, как будто не получил того, что хотел.
— На хрен лучше твою водку, — шикнула Танюха. — Опять ты со своим Петенькой нажрешься до состояния поросячьего визга.
— Ты за собой следи!
От начавшейся ссоры возлюбленных меня отвлёк Ярик, выступавший кем-то вроде бухгалтера всего мероприятия.
— Так, Егор, ну смотри, что у нас получается. На водку, на покушать, на проезд… выходят по двенадцать рублей с человека. Можно было бы и подешевле уложиться, но дядь Боря дерет тридцать рублей! Мол, у него были на выходные другие планы, и поэтому тариф повышается.
Я смекнул, что речь о дяде Боре, том самом водитель автобуса с внутризаводского рейса. Если свой автобус он уже починил, значит, ничего серьезного там не оказалось. Тридцать рублей, конечно, сумма не маленькая, но ведь это как посчитать. Да, с одной стороны, выходит намного дороже, чем на общественном транспорте, но с другой — он ведь нас и обратно повезёт. А на автобусе на турбазу ещё и не доедешь. Вообще дядя Боря молодец, ни по прошлой жизни никогда не отказывал, ни сейчас.
