Алиса (СИ) - Варава Алевтина Ивановна
Алиса проснулась с рассветом, в половине пятого утра её глаза распахнулись и больше отключиться не получилось. Голову наводнили жуткие мысли.
В пять она прокралась на кухню, сделала кофе и взялась готовить завтрак.
За неимением сметаны скрасила незамысловатые варёные овощи майонезом, припрятанным в сейфе. Потом тщательно прибралась и успела сбежать из дома до того, как проснулась Ада.
Алиса поплелась в сторону работы пешком. Но даже так она доберётся туда часа за полтора-два. Сервисный центр открывался в десять.
Пальцы сами собой вбили в навигатор адрес больницы.
Конечно, там могут оказаться приёмные часы. Или вообще запрещены посещения. Но хотя бы что-то Алиса может разузнать… Вопреки здравому смыслу, хотелось посмотреть на человека, которого она обрекла на страдания, а может быть, вовсе на смерть.
От таких мыслей шевелились на голове волосы…
К восьми часам утра Алиса дошла до центральной больницы пешком. И застыла.
Было страшно обращаться в регистратуру. Страшно до такой степени, что ноги слушаться перестали.
Она наблюдала, как потянулись на аллейные скамейки пациенты в пижамных костюмах. Их взаимомассажирование тут смотрелось ещё более диким, чем просто на улицах. Выглядели здешние обитатели скверно — нездорово бледные, с обмотанными бинтами конечностями или в гипсах, с палочками и костылями. Буйосеты скрывали лица, оставляя только тусклые усталые глаза с глубокими синяками.
Сглотнув, Алиса всё-таки поднялась по разбитому крыльцу, купила бахилы в автомате и, с трудом выковыряв их из пластикового шарика (киндер для взрослых, блин!), нацепила на ноги. Прошуршала к стойке.
Выяснила, что ей как минимум в другое здание.
За то, что Алиса достала там бахилы из кармана, а не приобрела, вахтёрша зыркнула на неё недобрым взглядом и чиркнула в чём-то выпачканной рукой по буйосете, оставив на ткани пятно.
Девица в регистратуре оказалась чуть более приветливой. И разрешила навестить Павла Рогова.
— Ещё рановато, но к нему совсем никто не приходит. Так что давайте, идите. Такой весёлый мальчик, жалко его.
Алиса сглотнула и отправилась по унылым коридорам к лестнице на второй этаж.
В центральной больнице царил характерный для всех измерений унылый запах неких стерилизующих препаратов и хлорки, которыми все медучреждения пропитываются неизменно. В коридорах стояла странная для лета прохлада и ходил сквозняк. Больница была государственная, и выглядела соответственно — не чета клинике, в которой Алиса посещала гинеколога. Странно даже, что её пропустили в неурочное время.
У нужной палаты, номер которой написала на листочке в клетку девушка из регистратуры, Алиса помедлила. Что, если там несколько человек? Она же понятия не имеет, как выглядит этот Паша. Может, поискать в соцсетях?
Алиса успела найти его номер в Майиной телефонной книжке, но на аватарке мессенджера был человек-паук. Алиса бы заинтересовалась идеей пересмотреть известные фильмы в буйосетном варианте, если бы не вся дикость ситуации. Теперь персонаж фильма — она. Фильма о палачихе-убийце. Триллер, драма.
Алиса робко приоткрыла дверь палаты.
В комнате было четыре кровати и живописный унитаз у окна в центре. Одна койка оказалась пустой, хотя постель была разобрана. На второй читал газету лысый мрачный дед. На третьей спал, вздувая буйосету, как паруса, громовым храпом очень пузатый голый мужик повышенной волосатости.
Первое, что бросилось Алисе в глаза: умирающим Павел не выглядел. Худой, словно жердь, длинноволосый пацан в буйосете с пиратским флагом, полусидел, что-то листая в телефоне. Он был загорелым и веснушчатым. А, заметив Алису, так и ахнул.
— Круто, спасибо, что пришла! — немного выпучив глаза от удивления, сказал больной. — Не ожидал. Мне вчера стали деньги переводить. Это ты замутила?
Алиса помотала головой, кусая губы под прикрытием ткани.
— Даня предложил, — пробормотала она. — Я от него узнала.
— Не думал, что кто-то прям придёт. Ты, тем более. Спасибо! Прям… Не знаю, что и сказать. — Кажется, он улыбался — Алиса уже наловчилась определять скрытую улыбку по движениям мышц на лицах собеседников: чуть двигались щёки, немного сужались глаза. — Говорят, базалиома у меня, а не родинка была, — продолжал Павел, хлопая по кровати ладонью — приглашал присесть. — Прооперировали вчера, но она глубоко разрослась. Метатепический какой-то вид. Она метастазы пустила и до кости дошла. Похоже, мне хана, — странно хохотнул он. — Так прямо не говорят, конечно. Говорят, агрессивная очень. Химию будут делать, когда немного от операций отойду. Вот тебе и аппендицит.
— Ты вообще как? — очень тихо спросила Алиса, присаживаясь на самый краешек матраса. — Ну, самочувствие там?
— Шов болит и чешется пипец. От него как будто больше проблем, чем от главного. Ну, это пока. Мне сказали про рак не читать, но я только это и делаю.
Алиса сглотнула.
— Что там на работе? — сменил тему он. — Славка говорит, что не вышвырнет меня, даже больничный выплачивать будет. Интересно, надолго ли его хватит. Кого взяли админом?
— Меня, — выдавила Алиса, и чуть не зажмурилась.
— Это как так? — поразился больной. — Ты же проститутка!
Прозвучало на всю палату, но дедок с газетой даже головой не повёл.
— Ну, как-то так. Осваиваю новые горизонты.
— Это из-за опозданий, что ли? — сочувственно спросил Паша. — Трындец. Бедолага.
Это она бедолага⁈
Какой оптимистичный молодой человек.
Алиса неловко нашла его руку (вены на кисти были исколоты точками с синяками вокруг) и начала неуверенно массировать. Так, кажется, вежливо.
Похоже, он опять улыбнулся.
— Я даже и не подозревал, что у нас такой отзывчивый коллектив, — признался Павел после паузы. — Как подтвердился рак, думал, сразу под зад ногой. Эх, жалко мы все мало общались, пока я был нормальный…
— Ты — нормальный! — вырвалось у Алисы.
— Это совсем ненадолго. У меня кость повреждена этой штукой. Интернетик говорит, и года не протяну. Хотя врачи не признаются.
— Ты очень… хорошо держишься.
— А что уж теперь? — пожал плечами Павел. — Мамку жалко… Слушай. — Он вдруг стушевался, а потом глянул на Алису с робостью и понизил голос: — Майя… можно попросить тебя об очень большом одолжении? — после долгой паузы спросил Павел.
— Что угодно! — порывисто выдохнула она.
— Ну прям-таки… — с прежней весёлостью хмыкнул больной. — Но ты можешь капец как выручить! Только это… — он снова замялся. — Короче, местами не очень законно, — совсем тихо проговорил Паша, и бросил взгляд на деда с газетой. Алиса нагнулась поближе. — Мать моя приезжает из деревни, на днях. Продавала корову и свиней, чтобы денег собрать на лечение, потому задержалась.
— А сколько нужно денег?
— Не в том дело, не дури. Просто… ну, я же тут один жил… Комнату снимаю. Аппендицит схватил внезапно, «скорая» увезла. И дома… Не очень будет хорошо, если матушка туда придёт так, как есть.
— Нужно прибраться у тебя дома?
— Не то, чтобы… Прибираться не нужно, это фигня, переживёт. Она знает, что я не самый аккуратный в мире сын. Просто…
Он замолчал и отвёл глаза, а потом поморщился — похоже, от боли. Алиса испугалась, что что-то задела, но он придержал её правой рукой за плечо.
— Я… у меня там… — Паша сделал движение головой, и Алиса покорно придвинула ухо к его буйосете. — Кое-что незаконное в шкафу. Если бы ты могла… Если бы согласилась съездить туда и избавиться… Я понимаю, что это… Просто, мать, она и так в трауре, а если ещё и найдёт психотропы. У меня не очень айс тут всё шло. И я подсел. Может, потому и рак. Ты, наверное, уже жалеешь, что пришла, — уныло вскинул глаза Павел и отодвинулся.
— Давай ключи, я всё приведу в порядок, — быстро сказала Алиса.
— Правда⁈ Мне тебя прямо бог послал! — просиял больной. — Я уже подумывал трубки выдёргивать и сбегать, если честно. Всё равно не вылечат, так хоть у мамки память нормальная останется…
