Три Африки для Миши и Лизы (СИ) - Вагнер Идалия
Миша очень смущался, особенно из-за ненавистного названия «господин», но, как и все, был очень рад, что все так хорошо получилось.
Привезенную раненую девушку устроили в пещере.
Глава 15
Прошло несколько дней. Миша уже довольно хорошо себя чувствовал. Нтанда легко вошла в маленький коллектив, подружилась с Акоко и Яа. Только шаман Кваку вызывал у нее недоумение. Она была с ним знакома с детства, но здесь шаман оказался совсем другим. Никогда Нтанда его таким не видела. Обычно он сторонился жителей своей деревни, вел себя гордо и заносчиво, ходил всегда в своем шаманском одеянии.
В деревне Камни могучий Кваку совсем изменился. Возможно, повлияло то состояние, когда он действительно болел, потому что не смог защитить своими методами деревню от набега. Возможно, он наслушался свободолюбивых речей от своих спасителей. Возможно, ему было какое-то видение. Но он теперь стал обыкновенным дедом, ходил в простой рубахе и штанах, дружил со всеми, с удовольствием занимался общими хозяйственными делами и был счастлив, что Кофи и Нтанда воссоединились. Если Кофи у него был «внучок», то Нтанда стала «дочка».
Миша набирался сил и считал себя вполне здоровым, поэтому у шамана осталась одна больная — та самая спасенная на переправе девушка. Ему помогали все остальные женщины деревни и Кофи, он всегда был рад услужить тете, которая была добра к его маме во время недолгого нахождения в плену. Дело пошло на поправку, и Кваку считал, что вскоре девушка встанет.
Тот день, когда она смогла с помощью Нтанды в первый раз выйти из пещеры, стал днем потрясения для Миши. Он ни разу не заглядывал в ту каморку, которую для больной соорудили хозяйственный Узома, женщины и Кваку. Он просто знал, что за пологом из темной ткани в дальнем углу пещеры выздоравливает новая жительница деревни.
Мужчины сидели во дворе в их «курилке», когда из пещеры вышла, покачиваясь и прихрамывая, маленькая фигурка, опиравшаяся на руку Нтанды.
Миша сначала увидел пестрый платок, свитый в национальный головной убор. Потом вспомнил, что именно за этим головным убором и его хозяйкой он наблюдал во время переправы каравана невольников. Значит, как раз эта девушка бодро прыгала по камням и бревнам, пока ее не испугали звуки выстрелов, и она не упала ногой на сучок.
Мужчины подошли к девушке знакомиться, Миша шел за ними, но не мог отделаться от ощущения, что сердце сейчас выпрыгнет из груди.
Чернова! Лиза Чернова собственной персоной! Только там, в двадцать первом веке, она была статной и вальяжной женщиной, уверенной в своих силах. А здесь, в рабовладельческой Африке, перед потрясенным Мишей стояла хрупкая, нежная девушка, чуть испуганная и робкая. Но неожиданно тонкие черты лица! Глаза, губы, нос, ямочки на щечках! Полное ощущение, что это Лиза Чернова, только чуть похудевшая, сильно загоревшая и ставшая немного ниже ростом.
Когда девушка, смущаясь от того, что знакомится с вождем, сказала свое имя Лиз, то Миша был готов кричать от радости. К нему пришла его Лиза — пусть чуть другая, но это Лиза, Лиз. Трудно сказать, что выдал бы аппарат для измерения давления, если вдруг нашелся бы в этом мире!
Сердце выстукивало чудесный ритм, Миша слышал его: Ли-за, Ли-за!
От друзей не удалось скрыть то впечатление, которое Лиз произвела на Мишу. Абубакир первый одобрительно хлопнул своего вождя по плечу, мол, давай, действуй!
Добрый ребенок Кофи крутился рядом и громко рассказывал дяде Мишу, что тетя Лиз помогала его маме, когда ей было плохо. Он говорил и говорил о том, какая тетя Лиз красивая, умная и добрая.
А вот прямо сейчас стало плохо дяде Мишу, и он остро нуждался в том, чтобы красивая, умная и добрая тетя Лиз ему помогла.
От лечения шамана Кваку Лиз быстро шла на поправку, сохранялась пока только легкая хромота. А вот Мише становилось все хуже и хуже, и сердце регулярно принималось неистово колотиться при виде девушки или при мыслях о ней. Сама девушка хорошела с каждым днем, а при встрече с Мишей опускала взгляд к земле, явно стесняясь и пугаясь вождя.
Однажды ночью к Мише во сне пришла Лиза. Она молчала, только укоризненно качала головой. Так Миша и не понял, что она хотела сказать этим — такие вот мужчины недогадливые. Потом Лиза быстро исчезла, а весь сон целиком и полностью захватила Лиз. Она лукаво смотрела на него своими огромными темными глазищами, размахивала ресницами-опахалами и забавно наклоняла головку с огромным тюрбаном на ней.
Вечером у традиционного костра Бомани рассказывал очередную историю:
— Давно в одном селении жили парень и девушка. Парень был силен, смел, быстр и удачлив. Девушка поражала всех красой и женской прелестью. Парень был влюблен в эту девушку, но очень робел и не говорил ей об этом. Даже вождь племен и шаман говорили ему посвататься к девушке, но он боялся ее отказа.
Он не знал, что она тоже его любит, и считает его самым достойным в племени. Она мечтала, как в один прекрасный день ее любимый позовет ее в свою хижину. Так было приятно мечтать о том, что мужчина будет рядом всю жизнь, что у них родятся детки: мальчики будут такими же сильными и смелыми, как отец, а девочки… девочки будут прекрасны и каждая найдет в своей жизни любимого.
К девушке зачастили сваты из других деревень, а она всем отказывала, потому что ждала своего любимого. Так прошло много лет. Парень был лучшим охотником в деревне, но главную свою птицу он так и не поймал. А девушка старилась и только печальными глазами смотрела на детей своих подружек, ей ведь так хотелось иметь своих деток.
Рассказчик замолчал, а слушатели ждали продолжения истории. Наконец, Иму спросил:
— Что было дальше, Бомани? Он когда-нибудь попросит ее стать ему женой?
Бомани помолчал, потом неохотно высказался:
— Да кто же его знает, этого парня! Он такой странный. Ходит и ходит вокруг любимой, и не может слова ей сказать. Надоел он мне, в общем.
Миша слушал вполуха, не отрываясь глядя на то, как в ровном свете костра блестят глазки сидящей напротив Лиз. Неужели это награда, которую решила выдать судьба за то, что вырвала из привычной среды? От Лизы.
Бомани не дождался адекватной реакции Миши на свою совершенно прозрачную подсказку, поэтому под предлогом наведения порядка в загоне для лошадей он собрал мужчин деревни с одним вопросом:
— Что делать? Вождь погибает. Ох уж эти женщины!
Долго думали, но ничего не придумали, кроме двух вариантов:
Оставить все как есть, само как-то образуется. Практически любой из присутствующих мужчин поступил бы так, но здесь речь шла о вожде.
Спросить женщин. Пока только Акоко и Яа, потому что Нтанда очень близка к Лиз.
Послали парламентарием Бомани. Выяснилось, что женщины, как ни странно, тоже видят проблему. И у них есть то, что похоже на план.
Слишком простой план, чтобы до него додумались мужчины.
* * *Оказалось, что совершенно некому зашить дырку на рубахе Миши. Большая дырка образовалась при очень загадочных обстоятельствах, и наутро ехать с ней в деревню Кайашели было неловко.
Акоко, Яа и Нтанда ринулись готовить ужин, отказавшись от услуг еще немного прихрамывающей Лиз. Она пока тяжело ходит, ей бы какую-то сидячую работу поручить. Миш хотел сам зашить, но понял, что таким предметом, который здесь используют в качестве иглы, не справится.
Мужчины громко и все разом высказались, что зашивать одежду не мужское дело, и на это есть женщины — вон Лиз сидит без дела. Потом вместе с шаманом и Кофи и отправились чистить загон для лошадей и выделять загон для наконец купленных коз.
Чуть отстав от всей компании, Абубакар хлопнул Мишу по плечу и многозначительно сказал:
— Ты вождь, Миш. А настоящий вождь никогда не бежит от трудностей. Особенно если эти трудности создают женщины. Не теряйся, брат.
А Миша ничего не понял. Он, в одних светлых штанах и с голым торсом, очень смирно и дисциплинированно сидел в «курилке». Лиз внутри пещеры у маленького костра старательно зашивала его рубаху.
