Братья по крови. Книга первая - Юрий Артемьев
— У убитого…
— Чем ты его огрел? — это уже полковник спрашивает у меня.
— Дужкой от кровати…
— То есть тем, что под руку попалось?
— Да…
— Тебе не кажется, майор, что кто-то нагло врёт. Наверное, этот пацан. Вот этот задохлик, который сначала от семерых отбился, а потом, когда его в твоём отделении попытались избить пятеро твоих сотрудников во главе с дежурным капитаном, он их по полу извалял, а потом издевательски ещё и обоссал. Ну, врёт же…
— Не могу знать…
— Где материал по этому делу?
— Сейчас следователь подъедет.
— А где он?
— Он после суток. Дома…
— А материал где?
— У него в сейфе…
— Это полный финиш. — разводит руками полковник.
* * *
В отделении прибавилось людей. Прибыла большая группа. Все в милицейской форме. Нет… Есть ещё в гражданке несколько человек. Но такие и в гражданке выглядят солидно. А среди людей в форме нет ни одного сержанта. Самый младший по званию — лейтенант. Основная масса капитаны и старлеи. Старший группы — майор. Он докладывает полковнику о прибытии группы. Шум стоит коромыслом и пыль столбом. Все забегали, засуетились. Послышались распоряжения, доклады.
— Вызвать вчерашнюю смену!
— Звонили из прокуратуры…
— Следователь прибыл…
Меня между делом уводит в один из кабинетов, капитан из новоприбывших… Довольно таки молодой для капитана… Улыбается. Зубы скалит… Ну, прямо Голливуд, да и только.
— Ты, как парень?
— Нормально.
Когда я говорю, трескается подсыхающая корочка на разбитых губах. Мне больно, но я терплю…
— Может, врача вызвать?
— Не надо. Лучше скажите, что с моим братом…
— Везунчик твой брат!
Я смотрю на этого улыбающегося капитана с недоумением. У меня брата ножом в живот ткнули, а он сидит тут, лыбится во все свои сорок шесть зубов голливудской улыбкой. Мне так хочется заехать ему в морду. Прямо вот в эти зубы… Но я себя сдерживаю.
И вообще… со мной что-то не то. Я-то раньше был вроде бы поспокойнее да порассудительнее. А тут, кого не увижу, сразу хочется двинуть по морде. Наверное, это мне в наследство от Сашки Тихого. Да… Либо фамилию сменить надо, либо слегка успокоить нервишки и стараться держать себя в узде.
— Вы считаете везением, что его ударили ножом в живот…
Похоже, что капитан уловил сарказм в моих словах.
— Ты, не злись, парень. Брата твоего уже прооперировали. Ножик вскользь прошёл. Внутренние органы не задеты. Несколько швов всего наложили. До свадьбы заживёт!
— Спасибо! — я сдерживаю радость внутри себя… — Спасибо большое!
— Не за что… Мне надо, чтобы ты рассказал мне подробно, что и как там у вас произошло.
— А это будет законно? Я слышал, что допрос несовершеннолетнего производится в присутствии родителей или…
— Да брось ты… Никакого допроса. Я даже объяснение с тебя не буду брать. Ты мне просто расскажи, как всё было. Чтобы мы могли составить общую картину того, что там у вас произошло.
Хитрый подход. Эта группа откуда-то с Петровки, а может и из министерства… У такого капитана и магнитофон может под столом наш разговор писать. Я не удивлюсь этому…
Неужели у меня всё на лице написано?
— Саша! Ты мне не доверяешь.
— Я никому не верю, кроме брата.
— Придётся тебе мне немного поверить. Если ты не хочешь здесь говорить, мы можем переговорить на улице, там, где нас никто не услышит… Но ты в таком виде…
— С какого момента мне надо начать?
— Ну, хотя бы со вчерашнего дня.
— У нас рядом с интернатом есть Новоспасский пруд. Мы решили покататься на плоту…
* * *
Я стал подробно рассказывать капитану, как рыжий толкнул Лёшку, как брат утонул, как я откачал его… Скрывать мне было особенно нечего.
Не рассказал я только про эпическую битву с фиксатым. Это уже лишнее.
Ну, а потом в подробностях изложил момент ночного нападения на нас. Подробно до мелочей. До мельчайших деталей. Я хотел остановиться в своём рассказе на том моменте, когда приехала скорая и милиция. Но капитан попросил продолжить рассказ. Именно попросил, а не приказал… Он вообще не давил, ничего не требовал. Просто иногда задавал наводящие вопросы.
Пришлось рассказать и про отделение. Я снова немного упустил в рассказе. Зачем ему знать, о чём мы разговаривали с Тихоном?
Я дошёл до того момента, когда в отделении появился полковник Авдеев.
— Ясно всё. Спасибо тебе, Саня! А сейчас, я думаю, что тебе будет лучше всего поехать в больницу…
— К брату?
— Хм… Сначала тебя осмотрят. Рентген сделают и всё такое… А потом я поговорю, чтобы тебя с братом положили в одну палату. Он после операции… Ну, а ты ему поможешь, если что надо будет…
— Спасибо, товарищ капитан!
— Не за что… Полковника поблагодари за то, что он решил внезапно нагрянуть с проверкой в это отделение… Вовремя…
Да, блин… Если бы не Авдеев.
Ну, что же… Хорошо, что так звёзды сошлись…
Три полковничьи звезды на одном плече и три на другом…
Глава десятая
Размышления и думы. О будущем, о прошлом, о настоящем…
Мы выкинем из песни все слова,
Чтоб вставить новые, в освобождённом месте.
На то у человека голова,
Чтоб сочинять, выдумывая, песни
6 июня. 1974 год
Москва. Детская больница.
Лежать в детской больнице было очень хорошо. Тепло, светло и уютно. Я здесь уже третий день. Мы тут с Лёхой самые старшие в хирургическом отделении. Лёшка всё время порывается встать. Но ему пока ещё врачи запрещают, чтобы швы не разошлись. У меня уже начали сходить синяки на лице и на теле. Губы уже не болят от горячего чая… Заживает всё, как на собаке.
Чтобы меня поместили в одну палату с братом, распорядился полковник Авдеев. А возился со мной, возил на машине и ходил вместе со мною по врачам, тот самый улыбчивый капитан Васин. Хотя он в конце разговора просил называть его просто Игорем. Я-то был не против. Но в моём нынешнем теле тринадцатилетнего пацана называть взрослого человека, и к тому же капитана милиции, было как бы так сказать, неприлично… Друзьями мы ещё не стали с ним… Так что пока он для меня или товарищ капитан, или Игорь Анатольевич.
Я подробно рассказал Лёхе, как всё было той ночью, когда его порезали. Потому что он в виду отсутствия по уважительной причине много чего пропустил…
Ну, вот что он сам-то мог рассказать про ту ночь? Спал себе тихо, никого не трогал.
