Романов #11 - Владимир Кощеев
Она же первая и увидела, как седой мужчина, прижимая к себе чемодан, бежит что было сил к русской границе. Увидела она и выбежавших из своих кабинок солдат Германского рейха.
С каждым ударом сердца все сильнее чувствуя, что от первой пули его отделяют считаные мгновения, Геннадий Петрович не оборачивался. Его взгляд впился в лицо черноволосой девушки и ее охраны. Он видел, как напряглись и потянулись за оружием опричники в машине.
— Капитан Волчий, разведка! — закричал Геннадий Петрович. — Прошу…
Выстрел грянул, оборвав его речь, но не прервав действия. Уже занесший руку для броска мужчина споткнулся и, теряя равновесие, взглянул за черту, за которой начиналась родная земля, стиснув зубы. Он закончил движение, отправляя в полет свой чемодан.
Вторая пуля пронзила его ногу, едва отстав от первой. Все произошло почти одновременно.
Чемодан еще крутился в воздухе, а немецкий солдат в боевой броне зажал спуск, и в сторону разведчика устремилась автоматная очередь.
Вот и все, успел подумать Геннадий Петрович, начиная падать в сторону так и не достигнутой границы. Он падал наземь лицом вперед, и потому прекрасно видел, как вспыхнули глаза девушки странным голубым огнем.
Сзади грохотали выстрелы, но почему-то не достигали цели. А Геннадий Петрович, лежа на земле, пополз вперед, оставляя за собой кровавый след. Из перебитой артерии хлестало, как из дырявого сита, нога не слушалась и не ощущалась.
Сцепив зубы, Волчий продолжал ползти, казалось, целую вечность. Он смотрел только туда, где начиналась земля Русского царства, и не мог себе позволить отвлекаться. Чувствовал, что стоит отвести взгляд, закрыть глаза — и умрет, так и не дойдя до конца.
Как его подняли чьи-то сильные руки, он уже не видел, потеряв сознание всего в метре от вожделенной родины. Единственное, что запомнил Геннадий Петрович, прежде чем окончательно отключиться, был приятный женский голос:
— С возвращением домой, капитан.
Не видел он трупов солдат, лежащих у немецкого терминала. Не видел и дыма, который поднимался от возведенного пограничного пункта Германского рейха. И не слышал, как один из охранников обратился к девушке:
— Ксения Алексеевна, этот чемодан нужно немедленно доставить в Москву.
— Как раз навещу отца с братом, — отозвалась княжна Казанская, делая лежащему без сознания капитану укол из шприца с наномашинами.
Брат, конечно, выделил свое лекарство для сестры. Но ей в поездке не пригодилось, а капитану позволить умереть после того, как сама же за него вступилась, Ксения не могла.
— Организуйте все, и проследите, чтобы капитана не забыли при раздаче наград, — произнесла она, убирая использованный шприц в сумку.
Сотрудник ЦСБ улыбнулся.
— Не забудем, Ксения Алексеевна, можете не сомневаться.
— Я обязательно уточню у Емельяна Сергеевича лично, — напустив на себя строгости, княжна Романова кивнула на дорогу. — Мы поедем уже, или нет?
Глава 12
Москва, особняк князя Казанского. Князь Романов Дмитрий Алексеевич.
— Было немного страшно, если честно, — призналась Ксения Алексеевна, потягивая горячий чай.
На столике перед сестрой стояла вазочка с пирожными, из которой княжна Казанская периодически брала угощение. Мы с отцом сидели рядом, внимательно слушая ее рассказ.
— «Оракул» мне подсказал, что это наш капитан бежит, и еще до того, как он закричал, — продолжала сестра, ставя чашку на столешницу. — Пришлось вмешиваться. А уж дальше все сделали царские солдаты. Под моим прикрытием всех немцев перестреляли так быстро, что я даже немного растерялась.
— Ты поступила правильно, — с улыбкой сказал князь Романов, кладя руку на запястье дочери. — Я тобой очень горжусь.
Сестра чуть наклонила голову, после чего резко сменила тему.
— А самое главное, отец, как ты и просил, я встретилась с наследницей «ДойчОл», — сообщила Ксения, глядя на нас. — Но, если честно, не похоже, что она согласится. Кайзер держит их в кулаке. Да и мы ультиматум Германскому рейху выдвинули.
Однако Алексей Александрович лишь рукой махнул.
— Дорфы всегда были прагматиками, — сказал он. — Анна Белла некоторое время подумает как следует, просчитает все варианты и уже сама пришлет нам согласие. Если уж я с ее дедом и отцом смог договориться, то с ней-то точно договор заключить не проблема. Так что можешь не переживать, Ксения, твоя поездка в Германский рейх инкогнито завершилась успехом.
Я чуть кашлянул, привлекая внимание отца.
— Думаешь, кайзер проглотит и ультиматум, и тот факт, что мы не просто его пограничный пункт разнесли вместе с солдатами в нем, но и личные документы выкрали? — спросил я, глядя на князя Романова.
Алексей Александрович улыбнулся.
— Я понимаю, дети, вы в этом не особенно разбираетесь, но просто поверьте: любая война — это продолжение экономики. А вот с ней-то у Германского рейха полная беда в последнее время, — сообщил отец. — Семьдесят процентов рынка вообще всех нефтепродуктов в стране у немцев принадлежали Британской империи. Но сперва Дима их разорил своей игрой на бирже, затем развалил саму империю. И теперь английского триумвирата, который диктовал Германскому рейху цены на нефтепродукты, больше не существует. Их сейчас выдавливают из других стран, и к концу года хорошо, если кто-то уцелеет.
Он сделал паузу, чтобы глотнуть чая, после чего продолжил с явным удовольствием:
— «ДойчОл» была заложена давно, это была крупнейшая нефтяная компания в Германии, — сказал он. — И до того, как кайзеры начали занимать у Лондона огромные деньги, у Дорфов, которые и создали «ДойчОл», имелся огромный потенциал. Но когда британский энергетический триумвират пришел на рынок, он задавил немецкие компании низкими ценами. Но теперь англичане сами умирают, и «Руснефть» предлагает «ДойчОл» сотрудничать. У самих Дорфов нет столько продукта, чтобы покрыть весь европейский рынок, а перепродавая нашу нефть, они легко задавят любую конкуренцию. Мы же получим лояльного представителя в Европе, который будет продвигать наши продукты за незначительную долю, и огромный европейский рынок, ранее нам недоступный.
Я кивнул, принимая объяснение отца, а Ксения Алексеевна и раньше об этом знала. Не зря же отец отправил ее инкогнито в соседнюю страну. А происшествие с капитаном внешней разведки загладят в Министерстве иностранных дел, им не впервой такие вопросы закрывать. Соколов в своем время на этом собаку съел, так что и его преемники не подведут.
В любом случае ни один достойный русский аристократ не имел морального права позволить чужим солдатам расстрелять русского же офицера. Такое попустительство не только свои бы не поняли, но и в других странах коситься могли начать.
— Так что для нас все сложилось прекрасно, —
