Боец: лихие 90-е (СИ) - Гуров Валерий Александрович

По Красноармейской до Главного вокзала было рукой подать — где-то километра два по прямой. Еще через несколько минут я увидел вдалеке громоздкое здание самого вокзала, проехав памятник советскому танку времен Великой Отечественной. В Ростове на Главном ютилось сразу несколько вокзалов — автовокзал, железнодорожный. Это было большая площадь, где сейчас стихийно возникли ларьки, торговые палатки и всегда было кучу народ. А еще в таких местах обычно существовал свой особый мир, где имелись собственные установленные правила и порядки. Разумеется, что в начале 90-х всю власть на вокзале и прилегающей территории, забрал в свои руки местный криминалитет. Удивляться тут было нечему.

Автобус остановился на конечной. А Леня в «очередь» встал — в самый конец вереницы автобусов, которые дожидались своего времени выехать на следующий городской рейс. Двери автобуса открылись, пассажиры вышли, а водила положил руку мне на плечо, а вторую протянул, топорща пальцы.

— Че брат, рад был познакомиться, держи краба. Если че когда понадобиться, я чем смогу всегда помогу. Где меня найти — знаешь.

Мы обменялись рукопожатиями. «Случайных» людей в жизни встречается немало, но таких чтобы они были готовы руку помощи протянуть совершенно незнакомым людям — единицы. Поэтому Леню я запомнил очень хорошо, красавчик пацан.

— Может знаешь, где здесь валюту меняют? — спросил я, выйдя из автобуса.

Леня уже шел к шайке водил других автобусов, которые сидели на кортах рядом с ларьком. Лузгали семечки, курили и пили лимонад из ларька поблизости.

— Вообще обменники закрыты уже, начало седьмого, — Леня указал пальцем на припаркованный неподалеку «заказной» автобус КАвЗ-685 с надписью под лобовым стеклом «Обмен валют. Exchange». Половина «морды» автобуса была выкрашена в болотный цвет, а все остальное — в синий. — Но если тебе дюже надо, то за углом вокзала обычно ребята стоят, менялы, — водила кивнул на двух мужиков, стоявших в сотне метров от конечной автобуса, рядом с припаркованной у тротуара вишневой «девяткой».

Я поблагодарил Леню и двинулся по направлению, куда Леня показывал… и играет мышцой у ларьков шелупонь, вспомнились строчки из песни. Выглядели эти двое, как самая обычная шпана. Подошел ближе, мужики были заняты тем, что ели шашлык — рядом с их «девяткой» метрах в двадцати от входа в вокзал, мясо жарил усатый грузин, сыпя направо и налево анекдотами. С пылу жару, мужик продавал мясо желающим людям, которые из здания выходили.

Менял по прошлой жизни я помнил очень хорошо. Этакий вид галимого уличного разводилова, даже скорее конкретного кидалова, которое цвело в 90-х. Поэтому с товарищами менялами следовало держать ухо востро, чтобы не оказаться кинутым на бабки. Но хотелось верить, что Леня не стал бы рекомендовать своему «братану» кидал, а эти двое были вполне себе «настоящими» валютчиками. В смысле из тех, кто реально покупают доллары по курсу более выгодному, чем в обменнике и на разнице наживаются. Впрочем, особо других вариантов поменяться у меня все равно не было, а деньги нужны здесь и сейчас.

— Здоров мужики, — поприветствовал их я, подойдя к «девятке».

Оба налегке, одеты в спортивные штаны, причем одна штанина закатана до колена, и в майки без рукавов. Антуража добавляла надпись, нанесенная на стене вокзала за их спинами — «Ельцин Шакал».

— Здорова, дядя, — со мной заговорил брюнет с бритой головой, покосившийся на мой чемодан. — Че надо?

— Доллары поменять, — уверенно ответил я.

— Сколько? — пробубнил второй меняла, рыжий, смачно чавкая куском шашлыка.

— Сотню.

— Всего? — уточнил лысый, при моих словах о деньгах он отложил мясо на газетку, застеленную на бампере «девятки» и не особо заморачиваясь, вытер жирные руки о свои штаны.

— Всего, сотня. Одна. Какой у вас курс на обмен? — поинтересовался я.

— По семьсот рублей за доллар выкупаем, — объявил цену сделки лысый.

— Восемьсот, не меньше, — также спокойно, как и прежде, сказал я.

— Брат, не на рынке, чтобы торговаться, — заявил лысый. — Семьсот двадцать и меняем или иди дальше.

— Ага, — подтвердил рыжий, вгрызаясь в кусок жареного мяса и громче прежнего чавкая.

Я не знал точный курс доллара по отношению к рублю, но предположил, что сумма, которую мне назвали менялы как минимум на несколько сотен рублей меньше, интересно, сколько они выручат эти в «настоящем» обменнике, когда завтра откроется пункт. На лоха меня щупают, поведусь — не поведусь.

— Восемьсот или других менял найду, — настоял я на своем.

— Других менял на вокзале нет, — улыбаясь, ответил рыжий, смекая, что ему крепкий орешек в моем лице достался. — Но давай, пацан, хрен с тобой. За семьсот девяносто поменяем. Баксы твои где?

Я вытащил купюру. Успокаивало, что эти двое не стали озвучивать мне «сказочный» курс обмена, близкий к реальному из обменника. Нет, они назвали цифры (заниженные правда изрядно), с которых могли поиметь прибыль. Но осторожность никогда не помешает, поэтому я задал встречный вопрос, когда меняла протянул к долларовой купюре руку:

— Рубли покажи сначала? На что менять будешь, — попросил я.

— Хе, прошаренный какой, че с непорядочными фраерами сталкивался? Обули? — хмыкнул лысый и достал из кармана бабки. — Таких полно.

— На капот их клади, — кивнул я на «девятку», не став предаваться разглагольствованиям о чей-либо непорядочности.

Знал, как работают валютные кидалы, сколько пацанов близких прежде на такой лохотрон попадали с разводом. Самое паршивое, что ведь потом кидал не найти днем с огнем, на одной точки они никогда не работали дважды, да и схемы каждый раз придумывали новые. Стоило купюре попасть в руки такому недобросовестному меняле, как ты мог о ней почти со 100% вероятностью забыть. Сто баксов после постановы по типу «шухер менты» и последующего сматывания удочек, возвращались в твои руки и превращались в однодолларовую купюру.

Я даже удивился, что возражений на мою просьбу не последовало. Лысый безропотно отсчитал 79 кусков и положил их на капот девятки — стопочкой. Кивком показал, чтобы я клал баксы рядом. Не вопрос, не вижу подвоха. Я положил сто баксов на капот. Подменить бабки они просто не смогут, я оба глаза за происходящим наблюдая. А потом лысый вполне себе естественно сказал, что ему надо «поссать» и быстренько слинял. Надо, так надо, может на клапан придавило мужику — ну ка, шашлык уличный есть грязными руками. Главное, что доллары мои на капоте остались.

— Закончишь? — бросил он рыжему, держась за промежность.

— Не вопрос ваще, — подтвердил тот.

Он, доев мясо, тоже руки о штаны вытер, губы жирные облизал. Рубли взял,

— Слышь сколько там у тебя, сотня?

Начал бабки по второму кругу пересчитывать. И встал сука так, что мою сотню жопой прикрыл. Я хотел поудобнее встать, когда возле «девятки» тормознула «шестерка», откуда вывалились два крепко сбитых бычка с рожами кирпичом и шеями перекаченными. Но оба одеты цивильно — брюки, рубашки. Один сходу меняле по печени слегонца прописал, сгибая того, как раскладушку. Второй руку ему на плечо положил и резко рыжего бедолагу к себе повернул.

— Вы чем тут промышляете, товарищи? — и в рожу корочку сунул красную.

Менты. Во как, будто черти из табакерки выскочили, откуда они взялись только. Я удивился, потому что был уверен, что имею дело с людьми Яшки, о котором Светка рассказывала, тем более лысый только накануне рассказывал, что других менял на вокзале нет. Обычно таких «поставленных» менты не трогали, там у начальства свои дела были с бандитами.

— Недоразумение, ухожу! — поднял руки меняла, голову в плечи втягивая.

— Я тебе уйду, в участок едем! — прошипел один из ментов, и ловко так воткнул менялу мордой в капот, защелкивая браслеты на запястьях.

Рубли, которые на капоте остались, второй мент забрал, а взамен протянул мне обратно стодолларовую купюру, которую с асфальта поднял — упали деньги после того как рожей в капот рыжего воткнули.

— Будь внимательнее мужик, здесь полно разводил, — заверил он.