Ревизор: возвращение в СССР 2 - Серж Винтеркей
— Я что ли орал? — не поверилось мне.
Меня терзали смутные сомнения. Пашка такой тихоня и всех в болото завёл? Брод ещё какой-то… Бред!
— Ты, ты орал, — подтвердил Славка.
— Ты врёшь, — упрямо не верил я ему. — Как я мог всех куда-то завести, если я первый раз в жизни в поход пошёл?
— Во-первых, не первый, в летние походы ты ходил пару раз. А во-вторых, не веришь, спроси любого, — Славка возмущенно смотрел на меня.
— Ладно-ладно, верю. Рассказывай дальше, — сказал я ему.
— Ты чуть не утопил нас всех. Потом комары нас едва живьём не сожрали.
Я не верил своим ушам.
— Как вам, вообще, в голову пришло меня слушать? Я же тот ещё турист. Вы все это знаете, — ошарашенно спросил я.
— Ты был очень убедителен, — ответил Славка. — Я поздно понял, что вы с Полянским уже того, — пощёлкал он себя по шее. — Я начал сомневаться только, когда ты про собаку Баскервилей что-то сказал.
— Подожди, — у меня не сходились вместе все эти факты. — Хочешь сказать, что я в майском походе втихаря от вас пил на двоих с Тимуром? Тебе не кажется это, как минимум, странным?
Славка смущённо опустил глаза.
— Паш, ты просто не помнишь? — извиняющимся голосом сказал он. — Тимур тебя на слабо купил.
— А, ну вот, теперь ситуация проясняется, — ответил я. Пазл в моей голове начал складываться. — И что мы в деревне учудили? Хлеба добыли?
— Добыли, — ухмыляясь, ответил Славка. — Ещё гуся хотели прихватить, не получилось.
— Гуся? Какого? Нафига? — спросил я.
— Всё ты: орал «мясо, мясо», — улыбаясь, ответил он. — Еле от погони в болоте оторвались.
— Какой погони? — мне было не смешно.
— Настоящей, с собаками и стрельбой.
— А почему в болоте?
— Ты вспомнил, что собаки в воде след не берут. Кричал: все за мной! — уже не скрывая смеха, объяснял Славка.
— Поэтому надо было в болото лезть?
— Другой воды не было.
— А какого чёрта вы меня слушали? — начал раздражаться я.
— Больше некого было.
— А Тимур с нами ходил?
— А как же. Он же из-за твоего «Мясо, мясо» того злосчастного гуся ловить начал, такой переполох устроил. — Славка не мог больше сдерживаться и откровенно ржал.
— Ясно. Повеселились, короче, — подвел я итог. Продолжать обсуждение как-то расхотелось.
Мы уже подошли к околице деревни. Было тихо. Лениво перелаивались собаки в нескольких дворах. Света нигде видно не было. Оно и понятно, ночь на дворе. Над трубами домов курился легкий дымок, видимо, печи на ночь вытопили.
Мы шли потихоньку, прислушиваясь, может где-то будет шум. Если Полянский пошел в деревню, а больше идти здесь было и некуда, то без шума точно не обойдется.
Вошли в деревню. Прошли мимо первого дома, второго, третьего. Никого не было видно. Ни Тимура, ни жителей. Мы дошли до первого перекрёстка и остановились в растерянности.
— Ну и где он? — спросил я.
Славка вместо ответа развёл руками. Отчаянно брехала собака где-то на другом конце деревни. Мы не сговариваясь пошли в ту сторону. Остановились у самого крайнего дома на отшибе. Там в окнах горел свет, хозяева ещё не спали. Или уже не спали.
Тамошняя дворняга, с виду очень крупная и злобная, истошно блажила. Мы специально не уходили, надеясь выманить из дома хозяев и узнать у них, может, они видели Полянского.
— Да что же это такое сегодня?! — услышали мы визгливый женский голос со стороны крыльца. — Хотите, чтоб опять собака с цепи сорвалась?
— Простите, пожалуйста! — крикнул я, никого не видя в темноте. — У нас друг потерялся. Он здесь не появлялся, случайно?
Тут до меня дошло: у неё сегодня собака уже с цепи срывалась. На кого? На Полянского?
— Ходят и ходят! — кричала женщина. — Лезут и лезут! Проваливайте отсюда немедленно!
Я уже не слушал, что она там дальше истерила. Меня больше волновало, выдержит ли цепь её бесноватого двортерьера. Похоже, характер у него схож с хозяйкиным.
Бочком, бочком я начал отходить от этого опасного дома и потянул за собой Славку. Мы отошли уже на приличное расстояние, а пёс всё не унимался. Хоть женщина перестала орать.
Тут в окне одного из домов рядом зажегся свет. Через какое-то время дверь открылась, и на крыльцо кто-то вышел. Я осторожно приблизился к забору и заглянул во двор. На крыльце стояла бодренькая с виду бабулька в тулупчике и пуховом платке и щурилась в темноту — ясное дело, со света вышла. Собаки вроде не было.
— Добрый вечер! — поздоровался я. — Мы школьники из Святославля, мы в походе, у нас лагерь рядом с вашей деревней. Друг наш куда-то сюда ушел и не вернулся до сих пор. Пытаемся его найти.
— А, так это из ваших паренек? А я думаю, откуда он тут взялся ночью, — поспешила к нам от крыльца бабуля. Вид у нее был встревоженный. — Досталось ему крепко. Мой дед его в больницу повез.
Мы со Славкой обмерли. Блин, больница. Что же случилось с Тимуром!
— Как в больницу! А что произошло? — воскликнул Славка.
— Так полез ваш друг зачем-то к Петровне во двор. Пьяный видимо, пахло от него сильно, не понимал ничего, — начала рассказывать бабуля. — А Полкан у нее зверь лютый, его даже хозяин боится. Напал на парня. Тот убегать, да не повезло ему, цепь не выдержала, пес сорвался, догнал его.
Мне стало не по себе. Пес очень крупный, злой. А Тимур пьяный был. Собаки таких не любят. Да и отбиться пьяному от пса намного тяжелее, координация движений никакая.
— Насколько все плохо? — спросил я бабку, — Сильно пес его покусал?
— Ох, внучек, да сильно, — начала причитать та, — ногу порвал левую, за руку укусил. А потом ваш друг еще и вторую ногу повредил, когда через забор перелазил, чтоб от Полкана удрать. Подвернул, наверное. Я на шум вышла, а он по улице ковыляет, одежда разодрана, нога в крови. Дед мой подхватился, в машину его посадил и в город повез в больницу.
— А давно повез-то? — уточнил я.
— Да уж больше часа прошло, — ответила бабка, — скоро дед уж вернуться должен, тут же недалеко.
— А вон он едет, наверное, — добавила вдруг она и показала рукой на выезд из деревни.
Вдали действительно был виден свет фар от легковой машины. Вскоре к дому подъехал 408-ой Москвич, из которого вышел щупленький дедок и направился к нам.
— Ну что, отвез? — бросилась к деду бабуля. — Как там мальчик? Что врачи сказали?
— Жить будет, что с ним станется, — буркнул дед и вопросительно посмотрел на нас со Славкой.
— Это школьники, — сразу
