Некроинтернационал II (СИ) - Малиновский Алексей Фёдорович

По левой трубке, отходящей от клети, начинала быстро бежать вкусная алая жидкость, скапливаясь в большой металлической бочке. По правой трубке, медленно и неохотно, текла прана, вливаясь в сферу крупного кристалла-сангвиния. В полевых условиях единственный источник энергии — это живые люди. Чем сильнее страдание живого — тем больше выход праны.

Производство шло полным ходом, однако вскоре выяснилось, что людей значительно меньше, чем рассчитывали наши маги. По их данным в селе должно было быть человек на двадцать больше. Используя малый пыточный набор, хозяин начал допрос пленников. Оказалось, что большая группа людей прячется в подвале деревенского клуба. Меня и еще нескольких соратников отправили за материалом. Быстрой ритмичной походкой мы подошли к зданию.

Внутри нас уже ждали. Живые, понимая какая участь их ждет, не собирались сдаваться. Едва я спустился вниз, как здоровенный бородатый детина выскочил на меня с толстым железным прутом и одним махом перебил руку. Та отделилась от тела и вместе с мечом загремела по каменным ступеням. Крестьяне накинулись на меня со всех сторон, избивая дубинами и стальными прутами. Кости дробились и крошились, превращаясь в мелкую алебастровую пыль. Я наблюдал за этим процессом с философским спокойствием и отрешенностью. Ни боли, ни досады я не чувствовал. Внезапно в голове что-то щелкнуло, сознание затопила одна единственная мысль: нужно остановить агрессию. Шаря единственной рукой по полу, я наткнулся на деревянную ручку старого серпа. Схватив ее, я немедленно воткнул щербатое лезвие в пузо деревенщины и с силой провернул. На пол хлынули грязные сизые черви кишок, меня окатило горячей кровью. В тело устремился мощный поток энергии. Подвал затопили крики ужаса.

Я очнулся в ржавой железной клетке. Кисти рук нестерпимо горели от боли. Из темноты подвального помещения послышался чей-то приглушенный вой, закончившийся предсмертным хрипом. Вскоре я остался один на один с тишиной. Остальные пленники, по всей видимости, спали.

Руки пульсировали от боли, однако в остальном я чувствовал себя просто превосходно. Будто выпил тонизирующего чая, принял холодный душ или провел привычный жертвенный ритуал… Скользнув во внутреннее пространство, я стал свидетелем весьма занятной картины — могила была до краёв заполнена пенящейся алой жидкостью. Она выплескивалась наружу, создавая под ногами мерзко хлюпающее болото. Над могилой вилась легкая энергетическая дымка, фонтанирующая эманациями чужой агонии.

Мой резерв был полон под завязку, но откуда взялась энергия? Не мог же я в самом деле оказаться в теле того смерда? Это был очевидный морок, обман, иллюзия, или…? Но кем и зачем он навеян? Я приметил еще одну нестыковку в недавнем сне — у войск, что сражались на поле боя, не было современного оружия — ни техники, ни ручного огнестрела, о дирижаблях-бомбардировщиках и артиллерии я вообще молчу. События происходили в каком-то диком средневековье. Те же генераторы — сейчас они строжайше запрещены мировой конвенцией для использования в военных целях. Против нарушителей может ополчиться всё… "цивилизованное" сообщество. А значит — сражение не могло происходить в текущей действительности. Но тогда где?

Гадать о происхождении сна можно было бесконечно и я решил перейти к более насущным проблемам. Вспомнив о поврежденных руках, я намерился потренировать "малую регенерацию" не выходя из внутреннего пространства. Плетение сформировалось настолько быстро и просто, что я едва не упустил его, потеряв концентрацию от удивления. Созданную конструкцию я погрузил прямо в "воды" резерва: пряная жидкость забурлила, поглощая заклятье, и я почувствовал волну прохлады, распространившуюся от груди к рукам. Кисти рук приятно защипало. Я буквально физически ощутил, как восстанавливаются ткани и нарастает новая кожа.

Выходит, в Чертоге Души заклятья даются легче? И почему Рион об этом не рассказал? Всё нужно узнавать на собственном опыте? Что это за программа обучения такая? Кинули собаке кость — и пусть сама думает, как добыть из нее сладкий мозг! А если зубы мелковаты, или кость окаменела? Эдак и от голода помереть можно…

Впрочем, возможно эта тактика работает только на заклятья внутреннего применения? Я решил попробовать сформировать шар света и…понял, что не могу воспользоваться амулетом для трансформации. Доступ к нему был только из реального плана. Что ж, возможно, после формирования Призмы я смогу творить магию прямо отсюда?

Стейлон вошел в подвал, максимально эффектно обставив своё появление: под потолком, будто маленькие солнца, загорелись яркие лампы-прожекторы. Его фигура, вырванная из мрака, засияла подобно начищенному до блеска мечу извлеченному из ножен. Не будь мои глаза закрыты — наверняка бы ослеп от его свечения на пару минут.

— Как спалось? — не скрывая злорадства в голосе, спросил он.

Ответом ему было напряженное молчание, скрип цепей и недовольное сопение варварски разбуженных студентов.

— Вижу, что ночь в наших шикарных апартаментах пошла вам на пользу. Никто не спорит и не кричит, не пытается убедить меня «что они первые начали». Это радует, однако не думайте, что так легко отделались! Ваше наказание только впереди! — неподдельная радость на лице Стейлона вызывала ноющую зубную боль.

— Так как у нас уже имеется отряд поддержки аниматоров, — он выразительно обвел взглядом несколько клеток, включая мою. — То, новое наказание будет по тому же профилю. Всей дружной компанией отправитесь за трупами в "порченое хранилище", заодно некрогеля нацедите. Это одна очень полезная субстанция, думаю, вам будет приятно её изучить вблизи…

— О, нет, — послышался чей-то голос, переходящий в рвотные позывы. Похоже, этот парень был не понаслышке знаком с «некрогелем». Странно, что я о нем ничего не слышал. На кой идрис эта гадость вообще нужна?

— Обычно этим занимаются смерды под контролем технического персонала, но для вас мы решили сделать особо исключение! Как никак — лучший на моей памяти поток! Бывало, драки случались на второй неделе, но чтобы в первые дни учебы…! Горжусь вами! — ухмыльнулся мастер.

— Сейчас 6 утра, до начала занятий еще целый час. У вас будет время для того, чтобы сменить мокрую одежду и позавтракать, — сообщил он.

— Мокрую? Что? — из разных углов подвала послышались неуверенные шепотки.

— Ну да, мокрую. Если вас внезапно окатит холодной водой, она станет мокрой, — с нескрываемой усмешкой в голосе, сказал Стейлон.

Сразу после его слов, под потолком что-то заурчало, будто голодный зверь. Я поднял голову вверх и увидел среди фонарей множество тяжелых чугунных труб, перемежаемых мощными форсунками для распыления воды. Через минуту на нас хлынул поток ледяной, пробирающей до мозга костей, жидкости. Спертый подвальный воздух наполнился визгом, неприсущим взрослым мужчинам, и грубой матерной речью.

После скоротечного "душа" клетки медленно опустились вниз, а их решетки распахнулись, выпуская нас на свободу. Несколько десятков мокрых "зомби" поплелись в свои пенаты.

В общежитии нас ждал настоящий тараканий ад. Маленькие трупики густым ковром покрывали всё видимое пространство. Их тела выглядели почерневшими и ссохшимися, все в кавернах и потеках, будто их пытали, нанося на кожу едкую кислоту. Номерные смерды, под контролем мужчины в серой форменной одежде сметали их в широкие жестяные совки и выносили на улицу. Там их ждало огненное погребение в старых металлических бочках, заполненных горючим маслом.

В комнату мы зашли одновременно всем скорбным составом жильцов. Конфликт, сдобренный пребыванием в стейлоновком подвале, на время утих, но моя интуиция подсказывала, что это только начало… Вейн увидел оставшееся на тумбочке одинокое яблоко и тут же с ехидством обратился к блондину.

— Так тебе деньги за них отдать?

— Можешь себе оставить, — невнятно пробормотал Майли. Сил на препирательства у него явно не осталось.