Leka-splushka - Фехтовальщица

— Мисс Грейнджер, — хором воскликнули профессора и тут же дважды громыхнуло. Они сконфуженно притихли.

— Что мне нужно делать?

— О, сущие пустяки! Пара вопросов, — чуть оживились учителя.

И профессор Флитвик тут же спросил:

— Вот, кстати, меня заинтересовало… на моем факультете вы что–то несправедливое заметили уже?

Кто–то бы сказал, что это умереть, как здорово — пугать учителей до икоты. Да что там, в свои одиннадцать лет я сама на потолке бы танцевала. Но сейчас, вспоминая уроки тренера и прочитанные книги, я просто до смерти перепугалась. Пламенная речь профессора Флитвика о том, что ни один вменяемый маг не причинит мне вреда, прямо указывала на элементарный способ избавиться от опасности: найти парочку невменяемых. Или какого–нибудь недоучку, для которого слова «Предательство Магии! Предательство крови, которую хранит Магия!!!» — это просто слова. Да и людей, которые будут осознавать, что совершают предательство, и все равно действовать, чуть ли не в любом обществе на дюжину — десяток. Нужно только правильно подобрать условия. Например, шантаж. Или подкуп. Или склонность к самоубийствам… Да мало ли что?

А тут еще интерес ко мне невыразимцев. Смутной, неясной структуры, которая непонятно что делает и неизвестно кому подчиняется…

Столица Австралии — город Канберра. Форма правления — конституционная монархия, кажется. Сидней еще неплохой город, большой, прятаться удобно. А еще в Бразилию можно податься, там много диких обезьян, и можно распевать народные песни на слова Роберта Бернса.[40]

Я попросила деканов дать мне время все обдумать, согласилась завтра после обеда встретиться с мистером Джонсом (вторая по распространенности в Британии фамилия, ясно что фальшивая, еще бы Смитом или Эвансом назвался) и побрела в свою высокую башню, на ходу вспоминая крупнейшие города мира. Москва вот любых преследователей перемелет и выплюнет. Другой вопрос, как бы сделать так, чтобы стоматологов Грейнджер не постигла та же участь…

— А можно в Токио… — бормотала я уже вслух, уйдя в себя и совсем отрешившись от реальности. Еще немножко, еще один неприятный разговор, да даже косой взгляд на факультете, и я сорвалась бы в позорную истерику. По счастью, следующая встреча была целиком положительной.

Мы столкнулись там, где путь в Гриффиндорскую башню пересекается со всем известной дорожкой на школьную кухню. В руках у него был пакетик с засахаренными ананасами, а на бархатной фиолетовой мантии — хлебные крошки.

— О! Мисс! Нужно быть осторожнее и смотреть по сторонам, — укоризненно покачал головой директор Слагхорн, но потом присмотрелся и огорченно проговорил. — Вы выглядите такой обеспокоенной, мисс…

— Грейнджер, сэр. Гермиона Грейнджер, первый курс Гриффиндор. Магглорожденная. И я не обеспокоена, я очень испугана, сэр, — сама не зная зачем вдруг призналась я. В конце концов, я хранить свою тайну не клялась, верно ведь?

— Испуганы? Ох, ну, надеюсь, все не слишком серьезно? — с видимой неохотой поинтересовался он. — Вы уже обратились за помощью к декану?

— Она меня и напугала, сэр. А впереди еще более пугающая беседа с мистером Смитом, невыразимцем, — если уж я начала рассказывать, стоит договорить до конца. А новый директор довольно любопытный человек. Сразу позабыл, куда шел.

— Невыразимцем? Давайте–ка устроимся в этом классе и вы мне все подробно расскажете. Что вам сказала профессор МакГонагалл, при чем тут Отдел Тайн, и что за угроза может так напугать мою храбрую студентку. Выше нос, мисс! Гриффиндор — факультет отважных!

Мы вошли в заброшенный класс. Профессор Слагхорн наколдовал пару уютных кресел, чайный столик и с комфортом устроился напротив меня. Я меньше чар трансфигурации от своего декана видела.

А еще в уютном кресле было вовсе не так тревожно, как в пустынном мрачном коридоре.

Расслабившись, я рассказала про то, что меня посчитали Избранной. И про то, какие ужасы могут эту избранную окружать.

Надо отдать должное директору, сперва он, конечно, испугался (что совершенно нормально для человека, вдруг оказавшегося напротив жерла пушки с подожженным фитилем), но тут же вернул себе добродушный вид и даже покровительственно похлопал по руке.

— Ну–ну, мисс Грейнджер! Не о чем и переживать. Можете мне поверить, я ни за что не откажусь от возможности обучать такую талантливую молодую леди. Жемчужину коллекции, да! А насчет опасности… Хорошо уже, что вы сами осознаете, что ваше возмущение может принести кому–то вред. Значит, все можно решить довольно просто. Я договорюсь с профессором Дожем, он является мастером окклюменции и, я уверен, охотно обучит вас контролировать свои эмоции. Ну, а сдержав негодование, просто подойдите к своему декану и объясните ей, что вас возмутило. Уверен, ничего нерешаемого вы нам не подбросите. И на старших курсах вы станете достойным членом моего Слаг клуба. А? Что скажете?

— Я буду очень стараться, чтобы попасть в ваш клуб, сэр. Но что насчет вреда, который могут причинить мне, директор Слагхорн?

— О! Тут я склонен полностью согласиться с профессором Флитвиком! В нашей стране не найдется безумца, способного вам повредить. Особенно учитывая, что никто из посвященных в эту тайну не станет ее разглашать. Как минимум пять лет вы можете не переживать об излишнем внимании, свалившемся вам на голову. Так–то. Ну, а теперь, юная леди, вам пора. Иначе старина Филч будет очень счастлив поймать вас в коридоре после отбоя.

— Да, сэр! Спасибо, сэр! До свидания!

— До свидания, мисс Грейнджер, до свидания.

Глава 18

После этого разговора я немного успокоилась и даже смогла уснуть, хотя думала, что не сомкну глаз из–за страха перед встречей с невыразимцем.

Дробно бумкнуло о дверь полено. Отскочило и, судя по звуку, покатилось по лестнице. Драко Малфой — человек–будильник.

Что ж, пора вставать и идти на зарядку. Надо только Лаванду растолкать. Она утреннее поленце вообще не слышит, мне кажется! Но с каким же нетерпением я жду Йоль! Жечь я буду конкретно это полено! Вот прямо сейчас пойду и отниму его у — а–у–ау-у-а — у Малфоя.

Беспощадно зевая, я с большим трудом разбудила Лаванду, засидевшуюся вчера с Парвати допоздна.

Физ. зарядку сократила до минимума, по очереди вытаскивая друзей на бой. МакМиллан оказался весьма неплох. Он, конечно, скорее саблист, чем рапирщик. Привык к рубящим ударам, а то и вовсе — к бою на мечах. Поэтому я вскоре вновь вытащила Невилла из дальнего угла и вручила ему шпагу.

— А почему они такие разные? — спросила Лаванда, сравнивая шпагу и рапиру. Мальчишки насмешливо зафыркали. Только Драко, надменно посмотрев на друзей, подошел к девочке и с важным видом пустился в пояснения:

— Потому что это разное оружие. Смотри, видишь? Нет, вот сюда смотри, а не на гарду. Это рапира, ей можно только колоть, — мальчишка сделал красивый выпад, отход на позицию и вернул оружие на место. Затем взял в руки шпагу. — А это шпага, ей можно колоть и наносить вот такие, — красуясь, мальчишка вновь взмахнул оружием, — режущие удары.

Лаванда и Сьюзен оценили выпендреж.

Мальчишки оценили взгляды девчонок на Малфоя.

Я поспешила начать упражнения на концентрацию, пока события не вышли за рамки дружеских подначек.

Первый урок зелий с новым преподавателем прошел… продуктивно. Несмотря на то, что профессор Гринграсс даже несколько напоказ, нарочито высокомерно поглядывал на магглорожденных и полукровок, он лично трансфигурировал школьникам широкие рукава мантий, сменив и фасон, и материал. Посоветовал тем, у кого есть возможность, докупить специальные мантии, чей крой больше подходит для работы с огнем и нарезки ингредиентов. Попросил приходить в шляпе, которая входит в школьную форму, чтобы волосы не лезли в зелье. Первый урок объяснял про ингредиенты, которые входят в зелье, и как они между собой взаимодействуют. Рассказал немного про изобретателя зелья и сопутствующие тому события, сказал о попытках улучшить и дополнить рецепт — все до единого провальные. Перечислил основные ошибки студентов, о которых его любезно предупредил профессор Снейп, и попросил их не совершать.

А потом он внимательно следил за нами, пару раз поймал Рона за руку, не дав тому взорвать котел и указав на ошибки. Рыжий обиделся, как будто это он профессор зельеварения, а ему первокурсник Гринграсс противным голосочком дает поучения. Наверх он поднимался, в голос костеря профессора Скользкого — Слизеринца, достойную замену Ужасу Подземелий. Было неприятно слушать человека, в своих ошибках обвиняющего только окружающих, и я постепенно замедляла шаг, пока в конце концов не осталась в коридоре одна.

«Отряд не заметил потери бойца». Обсуждая только что сваренную отраву, размахивая руками, друзья моих маневров не заметили. Грегори как раз говорил, что в прошлом году гербологи вывели подходящую траву, которая, наверное, сможет улучшить зелье. Драко, горячась, восклицал, что траву надо немедленно раздобыть (он попросит папу, разумеется) и поставить опыт. Лаванда и примкнувшая к ней Панси в голос твердили, что мальчишки балбесы — кому только что рассказывали про то, что улучшить зелье нельзя и приводили красочные примеры? Кажется, надо будет опять посылать Грегори к профессору, чтобы нам выделили лабораторию и кто–то присмотрел за экспериментаторами. Там, наверняка, еще Эрни подтянется. Винсент, разумеется, такое не пропустит. Эх! Гарри бы еще вернулся!