Сергей Симонов - Цвет сверхдержавы - красный. Трилогия (СИ)
Рамеев и Матюхин от такого "предвидения" Первого секретаря ЦК слегка "выпали в осадок".
- Далее, товарищи, - продолжил Хрущёв. - Предлагаю сконцентрировать научные и производственные мощности полупроводниковой электроники в одном из городов-спутников вокруг Москвы. Это позволит, прежде всего, уменьшить транспортные расходы, задержки, а заодно и создаст возможность для совместного обсуждения специалистами своих проблем, и решений. Я хочу, товарищи, чтобы вы и ваши сотрудники регулярно встречались между собой, обсуждали свою работу, спорили, потому что в этих спорах будет рождаться истина.
- Мне тут предлагали идею строительства под Москвой современного города-спутника, центра текстильной промышленности. Идея мне понравилась, товарищи, но я предлагаю её творчески переосмыслить. Пусть это будет столица советской электроники. Там мы построим новые НИИ и заводы, где будут выпускать электронные компоненты, и делать на их основе ЭВМ для народного хозяйства. Рабочее название для этого города - Зеленоград. (в реальной истории строительство началось в 1958 году)
Совещание продолжалось ещё долго. Обсуждали много вопросов, связанных со строительством заводов элементной базы, финансированием, подготовкой научных и рабочих кадров.
Из кабинета Хрущёва академики и прочие специалисты вывалились уже под вечер, уставшие и обалдевшие. Некоторое время по шли по кремлёвским коридорам в молчании.
- Во даёт Никита Сергеич, - наконец шепнул Матюхину Рамеев. - Никогда не думал, что он в нашей тематике разбирается.
- Да... - кивнул Матюхин. - Неожиданная широта взглядов, понимание вопроса, прямо скажем, неординарные идеи... Никита Сергеевич к совещанию явно хорошо подготовился. Если он и в других вопросах будет действовать так же, можно сказать, что стране повезло с лидером.
Шедший впереди них Сергей Алексеевич Лебедев молча усмехнулся.
13. Русский Крым
23 декабря 1953 года вышло Заявление Советского правительства с обращением к правительству США. Американцам было предложено совместно с СССР "дать торжественное обещание не применять первыми атомное, водородное и любое другое оружие массового уничтожения". США отказались.
Новый 1954 год отметили скромно.
- Праздновать пока что нечего, - сказал Никита Сергеевич. - Работа только начинается.
Задуманное ранее разукрупнение областей на юге РСФСР Хрущёв проводить не стал, прочитав в документах из 2012 года, что потом разукрупненные области снова были объединены. Теперь Никита Сергеевич не просто подолгу обдумывал каждую свою идею. Прежде всего он сверялся документами, чтобы посмотреть, что из этого вышло в итоге. Затем он корректировал свою задумку, обсуждая ее с сыном, со специалистами профильных министерств, с коллегами по Президиуму ЦК, но не со всеми. Ворошилова, Молотова, Кагановича он не спрашивал вообще. Пробовал поначалу советоваться с Булганиным, но быстро уверился в его безынициативности. По военным делам ему чаще всего помогал советами маршал Жуков, по деликатным политическим - Иван Александрович Серов.
Но в делах хозяйственно-экономических и политических советы требовались ещё чаще. Хрущёву требовалось мнение умного, образованного специалиста.
Такой специалист у Хрущёва под рукой был. Главный редактор "Правды", экономист по образованию - Дмитрий Трофимович Шепилов. Однако, узнав из "документов 2012" о будущем участии Шепилова в деятельности "антипартийной группы Молотова - Кагановича", Никита Сергеевич начал испытывать в его отношении вполне объяснимые сомнения.
Промучившись в несвойственной ему нерешительности несколько дней, Хрущёв-старший рискнул-таки посоветоваться по столь деликатному вопросу с сыном.
Изложив ситуацию, Никита Сергеевич пояснил:
- Понимаешь, Серёжа, я ведь не могу сам охватить все. Вот и получается, что Шепилов мне нужен. Я ведь для того его и продвигал. А теперь, что ж получается - не на того поставил? Это ж не политика, это уже ипподром какой-то выходит.
- Я читал в тех документах насчет антипартийной группы, - кивнул Сергей, - если правильно помню, им твой будущий доклад о репрессиях сильно не понравился, потому они и решат тебя свалить. И Шепилова они привлекли позже, когда замысел уже оформился.
- Да, - неохотно признался Хрущёв-старший. - Они ему про мое участие в репрессиях рассказали. Я тебе по секрету скажу, Сережа. Не для болтовни. На самом деле, в Президиуме сейчас нет никого, кто бы не был так или иначе замешан в репрессиях. Руки в крови у всех. И у меня тоже. У кого больше, у кого меньше, но чистеньких нет. Вон, Маленков, к примеру, сейчас благодетелем народа себя выставляет. А про то, как у него в кабинете людей арестовывали - молчит.
- Хозяин правил жестко, сам знаешь. Все кровью повязаны были. Если бы я или любой другой хоть слово ему поперек сказали - прожили бы два дня от силы. Потому старая гвардия меня и возненавидит - боятся, что правда про их дела наружу выйдет.
- А с другой стороны, ну, уберу я из ЦК всех, кто в репрессиях замешан, и сам в отставку уйду, а кто страной управлять будет? Сталин умер недавно, года не прошло. За такой срок смену даже одному человеку не подготовишь, а тут всю верхушку партии сменить надо. Не знаю пока, что делать...
- А если ты Шепилову сам, заранее, расскажешь? - подумав, спросил Сергей. - Очень доверительно, с уважением, посвятишь его в некоторые детали будущих событий, как будто они уже начали заговор готовить? А ты, скажем, от Серова, что-то узнал? Может, удастся эту антипартийную группу нейтрализовать раньше, чем она вообще сумеет организоваться? Их бы всех раскидать по дальним регионам. Молотова вообще можно бы куда-нибудь за границу отправить, у него дипломатический опыт есть.
- Можно попробовать, - кивнул Никита Сергеевич, - так или иначе, делать с ними что-то надо.
Через пару дней, в выходной, Хрущёв пригласил Шепилова к себе домой. Сначала пообедали, скромно, без изысков. Хрущёв не пил - беспокоила печень. Шепилов, предчувствуя серьезный разговор, вел себя скованно и настороженно. Затем они закрылись в кабинете, включили радио. Говорили шепотом, долго и напряженно. Беседа продолжалась часа три.
Наконец, вышли. Шепилов выглядел усталым, слегка подавленным, но прощался спокойно и доброжелательно. Никита Сергеевич сам проводил его, попрощался рукопожатием, сам закрыл дверь за гостем.
- Как прошло? - спросил Сергей.
- Тяжелый был разговор, сложный, - признался Никита Сергеевич. - Многое для Дмитрия Трофимовича было сложно признать и понять. Обещал подумать и сообщить свое решение.
Однако уже через пару дней фамилия Шепилова начала всплывать в разговорах все чаще и чаще. Рассказывая о чем-то, Никита Сергеевич то и дело упоминал: "Шепилов советует", "Шепилов подсказал", "Шепилов предлагает"... Сергей понял, что отцу удалось заранее перетянуть Дмитрия Трофимовича на свою сторону.
В это время возникла идея передать Крым из состава РСФСР в состав Украины. Вопреки общепринятому позже мнению, инициатором идеи был не Хрущёв.
- Тут Кириченко, секретарь ЦК Украины, с инициативой выступил, - рассказал сыну Никита Сергеевич. - Они сейчас на Днепре целый каскад гидроэлектростанций планируют, и два оросительных канала строить будут. Один - в Донбасс, а другой, Северо-Крымский, в Крым. Вот он и предложил, чтобы упростить руководство работами, передать Крым в состав Украинской ССР. Я сразу решать не стал, сказал, что подумаю. Сослался, что такие решения необходимо проводить на Президиуме ЦК. 25 января будет заседание.
- Ты не думай, я помню, что в тех документах насчет передачи Крыма написано. Фиг ему будет, а не Крым. Я не хочу, чтобы меня за это потом проклинали. Но надо придумать, как ему отказать под благовидным предлогом. Просто сослаться на негативное мнение членов ЦК и на Президиум не выносить - не годится. С хозяйственной точки зрения в предложении Кириченко много плюсов, в смысле организации работ. Он с этим предложением выйдет не на этот, так на следующий раз.
- Мы с Шепиловым подумали, может, удастся сослаться, к примеру, на договор о нерушимости послевоенных границ. Он, конечно, международный, а тут дело внутреннее, могут сказать, что притянуто за уши. И будут правы, кстати.
22 января Хрущёв представил на рассмотрение Президиума ЦК свой проект освоения целинных земель Казахстана. А вот решение Президиума о передаче Крыма Украине, которого Сергей ждал 25 января, так и не состоялось. Под каким предлогом отцу удалось отказать украинцам, Сергей так и не узнал. На его вопрос уставший за день Никита Сергеевич буркнул что-то невнятное, и Сергей понял, что с этим к отцу лучше не приставать, по крайней мере - сейчас. Так или иначе, Крым остался русским. История, начавшая меняться в октябре 1953 года, изменялась все более и более ощутимо.
