Время для жизни (СИ) - taramans

Именно так и сказал ему Ивкин – «На кой хрен тебе нужен этот Золотой значок? Мороки с ним! Все это сдать – это же ничем другим не займешься, только готовиться, готовиться, и готовиться!».

Косов попросил Ивкина объяснить и показать Ивану, что есть – упражнение по гимнастике. Николай, придя вечером к клубу, на сооруженных Косовым турнике и брусьях показал, что знал. А уж саму методику сдачи Косов и сам вычитал в методичке по требованиям к сдаче норм ГТО на «Золотой значок». Вроде бы ничего такого сложного там нет, но… За каждый неправильно выполненный элемент – снижают баллы. Упал ниже минимально необходимого – до свидания, до новой встречи! Хорошо, что хоть сдавать можно аж три раза. Три попытки, значит.

- Ты, если уж так уперся в этот значок, не у меня бы спрашивал! Вон – твоя знакомая… ну помнишь, на зимних соревнованиях она к тебе подкатывала… Еще этот с ней был… здоровый такой, блондин!

«Ага! Это он про Киру!».

- Ну и что? Помню…

- Да мы тут… в горсад ездили, отдохнуть, развеяться! А там, на спортплощадке, эти… студенты. Так вот… она там была! И ты знаешь, что она на брусьях и турнике выделывала?! Я так точно не смогу! Веришь-нет… хоть и стыдно признаться, но… А уж про эти… кольца, которые. К ним я вообще не знаю, как подходить! А она так на них крутила! Ох и девка! Хотя… ты прав. Этот бычок постоянно вокруг нее крутился! Чуть кто поближе из парней подойдет… забодает! Смешно прям! Но ты, Иван, не прав! Я бы за такую девку… ну – не будь у меня невесты…

«Не! К Кире я с этим не пойду! Да я к ней… ни с чем не пойду! Не хочу опять впадать в сумасшествие, в болезнь эту под названием «Кира Каухер». Слюни опять пускать, как идиоту? Нах-нах-нах!».

А вот с Лидой… как-то неожиданно и даже… легко и ненапряжно… все сладилось.

Она сама пришла к нему в комнату, под вечер, вроде бы чаю попить, да поболтать.

- Чаем напоишь, Ваня? Что-то устала я сегодня… Ребятишек столько было. Конец учебного года! Эти пришли книги сдать, эти – наоборот по списку летнего чтения книг набрать… И тянуться и тянуться! А какой гвалт устроили! Пришлось немного поругаться…

Сидели, пили чай, молчали. Косов изредка ловил на себе ее взгляды. Взгляды эти были – не очень понятны.

- Лиза письмо прислала… Пишет, что добралась. Он встретил на вокзале с цветами. Пишет, что комната у него большая, светлая. А когда они распишутся, от завода обещают квартиру дать. Хорошо у нее все… Привет тебе передавала… Пишет, что скучает очень. Только просила тебе этого не передавать! Вот…

- Угу…

Опять помолчали.

- Вань! Ну что – угу? Что – угу-то?

«А чего она сердится? Чем ей мой «угу» не по вкусу? Или мне тут слезу пустить нужно? Не дождетесь!».

- Ну а ты? – Косов закурил.

- Что я?

- Ты… тоже туда поедешь? Признайся… Хочешь ведь туда, к ней, к подруге?

- А откуда ты… Как ты понял? – Лида была чуть растеряна.

- А что тут понимать? Тоскливо же тебе тут одной. Зимой хоть муж дома. А сейчас?

Она хмыкнула, посмотрела на него:

- Муж… Муж – объелся груш! А так… ты прав. Буду уговаривать его переехать туда, в Казань! Тем более – у него там знакомых полно. Да что там полно? Он даже говорил, что его не раз туда звали, даже вроде бы с повышением! И да… там Лиза будет рядом. А мы с ней… как сестры стали, как родные! И мне сейчас… и правда, одиноко так…

Ну и что делать после таких слов? Может были и другие варианты, но они ему не пришли в голову. Вот такой кобель и свинья!

Он старался быть нежным и… деликатным. Она была тоже нежна, и послушна… Но – не Лиза, нет! Не было у Лиды той искры, того веселья и озорства. Даже в мыслях у Ивана не было как-то попридуриваться, как с ее подругой. Все было… как у многолетних уже супругов, когда нежность к партнеру еще остается, а вот задора… уже нет. Поэтому… многое он даже не предлагал Лиде. Да, было приятно чувствовать, как женщина замирает в истоме в твоих объятиях, как дыхание ее сбивается, как она стонет негромко. Но… не то! И не так!

Одно его… приятно удивило и порадовало! Минет Лидочка делала умело, качественно.

- Ты так… привычно это делаешь. Мне даже и предлагать не нужно было, сама решилась.

Она подняла голову, посмотрела ему в глаза с улыбкой, продолжая ласкать его рукой:

- Ну ты только не ври сейчас… Наверняка же Лиза все обо мне рассказала. Ну… что это для меня не ново!

- А тебе и правда нравится? Или просто… привычно! – Косову было интересно, он смотрел как Лида это делает.

- И привычно… И – нравится! Нравится… оттого, что он такой… молодой, большой и крепкий! И очень нравится… твой вкус. И вот еще… не смотри на меня. Ты меня смущаешь! А когда я смущаюсь… я не смогу в полной мере насладиться тобой. А вот так… если… ну… когда мы встречаемся глазами, когда я так делаю… меня как будто током бьет. И так стыдно становится, что… аж в жар бросает! Поэтому… не смотри…

«М-да… как все успеть? Зачеты эти! Тут зарядку-то не каждый день удается сделать, а без подготовки, причем очень качественной подготовки, на сдаче делать нечего. Лучше вообще не ходить! То у Фатьмы ночую… ну – там хоть зарядку можно сделать. Правда – кросс утром не побежишь, некуда там бегать, да и соседи не поймут! А когда у той же Завадской? Когда там бегать и разминаться… если после той ночи он весь день отсыпался! Вымотали его подруги! Ой, как вымотали! И приятно… и… как будто и правда вагон разгрузил! А тут… еще дело это!».

- Ваня! Ты чего это? О бабах, поди, думаешь? – окликнул его Толя.

Они по-прежнему ехали по городу на машине «Фиксы». Косов встряхнулся как пес, отгоняя от себя мысли о проблемах, женщинах и прочем… бытовом.

- С чего ты взял… что о бабах? – Косов достал портсигар и закурил.

- Да чего там брать-то? С чего ты вз-я-а-а-л? – передразнил Толя Косова, - Да с того, что у тебя такая улыба на морде, как у дитенка, когда он вспоминает, как его в воскресенье в горсаду мороженным угощали! Только ты не дитенок, а значит… что у тебя может быть такое – «сладенькое»? Только бабы! Они, стервы! И без них никак, и с ними – невозможно!

«Философ, мать твою!».

«Раз пошли на дело, я и Рабинович.

Рабинович выпить захотел…

Отчего ж не выпить бедному еврею…

«М-да… вот и дождались, мать их за ногу!».

Толя, как и договаривались, «подхватил» его у вокзала. По каменной морде подельника, через которую периодически пробивалась «нервенная» дрожь, Косов понял – приехали!

- И чего…, - вопрос Косова Толян прервал:

- У Валерьяна все… Там все обсудим!

«Халаднакровней, Маня, Вы ж не на работе! Чего это его так… колбасит? А когда к дому бирюка подъедем, его что – вообще кондратий хватит?!».

Вот и ехал Косов, мурлыкая то, что в голову придет и стараясь не смотреть на «Фиксу».

«Еще заразишься от него этой… «нервической» лихорадкой! И чего тогда – сливай воду, чеши грудь? Вот же… босота!».

«В Кейптаунском порту, с пробоиной в борту,

«Жаннета» поправляла такелаж.

Но, прежде чем уйти

В далекие пути…»

Валерьян был собран и внешне спокоен.

«Ну слава богам! Хоть этот адекватен!».

- Приехали! Как и в прошлый раз – двое. Саквояж при них. Босяки знакомые их «срисовали» «на бану».

- Когда?

- Сегодня… Рано утром. Их проводили аккуратно. У бирюка они.

- А чурки?

- Не было. Пока – не было. Там… на площадке под погрузку машинка одна сломалась. Парнишки знакомые… чинится будут.

«Ну вот! А говорили втроем все дело обстряпаем! Тут уже куча народа знает, что «Марио идет грабить банк!».

- Знаешь… Валерьян… Не нравится мне вся эта движуха! Кто еще в этом городе не знает, что польскИх пасут от самого «бана»?

- Не ссы… парнишки не в курсе! Просто присматривают.

- Ага! А потом, когда польские… пропадут? У этих парнишек… да и у тех бродяг – на «бану» которые заряжены были… у них никаких мыслей не возникнет? Что-то все это мне не нравится… Как говорится – «Вечер перестает быть томным!».