Маг Стихий (СИ) - Головачёв
Белобрысая сволочь, как было бы уместно и логично предположить, вместо того, чтобы попытаться минимизировать количество свидетелей своего позора и провала, как организатора званого вечера, на котором случился повод для дуэли, сделал всё ровным счётом наоборот и вынес дуэльную арену на всеобщее обозрение. По всей длине балкона второго этажа Малфой-мэнора сейчас сгрудилась толпа зрителей, которая внимательно наблюдала и жадно слушала каждое слово, сказанное непосредственными и косвенными участниками предстоящей битвы.
Там даже за это время успел образовался стихийный тотализатор и делались ставки, и что очевидно, фаворитом был не я. Мне конечно хотелось крикнуть Эрику, чтобы он поставил на меня тысячу, но я всё же смог удержаться от позёрства.
«Ладно… В сторону мальчишество и прочие мысли, ведь я практически на арене, но перед этим стоит сказать пару ласковых бледной моли».
— Люциус, — опустил я всякие приличия и обратился к Лорду, словно мы как минимум равны в социальном статусе и являемся старыми знакомыми, — переговоры и торги, собственно ради которых ты нас сегодня сюда пригласи и ради чего мы согласились прийти, ещё не начались, а счёт к тебе уже имеется.
Я позаботился на счёт того, чтобы нас не смогли услышать, воспользовавшись зачарованным на такой случай перстнем, который на краткое время создал полог тайны, скрывший меня и Люциуса.
На счёт же Малфоя, то он даже бровью не повёл на мою предъяву в свой адрес, зато внутри он знатно возмутился и негодовал.
«Ах так? Получай…»
Люциус был ещё тем сукиным сыном, а потому спустить ему подобное отношение к себя я не мог. В данной ситуации я даже как-то по другому взглянул на маниакальное желание Реддла принуждать своих слуг целовать полы его мантии. Конкретно Малфоя я бы не прочь унизить подобным образом.
«Ничего, сучонок… Не долго тебе взирать на меня свысока. Уже этим вечером ты пересмотришь свой табель о рангах».
И вот с такими приятными мыслями я обратился к рабской метке на предплечье скользкого дружка Реддла. Хоть полной власти я над ней не имел и окажись рядом Том, он с лёгкостью отстранил бы меня от управления своей рабской печати. Но сейчас, в силу того, что я несу в себе родственный Слизерину дар парселмута, при помощи которого эта метка была создана, мне было легко и просто причинить ублюдку боль посредством отправки соответствующего сигнала-приказа в метку на руке Люциуса.
«Ну вот! Совсем другое дело», — Подумал я, когда увидел, как маска аристократа на бледной роже треснула и его перекосило от боли.
«Ох… А чего это мы теперь с ужасом на меня взираем? Зассал, падлюка?»
Пусть теперь мучается падаль, думая, что я воплощение его господина. Хех…
«Ну что ж… Проделанная гадость подняла мне настроение. Теперь же осталось дождаться сигнала к началу поединка», — Ведь мой следующий шаг привёл меня на арену.
При мне было два ульфберта, тех самых мечей, которыми викинги в былые годы наводили ужас и сеяли разрушения по всей Европе. Почему я предпочёл именно такой выбор оружия? Так в связи со своими корнями, которые решил подчеркнуть. Такое поведение сильно приветствовалось в среде волшебников, которые всячески пытались выделить своё происхождения. И в дань происхождения моего отца, выходца из Скандинавии, я оказался перед выбор, что с собой взять — топор или меч. Но так как я был силён именно в клинковом оружии, то как такового выбора-то у меня и не было. Мечи мои были закреплены за спиной, крест на крест и длиной каждый из них был по восемьдесят сантиметров. А вот у моего соперника была рапира и дага. Его основной клинок достигал длины чуть больше метра, примерно около ста десяти сантиметров, дага же была всего сорок, но от этого было ни разу не легче. Ага!.. Кому-нибудь другому, но не мне!
При прочих равных, если бы на арене встречались два мастера примерно одного уровня фехтовальных навыков, и с таким же оружием, какое было у нас, то преимущество бы было на стороне того, у кого была рапира. Так что вполне понятно, почему большинство ставок делалось на Шарля, который ко всему прочему ещё и выше меня был. Если у меня сейчас рост метр восемьдесят два, то у француза он за метр девяносто. А это значит, что он в более выгодном положении, ведь и оружие у него колющее, оно было длиннее моего, так ещё и руки тоже превосходили мои. В общем, в представлении зрителей у меня не было ни единого шанса выстоять против этого хлыща, который сейчас красуясь на публику, манерно снял с себя свою шляпу и чьими полями смахнул пыль со своих кавалерийских сапог, после чего передал её одному из своих компаньонов.
— Надо было попрощаться со своими близкими, когда была такая возможность, ведь сегодня ты умрёшь! — Изымая рапиру и дагу из ножен, обратился ко мне ни капли не сомневающийся в собственном превосходстве Шарль.
А глядя на то, как этот «хлыщ» держит клинки, его стойку и ощущая внутренний настрой месье де Рошешуара, в моей голове сложился пазл и теперь я видел картину целиком. Я наконец осознал, что теребило задворки моего сознания, когда впервые увидел в своём восприятии троицу забияк, устремившихся ко мне. Самый инертный и неактивный из них являлся целителем. Второй, тот самый, что держал сейчас в руках шляпу моего оппонента, определённо был мастером волшебного дуэлинга. Не боя, а именно дуэлинга. И наконец последний из них, тот, кто спровоцировал дуэль. Шарль был мастером клинка.
Мда… Кто-то очень сильно раскошелился ради того, чтобы устранить меня и пора бы мне уже приступить к выяснению личности заказчика.
— Бой!
Прозвучала команда к началу нашей дуэли и в мою сторону, на превосходящей человеческие возможности скорости, устремился Шарль, который хотел предрешить бой одним стремительным ударом своего клинка, нацеленного мне в плечо. Ублюдок желал всласть поглумиться надо мной и потому не собирался решать исход поединка одним милосердным, смертельным ударом. Мои же мечи всё ещё находились в ножнах, так как я не видел пока причин их доставать. Возможности моего мозга, после прохождения ритуала драконорождённого и становлением меня кем-то уровня патриарха, при этом не будучи истинным вампиром, на несколько порядков превосходили таковые у обычных волшебников и скорость обработки данных, в том числе визуальных, у меня была как у самого крутого суперкомпьютера из моего прошлого. Так что сейчас я ощущал себя кем-то вроде Ртути или же Флешка и словно в слоу-мо мог
