Преподавательница Вирита. Попаданка в Академии Артефакторов - Юлия Шахрай
Ламика мне кивает, после чего мы вместе входим в аудиторию. На этот раз все студенты уже сидят за партами и, как только видят преподавателя, замолкают. Ламика меня представляет, практически слово в слово повторяя слова Шойского о том, что я поприсутствую на уроке и что не нужно на меня отвлекаться. На этот раз студенты действительно внимательно молча слушают лекцию. Стоит только одному из них повернуть голову в мою сторону, как Ламика произносит:
— Зайх, не отвлекайтесь.
Парень извиняется и больше не обращает на меня внимания. Ламика преподаёт юриспруденцию. Несмотря на то, что это всего лишь первая лекция в этом учебном году, материала она начитывает много. Причём большие сложные тексты законов и правок к ним чередует с весёлыми случаями из практики в качестве примеров. Студенты позволяют себе максимум улыбки. Во время лекции царит такая тишина, что если бы сюда залетела муха, я бы с лёгкостью услышала её жужжание.
В начале перерыва Ламика предлагает пройти в её кабинет, и я соглашаюсь. Он немного больше моего. Мебель на вид дорогая, кресла удобные.
Даю волю своему любопытству:
— Скажите, а как вам удалось добиться от студентов такой тишины во время занятия?
— О! Хороший вопрос! Вы присутствовали на лекции для тех, кто у меня уже учился в прошлом году. А вот следующая группа начинает изучение моего предмета с этого года. Так что сможете увидеть все мои приёмы. Но тут главное — это внутренне для себя решить, что для вас приемлемо, а что нет. Попробуйте, результат вас не разочарует.
— Спасибо за совет.
Она не спешит продолжать беседу. Я тоже не знаю, о чём с ней разговаривать, так что оставшееся время перерыва молчим.
Вторая часть пары проходит без неожиданностей. А вот следующая, как и обещала Ламика, преподносит сюрпризы. Когда входим в аудиторию, часть студентов стоит и переговаривается. Увидев вошедшую преподавательницу, кто-то садится сразу, а кто-то сперва заканчивает разговор, а уже после этого отправляется на своё место. Ламика ждёт молча и смотрит. И в этом взгляде столько холодной уверенности, что студенты, заметившие его, шикают на остальных.
Ламика здоровается только после того, как в аудитории устанавливается полнейшая тишина. А затем произносит:
— Вы потратили пять минут занятия впустую. Так что перерыв у вас сегодня отменяется. В будущем, если подобное повторится, будете отрабатывать после окончания пары. Это моя коллега Вирита Эрвен. Она сегодня поприсутствует на занятии. Не обращайте на неё внимания. Меня же зовут, — она начинает записывать имя на доске, — Ламика Дорш. Можете обращаться ко мне «госпожа Ламика».
Закончив, продолжает:
— Если вы опоздаете на занятие, я вас к нему не допущу, и вам придётся писать реферат по пропущенной теме не менее чем на десять листов… Да? — реагирует она на поднятую руку.
Девушка, которая подняла руку, встаёт:
— Меня зовут Дайра, я староста этой группы. Скажите, а в случае болезни тоже нужна отработка?
— Если будет справка от лекаря, то отработка не потребуется. Но я буду задавать вопросы по пропущенным темам на экзамене.
— Понятно, спасибо, — девушка кивает и садится.
Я занимаю своё место, после чего Ламика озвучивает тему занятия и начинает читать лекцию. На этот раз она не разбавляет её случаями из жизни. А если кто-то начинает шептаться либо отвлекаться, замолкает и смотрит на нарушителя так, что даже у меня появляются мурашки. Теперь я лучше понимаю слова Ламики о том, что нужно для себя твёрдо решить, что можно, а что нельзя. Если так подумать, то с мужиками в строительной сфере я вела себя точно так же: не велась на комплименты, подколки, попытки меня продавить. Просто решила для себя, что я тут начальница и они обязаны меня слушаться; сразу же выстраивала дистанцию и никому не позволяла её нарушать. Наверное, в чём-то мне тогда было даже сложнее, потому что если рабочие или поставщики не выполняли своих обязательств, отдуваться приходилось мне, и в конечном итоге именно от того, насколько хорошо мне удаётся руководить процессами, зависел заработок фирмы. Здесь же вроде как самое худшее, что может случиться, — меня просто не будут слушать. Деньги мне заплатят в любом случае.
Тем не менее стиль преподавания Ламики кажется мне слишком строгим. А то, что она совсем не обращает внимания на то, как учащиеся усваивают материал, — перебором.
Следующий перерыв длится полчаса, я благодарю Ламику и отправляюсь к Эвелине, чтобы вместе пойти на обед. Встречаемся мы с ней на лестнице, и пока спускаемся в толпе студентов, подруга молчит, зато стоит только нам выйти на улицу, тут же с любопытством спрашивает:
— Ну, и как тебе?
Улыбаюсь:
— Было очень познавательно. Ты была права, Ламика действительно впечатляет… Вы её боялись, когда учились у неё?
— Ещё бы! — активно кивает Эвелина. — Если лекции некоторых других преподавателей можно было изредка пропускать, то на занятия госпожи Ламики все шли в любом состоянии. У неё очень хорошая память — она всегда задавала дополнительные вопросы по темам, которые ты пропустила, или самостоятельным, написанным плохо.
— Ого! Ничего себе!.. Слушай, а она всегда так одевается?
— Тебе тоже кажется, что это несколько перебор? — понимает меня с полуслова подруга. — Не тебе одной. Но я за всё время ни разу не слышала ничего о том, чтобы у неё была связь со студентом. И что какой-то студент в неё влюбился, не слышала тоже… Знаешь, тут, наверное, дело в том, что тебе или мне в подобном наряде было бы некомфортно. Я имею в виду, что мне бы казалось, что я неуместно одета, и я чувствовала бы из-за этого себя неуверенно.
— Я тоже, — соглашаюсь я. — Для меня даже то красное платье, что мы купили для бала, кажется слишком откровенным, а по сравнению с нарядами Ламики оно очень консервативное.
— Вот! А для Ламики это иначе. Я не замечала, чтобы она с кем-нибудь кокетничала, а я уже довольно давно являюсь её коллегой — видела, как она ведёт себя и в будни и на балах. В
