Охотник 4: Вендетта - Александр Робский
— Проклятие Огня, — закончил Артем за Бором.
— Верно… — кивнул мужчина, — Так он назвал это Зло, что сидит в теле Элиз. Мой отец, предыдущий глава семьи «Алых», говорил мне, что Элизабет — великое Зло… и мы, наша семья, должны держать её подальше от мира. Она должна быть вечным пленником, что сидит за стенами Бенезета. Раньше, предыдущие главы помещали её в подземелья, где она не видела даже лучей солнца, кто — то на всю жизнь запирал её в замках, не давая ей даже выйти на улицы города.
— А ты?… — с лица Артёма ушёл весь гнев за предыдущие выходки бугая, — Почему ты дал ей свободу?
— Знаешь… — улыбнулся Бор, — Когда я был ещё в юношеском возрасте… Я видел её — Элизабет. Она всегда сидела на чердаке нашего замка, и её никто и никогда не выпускал из комнаты. Маленьким, я часта пробирался к запретной двери, и подсовывал в щель записки. Она умела писать, и разговаривать. Мы общались… я рассказывал ей, как обстоят дела снаружи замка. Описывал, как прекрасен этот мир. И в один момент, она написала то, отчего моё сердце сжалось, — он закрыл глаза, пытаясь не проронить слезу, — Она попросила меня… показать ей весь мир. Молила меня об этом. Её письма были влажные от слёз. Она не могла вынести бесконечного заточения. Она сходила сума. Она не понимала, почему именно она?! Что она сделала нам, семье «Алых», что бы мы так с ней обходились. Она была ребёнком, которого бросили на произвол судьбы. Её даже за живое существо не считали. Её боялись, и не выпускали… а я понял, что это просто безобидный ребёнок, которого обделили любовью.
В голове Артёма промелькнула сцена из его родного фамильного замка «Ванхельсингов». Как мать запирала его в темницах, ожидая, когда тот сдохнет. И он всегда, постоянно, спрашивал одно и то же: «Да что я такого сделал, что бы меня так ненавидеть?!».
— И один раз… я пробрался к ней в комнату. Хотел выкрасть Элизабет, и вывести её за пределы Бенезета.
* * *
40 лет назад.
Главный замок семьи «Алых».
Чердак.
— Так… никого нет.
Маленький Бор, крадущийся в потемках ночного коридора, обошёл охранников. Точнее, он их усыпил. Принёс горячий чай, что бы те попили, а там, снотворное. Хватила пяти минут, и три стражника рухнули на пол, погрузившись в мир грёз.
Бор собрал сумку, взяв все необходимые вещи, еду и 50 золотых. На первое время, должно хватить. И этой ночью, он украл у отца ключ от запретной комнаты на чердаке. И пока Эридин Алый не проснулся, нужно успеть отварить дверь, забрать Элизабет и уехать из Бенезета. Он вытащит её. Спасёт девушку, что вечно таиться за стенами родового замка «Алых».
Коридор закончился. Мальчик встал у железной двери, которая обмотана громоздкими цепями. Белой красой оставлено послание всем тем, кто подбирается к комнате слишком близко.
«Запретная Комната»
— Вот и настал этот день, — мальчик скинул сумку с плеча и положил её на пол, из кармана штанов он достал связку ключей, — Сегодня ты станешь свободной, Элизабет.
Брякнув связкой, он вставил первый из трёх ключей в замочную скважину замка от цепей. Сделал три оборота, и цепи спали с двери, упав на пол. По коридору разнёсся громкий звук клацанья металла об металл. Даже зная, что стражники не проснуться, Бор испугался и замер как испуганный кролик, не отрывая алых глаз от тёмного коридора. Стук сердца отдавал в виски, а во тьме, сознание ребенка рисовало человеческие образы, словно оттуда сейчас кто — то выйдет.
— Фух… пронесло.
Вытерев выступивший пот на лбу, Бор продолжил. Он вставил два оставшихся ключа в дверь, и провернул оба. Раздался щелчок, а за ним последовал скрип двери. Бор поднял руку, укутав её в синий огонь. В столь юном возрасте, он уже заключил контракт с Богом Огня и получил отличительное пламя — голубое. Знак, что он не такой как все.
Бор легонько открыл дверь. В нос ударил спертый воздух вперемешку с запахом мочи и фекалий. Он прикрыл нос и рот ладонью, сдержав рвоту. От этого запаха начало даже щипать глаза.
— Элизабет? — начал кашлять мальчик, — Это я! Бор!
На голос никто не вышел. Слышалось лишь еле уловимое бренчание цепей где-то вдалеке. Бор собрал всё мужество в свой маленький кулак, и вошёл туда, куда ему не следовало.
Это был даже не чердак, а самый настоящий бункер из ани — магического металла. Никакая магия его не сломает, а будет поглощена металлом.
В двери был проём для еды, и поэтому, на входе Бор нашёл остатки протухшей еды и железные блюдца. Пол весь в порезах и засохших фекалиях. Здесь не было туалета, или раковины, что бы нормально умыться. Ничего. Лишь пустота и тьма.
Вновь раздалось бренчание цепей. Где — то там, вдалеке, кто — то прячется.
— Элизабет! Это я, Бор! Я пришёл за тобой, как и обещал.
Осветив огненной рукой пространство вокруг, мальчик отправился на звуки бренчание цепей. Ему было страшно… хотя, чего ему бояться? Только если гнева своего отца.
Бор непроизвольно остановился у стены. На металле, кровью, была нарисована огромная женщина с алыми глазами, что стоит на берегу моря.
— Эй… ты… кто?… — во тьме послышался женский голос.
На лице ребёнка воссияла улыбка. Он шагнул в сторону голоса, освещая себе путь.
— Элизабет!!! Это я… Бор…
В углу бункера стояла кровать с матрасом, на котором множество желтых пятен, а в некоторых местах он порван и торчат перья. Из-под кровати тянулись белые человеческие волосы. Они усеяли угол комнаты, словно лианы винограда. Из тьмы под кроватью виднелись алые глаза, что прожигали душу Бора.
— Привет… — сглотнул Бор.
Он никогда её не видел. Никогда не говорил в живую. Увидеть подобное место… Бор был очень разочарован тем, в каких условиях содержат Элизабет. Он думал увидеть простую комнату, где таиться красавица девушка. В письмах она не говорила, что таиться внутри её комнаты. Они лишь интересовалась, что за приделами её темницы, и почему семья «Алых» так к ней относится. В этой комнате не то, что окна нет, её лишили даже света, сковав
