Джони, о-е! Или назад в СССР-3! (СИ) - Шелест Михаил Васильевич
— Зачем записываете? — спросил Джонни. — Коммерция?
— Нет, я не музыкант, а художник, а записываю, потому что мне нравиться их потом слушать.
— Я тоже постоянно переслушиваю то, что сам исполняю. А чужое слушать не люблю. Так, наверное, все артисты.
— Скорее всего, — усмехнулся я.
— Ты слышал мои песни? — спросил Джонни.
— Слышал. Нормальные. Для французской публики. Больше никто их слушать не будет, зато французы от тебя сходят с ума.
— Это да! — расплылся в удовольствии Холлидей. — А мне и не надо, чтобы меня любили в Америке или в Англии. Там своих музыкантов много. Зато во Франции я один.
— Ну, — подумал я и немного мысленно посмеялся, — не совсем уж ты один во Франции. Однако, в чём-то ты прав.
Мы немного потренировались и записали обе «джексоновские» песни с женским бэк-вокалом, исполненным пловчихами. Прослушали, понравилось и нам и Джонни.
— Почему ты не поёшь на английском? — спросила его Соня.- Ты так похож на американца.
Джонни Холлидёй, действительно очень походил на американского ковбоя. У него было скуластое очень светлокожее лицо, голубые глаза и соломенного цвета волосы. Он был высок, строен и находился в отличной физической форме.
— У меня не получается писать песни на английском. Я пробовал.
— Попроси Пьера. Он нам столько песен спел.
— Ты француз? — спросил Джонни.
— Ага, — ответил я.
— А на французском ты пишешь?
— Пишу, но рок надо петь по-английски. Из своих французских стихов я делаю баллады. А для рока или быстрых песен, как эти, я пишу на английском.
— У тебя хорошо получается. А тяжёлое что-то есть послушать?
— Есть. Давай я принесу плёнку?
— Давай.
Я принёс и мы послушали мои «блэк сабатовские» зарисовки, но они Джонни не «зацепили», хотя он отметил хороший вокал и качественную игру на гитаре. Тогда я взял гитару и исполнил «Still Loving You».[3]
— Да-а-а… Я так не вытяну. Хороший текст! И музыка… Тебе надо записать сингл. Хочешь помогу? А потом мы можем сыграть её на моём концерте. У тебя есть ещё что-то подобное?
— Да, есть немного. Предлагаешь сыграть?
— Пусть сыграет, пусть, — застонали девчонки.
— Давай! Удивляй старика.
Я, хмыкнув про себя, подумав: «кто ещё из нас старик», сыграл и спел ещё две песни из репертуара «Скорпионс»: «Wind of Change»[4], «Send me an Angel»[5], «Holiday»[6].
— Охренеть, какие простые и приятные тексты и какая классная музыка, — воскликнул Джонни Холлидёй. — А эту последнюю… Холидей… Ты не сейчас сочинил? Для меня?
Он заразительно засмеялся. Девчонки тоже поддержали его. Видно было, что он нравился им.
— Нет, конечно. Давно лежит без дела.
— Отличные песни у тебя лежат без дела. Давай выпустим синглы. Продай мне несколько. Лирические мне понравились. А Ветер перемен… Это же про Москву? Там и слова есть такие.
— Ну, да! Про то, как было бы хорошо если бы мы жили в мире.
— Это отличная песня! Скоро Олимпиада в Москве. Давай запустим её, чтобы русские не бросили в нас ядерную бомбу.
— Хорошая идея, — сказал я. — Я не против. Давай попробуем. А песни? Бери любую, кроме «Ветра».
На том и порешили. Мы весь день развлекались музыкой и не только. Я видел, какие взгляды на Джонни бросала Соня и с какой страстью она шепталась с Жаннет, кидая взгляды то на него, то на меня, что я не выдержал и, отозвав её в сторону, дал ей «вольную».
Дело в том, что когда девчонки поехали со мной в Париж, я поставил только одно условие, не строить никому глазки, чтобы мне не пришлось за них драться. И вот теперь, я сказал Жаннет, что освобождаю её от обещания. Она удивилась, спросив: «какое обещание?». Я посмотрел на неё укоризненно, но, глянув на её хитрое лицо, понял, что она шутит, и погрозил ей пальцем.
Короче, Жаннет, как-то незаметно сблизилась с Джонни, и вечером они потихоньку ретировались, пока мы с Соней бултыхались в тёплом бассейне.
Джонни Холлидей тоже, в основном, репетировал у себя в усадьбе, которая была, так же как и моя, двухэтажной, но с домом для прислуги, которая жила у него постоянно. Однако мы с Джоном репетировали у меня. Ему очень понравилась моя музыкальная и звукозаписывающая техника, и мы быстро, в течение месяца, записали первый английский альбом Джона Холлидея из десяти песен. Причём я отказался вступать в его рок-группу и выступил только в роли автора песен.
Себе я, с помощью Холлидея и его музыкантов, записал кроме «Ветра перемен» ещё три песни на два сингла. Это: «When the Smoke is Going Down»[7], «Rhythm Of Love»[8], «Big City Nights»[9]. На обе первые песни мы записали видео-клипы с участием Жаннет, так как эти песни имели очень эротическое содержание. Соня в «Ритме» показала только свою прекрасную попку, зато в «Big City Nights» Соня показала себя во всей красе и на бильярдном столе, и в бассейне, и с клюшкой для гольфа. Там же в клипе мелькнул и Джонни Холлидей, как её партнёр по гольфу.
Видеокамеры у меня были самых последних моделей. Образцов с телевизионного завода «Rainbow» во Францию было переслано много. Мы выставляли сразу несколько видеокамер на одной съёмочной площадке и снимали девушек с разных ракурсов. В создании клипов Холлидей уже имел хороший опыт и съёмками руководил уверенно и задаром. Ещё бы! Я не взял с него ни единого франка за мои десять песен.
«No One Like You»[10] осталась без клипа. Зато «Lorelei»[11], исполненная Джонни, обзавелась клипом с участием Сони. Бельё для неё выбирал и покупал Джонни Холлидей самолично.
Клип «Lorelei» сразу запустили по Парижскому музыкальному телевизионному каналу. Мои три клипа стали крутить чуть позже, после того, когда мы с Джонни и с девочками дали концерт в «Казино да Пари», построенном аж в тысяча семьсот тридцатом году. Вопреки тому, что следует из названия, это место оказалось предназначенным для проведения театральных спектаклей и иных выступлений артистов, а не игорным домом.
Джонни поостерёгся шокировать французских фанатов английским репертуаром и миксировал новые песни со старыми, всем известными и был встречен публикой очень хорошо, так как кроме французских почитателей его таланта в зрительном зале присутствовало много гостей Парижа. Я выступил «на закуску» и сорвал свою долю аплодисментов.
Дело происходило в начале мая, а в июне мы поехали на гастроли по городам Франции и её окрестностям. Заехали, кстати и в Западный Берлин, где я исполнил «Ветер перемен», сопровождавшуюся соответствующим видео-рядом: берлинская стена, русские танки, улыбающиеся советские солдаты, приветливо машущие руками, Красная площадь с мавзолеем и кремлёвскими звёздами. Западными берлинцами песня была воспринята «на ура».
Дело происходило в начале мая, а в июне мы поехали на гастроли по городам Франции и её окрестностям. Заехали, кстати и в Западный Берлин, где я исполнил английскую версию песни «Moscow»[1] группы «Genghis Khan» и «Ветер перемен», сопровождавшихся соответствующими видео-рядами: берлинская стена, русские танки, улыбающиеся советские солдаты, приветливо машущие руками, Красная площадь с мавзолеем и кремлёвскими звёздами, гуляющие по Москве улыбающиеся люди.
Западными берлинцами мои песни были восприняты «на ура» и нам пришлось дать в Берлине ещё несколько концертов уже за «стеной отчуждения», так как на устроителей Берлинских гастролей вышли представители «Москонцерта», курировавшие Берлинскую филармонию, и пригласили нас выступить в Восточный Берлин.
С «Москонцертом» договаривался Джонни Холлидей, но «Москонцертовцы» пригласили на переговоры меня и попросили дополнить видео-ряд роликом про грядущую в восьмидесятом году «Олимпиаду-80». Я согласился и мы отлично отработали целых три концерта в Восточном Берлине. После концертов к нам прибыл представитель советского консульства и официально предложил нам с Джоном Холлидеем совершить концертное турне по главным городам Союза: Москва, Ленинград, Киев в Новогоднее празднование семьдесят девятого года с записью на Московском телевидении.
