Попаданец. Маг Тени. Книга 7 - Серг Усов
Пока юнец заваливался, землянин, выдернув из него лезвие и пополнив свою магическую армию на очередную тень, остриём меча рассёк шею второго.
— Ты откуда… — раскрыл было рот третий, но больше сказать ничего не успел, его голова, кувыркаясь, отлетела на площадку крыльца, отскочила и запрыгала по ступенькам, скатываясь вниз.
— Сука. — выдохнул последний из четвёрки.
В тишине были заинтересованы обе противоборствующие стороны, поэтому лишнего шума не поднялось. А может, со стороны грабителей так подействовала растерянность. Да, скорее всего так, Немченко бы на их месте закричал, чтобы предупредить зашедших в проход между зданиями подельников.
Но это он, а единственный выживший из четвёрки заезжий бандит кинулся в атаку без крика, со свистом рассекая перед собой воздух своим тесаком.
— Попрошу без оскорблений. — нашёл место для юмора землянин.
Там, где разрезало пространство жалкое оружие грабителя, ола Рея уже не было. Сместившись влево, он кинжалом ударил противника под левую лопатку и сразу же отступил назад, чтобы не испачкаться кровью.
Схватка оказалась короткой, но совсем без шума обойтись не удалось, поэтому Андрей, не задерживаясь, сумрачным путём почти сразу же оказался сбоку от оставшейся троицы грабителей.
— Слышал, Гештор? — тот, кто коловоротом делал отверстие в ставне, прекратил работу и повернул голову в сторону улицы. — Кажется, там что-то… — он не договорил, напряжённо прислушиваясь.
Стоявшие по бокам от взломщика подельники тоже насторожились, готовя заточки для схватки.
— Вроде тихо. — прошептал грабитель, за спиной которого уже стояла его смерть, пока невидимая, в обличье благородного ола.
— Вроде, не считается. — также тихо произнёс Андрей, перерезая налётчику горло.
Одновременно нанёс сильный удар мечом сверху вниз по грабителю, вновь начавшему сверлить отверстие.
Если тела валились на землю достаточно бесшумно, то инструмент, стукнувшись о камень, произвёл громкий звук.
— Обик, ты чего? — третий бандит впал в ступор, когда на него стал заваливаться разрубленный подельник.
— Нет больше Обика. — Андрей сделал очередной шаг вперёд и прикончил последнего из семёрки гастролёров. — Как и тебя.
Прислушался, и в ночной тиши улицы различил голоса наверху дома. Видимо там были окна спальни.
— Крысы опять завелись. — буркнул женский голос. — Слышишь, Вик?
— Какие ещё крысы? Спи давай.
— Говорю же тебе, шумят внизу. Дерьмо нам Палик продал, а не алхимическую отраву.
— До утра твои мысли не подождут?
Слушать дальше Андрей не стал, да, собственно, стало и нечего, хозяева дома угомонились.
Тела убитых им грабителей Немченко растворил в сумраке. Их жалкое оружие и тощие кошели сложил в многоразмерную сумку, потом можно оценить добычу, хотя и так ясно, там на сладости для Жоры и Гани едва наберётся. Осталось подумать, что делать с трофейным ворохом одежды. Пусть здесь валяется?
Нет, с утра обнаружат, вызовут стражу, начнутся разбирательства, криминал тут же об этом прознает, у Гадюки спросят, не болтала ли она языком, кому бы нн следовало?
Так что, преодолевая брезгливость Андрей собрал неприятно пахнувшие вещи, сложил их в один ворох, кое-как связал и определился с направлением своего перемещения.
За районом общественных конюшен имелся небольшой загаженный лесной массив, разрезаемый речкой и оврагами, где проживали городские нищие, одна из группировок, насколько он понял. Там выброшенные вещи грабителей и часа не пролежат, всё растащат в миг. И вопросов не зададут, откуда к ним такое немереное богатство свалилось.
То место Андрей приметил где-то неделю назад издалека, поэтому слегка промахнулся, оказавшись не у речки, а в паре десятков шагов от неё.
Чтобы избавиться от ноши, адепту тени не требовалось выходить из слоя сумрака, достаточно было отпустить что-либо из рук, как эти предметы оказывались в реальности.
Как тот Сеятель и «Двенадцати стульев» сеявший облигации государственного займа, землянин, подойдя к замусоренному берегу, раскидал одежду и вещи — сумки, ремни, перевязи — бандитов вдоль берега.
По идее, надо было бы сразу вернуться домой, да внимание попаданца привлекла группа людей, топтавшаяся в полусотне метров от него, и мольбы о пощаде, раздающиеся оттуда.
Разумеется, просили не его, но уж больно жалобно звучало. Пройти просто мимо и не полюбопытствовать, что там случилось, Немченко не сумел.
В центре круга, который образовался полутора десятком нищих оборванцев — мужчин и женщин разного возраста примерно поровну — находились двое молодых босяков, парень с отрубленной кистью правой руки, и жутко чумазая даже на фоне остальных грязнуль девушка, обоим лет по двадцать. Кроме луны и звёзд происходившее освещали отблески большого костра, горевшего неподалёку. Бросаемые им тени создавали жутковатую картину, похожую на творения Босха.
— Мы всё отдали, клянусь. — плакала молодая нищенка, как и её напарник стоявшая на коленях. — Тётка Нига соврала, не было там никакого куля с окороками. Хлеба только немного…
— Не ври, шлюха! — к плачущей подскочила какая-то страшная старуха и больно ударила кривой палкой её по плечу. — Мы согласились вас взять к себе, а вы, твари, решили зажимать нашу долю? Уже второй раз! Вчера, твой друг тоже убеждал, что тебе наёмники ничего не заплатили.
— Да чего их слушать. — баском прогудел довольно молодой мужчина с непропорционально большим, как бочонок, торсом и испитым лицом. — Давайте утопим. А ножик Шепра я себе заберу.
— С чего это вдруг себе? — спросил его стоявший рядом старик. — Я его раньше тебя присмотрел.
Как Немченко понял, предложение утопить вопросов ни у кого не вызвало. Сам землянин всё ещё находился в слое сумрака и шайка голодранцев его, естественно, не видела.
Среди бомжей выделялись четверо довольно крепких мужиков с короткими дубинками в руках. С учётом бочкообразного актив шайки составлял пятерых, остальных как бойцов всерьёз можно было не рассматривать, да и эти-то смотрелись довольно жалко.
Судилище носило явно несправедливый характер — ни тебе адвоката, ни малейшего доверия к словам оправдания, которые новички пытались произносить в свою защиту.
Подсознанием Андрей понимал, что если бы не его желание пополнить свою армию теней, наплевал бы он на разборки среди опустившихся бродяг. Но преследование им своей выгоды совсем не отменяет того, что он может выступить на стороне добра.
У парня в не изувеченной руке словно по волшебству появился ножик, видимо, тот самый, по поводу которого возник спор между бочонком и стариком, вполне неплохой для резки мяса клинок.
Однорукий вскочил на
