Закон Долга. Болото - Гюрза Левантская
— Хотел бы, но, боюсь, встречу такой же жёстокий отпор. Не хочу лезть в твои дела, малыш, не думай. Мне своих хватает. Меня лишь беспокоит, что ты так легко отошёл от предписанных правил. Ты стараешься быть хорошим офицером, но я один из немногих, кто знает, что тебе всегда претило приводить приговоры в исполнение. Хорошо, что о твоей чувствительности мало кто догадывается.
— Отец в курсе, если ты об этом.
— Но это не значит, что он одобрит твой поступок. Он всегда заботился о нас, и ты…
— Кэй, Отец — прежде всего Владыка народа. И нам он «отец» только потому, что наши родители ушли на Ту сторону. Как и прочим десяткам сиротам дайна-ви. По обычаю. Да, он принял в нашей судьбе немалое участие, но прежде всего он — Вождь. Не надо к его делам добавлять ещё и наши личные переживания. Если Старший-среди-Отцов спросит, я отвечу ему, как полагается офицеру отвечать своему повелителю.
Кэйхо-ри вздохнул.
— «Личные переживания». Речь, не свойственная дайна-ви. Ты слишком много общаешься со своим странным …другом. Ты стал… эмоциональнее. Пока не знаю, к добру это или к худу.
— Не одобряешь?
— Не понимаю. Как и все. Не понимаю его поведения. Хотя откуда в нём столько эмоционального огня — знаю. Главное: не понимаю тебя — что ты в нём нашёл? Вы же даже спутниками толком не стали, но иногда мне кажется, что он тебе ближе, чем я или мелкий. Твои родные братья.
— Кэй, он сумел показать мне: мы, дайна-ви, много потеряли, живя такой жизнью. Мы стали бояться эмоций, а ведь они — сокровище. Ты — разумный офицер, наверное, не поймёшь, что я имею в виду. А он понял. Вернее, я понял, общаясь с ним. Не печалься. Он — это он. Ему вас не заменить, у меня нет других братьев, кроме тебя и Лина.
Кэйхо-ри улыбнулся едва заметным движением уголков губ, как умеют только его соотечественники.
— Эх… жениться бы тебе, брат. Может, хозяйственная жена заставит тебя чуть спуститься с чувственных высей на землю. Не нашёл ещё спутницу?
— Нет.
Кэйхо-ри вздохнул и помолчал, погрузившись в свои мысли. Его и правда сдёрнули с места службы и заставили понервничать поступки брата. Он уже давно понимал, что они не похожи, как звезда и дерево, что решения, принятые им, не всегда стандартны и ожидаемы. Именно поэтому Владыка поставил его руководить Утёсом — ведь здесь приходится иметь дело с рабами-людьми, наёмниками, даже с женщиной из числа народа-прародителя. Существами, для которых эмоции — привычное дело. Но такое отступление от Закона… Он не понимал. В отличие от Владыки. Хоть Кэйхо-ри и сказал, что тот обеспокоен, но на самом деле Старший-среди-Отцов спокойно отнёсся к новостям. Скорее всего, ожидал подобного. Вот только брату об этом знать не обязательно. Его действительно печалило, что последнее время они стали меньше понимать друг друга. Семью Кэйхо-ри любил, несмотря на свою славу вояки и помешанного на делах. Да, он редко бывал дома, но в своё время, оставшись без отца и матери, принял решение сделать всё, чтобы позаботиться о младших братьях, и потому так рьяно отдавал силы службе. Видеть, как они меняются и взрослеют, идут своими дорогами, было для него горько.
— Ладно. Не маленький уже. Надеюсь, справишься с возложенной на тебя задачей, хотя, признаюсь, заставил ты меня поволноваться. Я уезжаю послезавтра. Перед отъездом ты мне хоть покажи это ваше чудо. А то мне все уши прожужжали. Людская женщина, не опускающая взгляд, с волосами, как у детей нашего народа, не боящаяся драки и всё остальное… уже не один месяц любимая тема у наших подчинённых. Хоть своими глазами увидеть, раз уж занесло к вам. Покажешь?
Начальник неопределённо хмыкнул.
* * *Смена закончилась. Рабы и свободные вялой очередью потянулись к выходу. Кто домой, кто в барак. Ира всей душой ненавидела конец дня. Вид ребятишек и подростков дроу, идущих вместе с другими работниками, вызывал у неё оторопь каждый раз, и даже прошедшее время не помогло ей привыкнуть. Взрослые представители дроу были худы, больны, на телах явные признаки недоедания, но на что походили дети — это был сущий кошмар. Первые недели Ира пыталась понять причину такого жестокого обращения с детьми, но сейчас, после долгодневных наблюдений она поняла, что это не жестокость. То, что дроу не хватало рабочих рук, она вычислила уже в первый месяц своего пребывания здесь. Порух, который они добывали, экономился нещадно. Судя по всему, не только в бараках. Как бы ни менялась погода, ежедневная доза горючего оставалась неизменной. Скорее всего, топливо запасали к зиме, и каждые рабочие руки на Утёсе были в цене. Матери умоляли надсмотрщиков принять их тощих и слабых детей на работу. Эти разговоры проводились часто и были понятны без переводчиков. Работников и рабов на разработках поруха кормили увеличенной пайкой. Охранники и даже начальство, если они присоединялись к трапезе во время перерывов, ели всего один раз. Можно было предположить, что у них имеет место быть завтрак или ужин, но ещё ни разу Ира не видела, чтобы они ели столько раз в день, сколько рабочие. Естественно, матери стремились пристроить недоедающих детишек на «хлебное» место. И то, с какой настойчивостью они это делали, тоже подтверждало её теорию. Однако надсмотрщики строго следили за здоровьем принимаемых на работу детей: трупы от перенапряга не нужны были никому. Это была палка о двух концах — или ребёнок мог умереть без работы от голода, либо на работе — от нагрузки. На работе шанс выжить был больше.
Проходя мимо телеги, Ира аккуратно положила в неё свою кирку и вытерла пот со лба. Сегодня день выдался особенно тяжким, работать пришлось в пещере с неровным полом, и земля так и норовила уехать из-под ног. На поддержание равновесия ушло много сил. Она огляделась по сторонам, параллельно разминая усталые мышцы рук. Невдалеке стояли офицеры и неспешно беседовали. Одно лицо показалось ей незнакомым, и она остановила на нём своё внимание. Да, это точно не один из постоянных жителей селения. У этого дроу были очень
