Большая игра - Гуляшки
— Петр Иванович, так ведь я был один в столице! Вы остались в Ташкенте, советоваться не с кем, но и прекрасный шанс я упустить не смог. И согласитесь, получилось весьма недурно, а?
— Пожалуй, — барон задумчиво покрутил ус.
— И когда, Соколов, вы все успеваете? И воевать с немалой пользой для себя, и Академию заканчивать и книги помогать писать? — заметил Ухтомский. Выражение лица у него было «кислое». Он старался говорить вроде бы в шутку, но я отчетливо слышал недовольство в его голосе. Недовольство и досаду, а может и толику зависти.
— Разве я в чем-то провинился? — голоса я не повышал, но прямо встретил взгляд князя и шагнул ему навстречу.
— Господа, господа! — полковник Оффенберг так же не страдал глухотой. — Что за разговоры! Нет повода для ссор. Соколов выставил наш полк в весьма выгодном свете. Так что лучше выпьем. Эй, человек, вина! И пьем на брудершафт.
Нас окружили многочисленные полковые дамы и принялись настойчиво мирить. Мы с Ухтомским выпили и остались, как и раньше, боевыми товарищами. Инцидент вроде оказался исчерпан, но я прекрасно понимал, что не все так гладко.
В Ташкенте поселился богатый купец, меценат, собиратель древних рукописей и библиофил Алексей Николаевич Хлудов. Человеком он оказался широкой души, и его дом стал достаточно популярным местом.
Хлудов построил на реке Салар кожевенный завод и широко развернул среднеазиатскую торговлю, отправляя приказчиков на многие сотни верст в разные стороны. Через его руки шли значительные суммы и невероятные объёмы товаров. В таком непростом деле ему помогали четверо сыновей. Один из них, Михаил, прославился тем, что успел побывать в Индии и привез оттуда ручного тигра, с которым прогуливался по городу, водя того на цепи*.
Тигр Забияка, как и вся семья Хлудовых, пользовались большим успехом в городе.
В Ташкенте проживал Джура-бек, бывший владыка Шахрисабса. Его взял в плен генерал Абрамов, привез сюда, а Кауфман дал свободу и позволил заниматься, чем душа пожелает. Бек быстро сблизился с русским обществом и чувствовал себя здесь, как рыба в воде. Он приобрел вблизи города небольшое поместье и начал собирать старинные восточные рукописи. С ним поддерживал отношения мирза Хаким, представляющий в Ташкенте Кокандского Худояр-хана.
На месте я не сидел и еще до отъезда в Красноводск договорился с писарем в штабе Кауфмана, чтобы он перерисовал мне качественный чертеж полевой кухни. За заказ тот взял двадцать рублей, но и работу сделал на совесть. По возвращению в Ташкент меня ждал качественный, очень подробный чертеж в трех проекциях, по которому можно было делать кухню.
Но я пока не торопился. Полковник Оффенберг мое начинание обещал поддержать. Правда, на сей раз согласился обеспечить экспериментальными кузнями не шесть эскадронов, а лишь четыре. Но и этого мне вполне хватало. Осталось лишь найти подходящего человека.
Октябрь ничем особенным не запомнились. Я лишь писал письма — родителям, Полине, друзьям «с Невского» и, конечно же, Кате Крицкой. Девятого октября ей исполнилось двадцать лет. Месяцам ранее я отправил ей подарок — золотую цепочку и милый кулон с сердоликом. В письме упомянул, что получил шрам на лице и теперь выгляжу не так, как раньше.
К тому времени, наше общение становилось все более открытым, очень личным. И ответ девушки меня порадовал.
«Возмущению моему нет предела! Ты напрасно считаешь меня безмозглой глупышкой, оценивающей мужчину лишь по внешнему виду и состоянию в банке. Твой шрам ничего для меня не значит. Более того, ты получил его на войне, честно и благородно выполняя свой долг, и я буду им гордиться», — вот такие строки были в ее ответном послании. Как же приятно их читать!
Весточку прислал и Хмелёв. Он подробно описывал дела Железнодорожного правления, строил планы на будущее и интересовался, не испытываю ли я в чем нужды. В конце он с немалой гордостью сообщил, что его младший сын Игорь поступил в Старую Школу и все так же мечтает стать Бессмертным гусаром.
Да и с Барановым мы постоянно обменивались вестями. Наша «Держава» продолжала неуклонно расширяться, обслуживая все новых и новых клиентов. Он упомянул, что одним из уважаемых клиентов стал сам Менделеев, и я сделал пометку наконец-то познакомиться с гениальным ученым. Свою Периодическую систему тот презентовал обществу в 1869 г. и она произвела настоящий фурор. Но я тогда был сильно занят учебой, а к ученому на прием народ буквально выстраивался в очередь. Да не абы кто, а сплошь прославленные и знаменитые люди! Так что мне, простому штабс-ротмистру, пробиться к Менделееву в тот момент оказалось непросто. А затем он уехал в длительный вояж по Европе.
Баранов упомянул, что к нему приезжали гости из Германии и Австро-Венгрии и он договорился о поставках наших аппаратов. Да и Министерство Железных дорог сделало ему большой заказ, и он уже начал подготавливать проект первого междугороднего телефона Петербург-Москва. В общем, Баранов работал без выходных. Он стал весьма обеспеченным человеком и его векселя, которые я мог свободно обналичить в Ташкентском отделении Государственного банка, помогали жить на широкую ногу и помогать товарищам.
Митька продолжал учиться в Университете и прислал свою брошюру. Она называлась «Шестьдесят дней под палящим солнцем» и была целиком посвящена походу Русской армии против Бухарского эмирата.
Когда я вижу такие достижения, то мое сердце переполняет гордость. Даже один человек может многое изменить, если ему повезет, конечно. В знакомой мне истории не было «Державы» и первого в мире телефона Баранова, не было очерка Тургенева о Средней Азии, и тем более Митя Соколов не писал свою книгу. А здесь они есть. И изменения продолжают накапливаться.
В конце октября в Ташкент прибыл тридцатилетний инженер Сильвестр Тимофеевич Волков. Сюда его привел ряд коммерческих проектов, целесообразность и перспективность которых ему полагалось оценить. Я познакомился с ним в ресторации «У Ермолаева». Человеком он оказался увлекающимся, честным и со способностями. Волков мечтал о серьезных делах. Таких, как конструирование и изготовление новых паровозов или пароходов. В его воображении рукотворные паровые машины должны были покорить самые удаленные уголки Земли. И добраться туда, где еще не ступала нога человека.
Нас представили друг другу, и около недели я осторожно прощупывал инженера. И когда некое доверие было достигнуто, пригласил его в ресторан. Мы заказали столик, взяли тушеную с рисом утку и некоторое время наслаждались вкусной едой и хорошим обществом. Место было достаточно популярное и практически все столики оказались заняты. Со всех сторон слышалось позвякивание столовых приборов, разговоры, смех.
Видя, что инженер пришел в
