Отшельник (СИ) - Шкенев Сергей Николаевич

Черти принесли старшего лейтенанта Лёшу, нынче одетого в гражданскую одежду и смущённо переминающегося возле заляпанной грязью Лады-Гранты. Вот удивительно, уже вторая пузотёрка за день умудряется пробраться в Любимовку через грандиозные противотанковые лужи. Но как? Сам сегодня с трудом проехал на полном приводе. Или дело в лысой резине?

— Здравствуйте ещё раз, Андрей Михайлович. Я тут подумал… И чего время тянуть? — Лёша показал на прижавшуюся к стеклу любопытную детскую рожицу. — Вот и привёз.

Самарин почесал бороду и посторонился:

— Проходите.

— Да, кстати… У вас тут что, камеру видеофиксации поставили? Нас не предупреждали, да и зачем она в деревне?

— Какая камера?

— У меня антирадар визжит.

— Ты ездишь с антирадаром?

— На день рождения подарили. Вот и езжу, а то обидятся.

— Понятно. Но камер у меня тут нет, если только кто из соседей поставил.

— Навороченный прибор, Андрей Михайлович! Он и направление указывает.

— Да? Ладно, посмотрю попозже. Проходите в дом.

Глава 10

Чтобы разместить нежданных гостей, пришлось выселить отца Евлогия в сарай к Дионисию и его любимой трёхфунтовой пушке. Жители средневековья не требовательны к комфорту, а поправившему здоровье священнику будет полезен свежий воздух, особенно если разместиться на надувном матрасе, со спальным мешком, настольной лампой и распечатанным на принтере Евангелием.

А старшего лейтенанта Лёшу с дочерью Андрей Михайлович пригласил послушать соловьёв в темноте на берегу Клязьмы. Небольшая прогулка, после которой особенно сильно подействуют на организм целебные отвары местных лекарственных трав. Меньше час гулять никак нельзя — за это время Полина Дмитриевна успеет приготовить бальзам из лимонада «Тархун» и чайной ложки васаби. Лекарство, как известно, должно быть горьким. Им же и Лёшу поить придётся.

Соловьи во Владимирской области ничем не отличаются от разрекламированных литературой курских соловьёв, и прогулка удалась на славу. Уже через двадцать минут молчаливая и тихая девочка оживилась и превратилась в обыкновенного ребёнка с соответствующим возрасту поведением. То есть, начала болтать, задавать не требующие ответов вопросы, петь песенки, скакать на одной ноге… И всё это одновременно.

Самарин всё это время поправлял пистолет в подмышечной кобуре и надеялся, чтобы никакая средневековая двуногая свинья не сунула сюда своё любопытное рыло. Всё же тут самая удобная дорога из Москвы в Нижний Новгород. Появиться может кто угодно, начиная от спешащих купцов и заканчивая войсками подозрительно притихшего в Москве Дмитрия Шемяки. Одна надежда — по ночам нынче передвигаться не любят. Если некуда деваться, то плывут, едут или идут, но при возможности лучше подождать до рассвета.

От ворот доносится негромкий разговор. Наверняка, это Дениска решил подстраховать, а чтобы не было скучно, прихватил с собой отца Евлогия. Пушку тоже выкатили? Вполне возможно и самоделку прихватили — лафет из садовой тележки один выстрел картечью выдержит, а большего и не нужно против лихих людишек.

— Ну что, нагулялись? — спросил Самарин как можно громче, чтобы группа поддержки успела испариться. — Пора принимать лекарство и ложиться спать.

— Я ром кубинский привёз, — неправильно понял старлей. — От него утром голова не болит.

— А я кушать хочу! — сообщила девочка. — И шоколадку!

И колбасу! И тортик буду! А молоко у вас есть? Ещё я творог люблю!

Полина Дмитриевна раздражённо бросила половник на стол, забрызгав стену капельками жирного борща:

— Они же жрут как не в себя! Андрюша, я прекрасно понимаю, что по русскому обычаю работников нужно кормить, но сорок таджиков, это перебор.

— Сама виновата, — Андрей Михайлович пожал плечами. — Не разрешила кусты вырубать, чтобы машина с бетоном проехала, вот и приходится на носилках таскать по восемнадцать кубов в день. Экскаватор вот тоже не проехал.

Да, работы по возведению небольшого острога на берегу Клязьмы шли полным ходом, и только упрямство Полины Дмитриевны, грудью вставшей на защиту малиново-смородиновых джунглей, сильно мешало. По дорожке из дубовых кругляшей легко пройдёт легковушка, но уже Камаз передавит ягодные заросли. Вот и пришлось бригадиру строителей завозить дешёвую и неприхотливую рабочую силу, за небольшие деньги способную заменить тяжёлую технику. Тот же бригадир торжественно поклялся, что присутствие гостей их тёплых стран на качестве не отразится. В это очень хотелось верить.

За образец для подражания Самарин взял Тульский кремль, то есть прямоугольник с башнями по углам. По длинным сторонам башни решил не делать, так как в уменьшенной копии они не требовались. Сойдёт для эпохи зачаточного развития огнестрельного оружия, а потом, как очень хотел надеяться Андрей Михайлович, защитные сооружения станут вовсе без надобности.

Их соображений экономии стены решили сделать из газосиликатных блоков. А что, смотрится внушительно, прочность хоть и меньше, чем у дубовых брёвен, но как защита от стрел вполне на уровне. Ну а от теоретически возможного артиллерийского обстрела хорошо защищает карабин Симонова с оптическим прицелом. Лучше бы не один, но это дело наживное.

Появившийся на выходные Кукушкин проект крепостицы обсмеял и выдал кучу критических замечаний, но был послан в задницу со строгим наказом найти там ублюдка, установившего в доме подслушивающее и подглядывающее устройство. Племянник скис и пообещал разобраться. Хотя чего там разбираться, если и козе понятно, что кроме главврача его больницы посторонних не было.

— Уеду я от вас, — Полина Дмитриевна переложила половник в мойку и вытерла капли борща со стены. — Ты обещал отвезти нас в Нижний Новгород? Обещал, а сам ни мычишь, ни телишься.

— Рано ещё, — вздохнул Самарин.

По договорённости с немногими оставшимися в живых нижегородскими боярами, прибытие Великого Князя Иоанна Васильевича должно быть обставлено с всевозможной пышностью и торжественностью, для чего надёжные люди с грамотками посланы в другие города. Местом сбора будущей свиты назначили пустынный до сего времени берег Клязьмы, но пока гонцы доберутся, пока будет принято решение, пока сомневающиеся и колеблющиеся проконсультируются друг с другом… Нужно ждать. Негоже заявляться изгнанником и бедным родственником.

Кстати, о родственниках. По долетевшим непроверенным слухам, Литва осадила Можайск, тем самым отвлекая Дмитрия Юрьевича Шемяку от событий на Клязьме и Волне.

— Рано или не рано, — Полина Дмитриевна добавила в эмалированный сорокалитровый бачок с борщом стакан соли, — но кухаркой я не нанималась. Пусть им бомжи готовят.

Бомжами она по привычке называла местных жителей, привлечённых суетой вокруг строительства. Как-то сама собой чуть ниже по течению Клязьмы между будущим острогом и лесом образовалась деревушка из полутора десятка полуземлянок, и самопровозглашённый глава поселения упал в ноги боярину Андрею Михайловичу с просьбой взять под свою руку и разрешить рубить лес на дома. Немного подумав, Самарин удовлетворил обе просьбы.

Но доверять им приготовление обеда для гастарбайтеров явно не стоит. И дело даже не в том, что сами слопают половину выделенного — народ подобрался в основном из разорённых нижегородских земель и заявился без каких-либо запасов, дело в другом. В двадцать первом и пятнадцатом веках взгляды на еду различаются. Если современники Андрея Михайловича выбирают между вкусом и полезностью, то сейчас главным достоинством любого блюда является его жирность. Или объём, если совсем прижало голодухой. Непривычный человек рискует помереть сидя на горшке.

Нет уж, пусть лучше за небольшое вознаграждение несут службу в дозорах, да расчищают поля под урожай будущего года. Хлеб на здешних болотах и песчаных гривах не вырастишь, зато для картошки в самый раз. С хлебом чуть позже, когда получится завести более-менее нормальных лошадей, способных потянуть железный плуг.

И стоило только Самарину вспомнить про дозоры, как появившийся Дионисий доложил: