Хроники Чистокровного - Александр Робский
Марк начал смеяться, и одновременно рыдать.
— Ты не поняла… «следователи»… особая группа, расследующая убийства в Ларионе… они приходят… если кто–то умер…
— Что?… — дрогнул мой голос, — Что ты… имеешь… виду…
Марк весь сжался, и сквозь боль и слёзы, сказал:
— Ночью… когда отец спал… она… она выкрала его пистолет… из сейфа… и… и…
— Разойдитесь! Не стойте у прохода!
Моё лицо начало бледнеть, а глаза стали влажными. Из квартиры вышло два «следователя». Они держат носилки, на которых лежит человек, накрытый белой простынёй.
Из-под простыни вылезла маленькая бледная рука… детская рука…
Мир, в который я так хотела попасть, Мир, который я так хотела изучить… показал мне свою самую мерзкую сторону. Я не могла пошевелиться. «Следователи» показывают на меня пальцем, но их голоса звучат для меня размыто. Краски мира начали сереть. Вкус жизни становился пресным. Я не понимаю… ничего не понимаю… нужно проснуться… да! Это всё сон… просто сон, из которого я не могу выбраться!
— Это всё ты виновата!!!
Не успела я даже повернуться, как Марк схватил меня за плечи и прибил спиной к стене.
Его зарёванное лицо больше напоминало лицо безумца. Глаза пылали ненавистью и болью. Он сжал мои плечи так сильно, что сейчас сломает мне кости.
— ЕСЛИ БЫ ТЫ НЕ ПОЯВИЛАСЬ В «ЛАРИОНЕ», НИЧЕГО БЫ ЭТОГО НЕ ПРОИЗОШЛО!!! ЭТО ТЫ НАДАУМИЛА ЕЁ СТАТЬ ТОЙ, КЕМ ОНА НИКОГДА НЕ ЯВЛЯЛАСЬ!!! ЭТО ВСЁ ТЫ!!! ТЫ ВИНОВАТА!!!
Я сжала зубы до скрежета, по щекам покатились слёзы, а губы дрожат, как и всё тело. Я ничего не могу сказать… он прав… прав… это я сказала Саше, что бы она боролась! Из–за меня она стала храбрее и придумала план, как мы все сбегаем из Лариона.
— НЕНАВИЖУ ТЕБЯ!!!
Марк замахнулся кулаком, но его руку тут же схватил Дизель и отдёрнул мальчика подальше от меня.
— НЕНАВИЖУ ТЕБЯ!!! ЧТОБ ТЫ СДОХЛА, ТВАРЬ!!!
— Марк! Хватит!
Лицо Дяди Дизеля… оно словно у мертвеца. Оно такое бледное, такое безжизненное, словно он вот–вот отправиться к Прародителю.
Мужчина встал на одно колено и крепко обнял Марка.
Мальчик пытался вырыться из объятий отца. Он кричал на меня, и на весь этот мир. Он ненавидел нас, призирал всем сердцем.
Я упала на колени и уставилась в одну точку немигающим взглядом.
Вот она, реальная жизнь… будь даже твои помыслы чисты, благородны, они всё равно могут стать для кого–то ядом… стать для кого–то смертью… у всего есть свои последствия… и сегодня я ощутила этот урок на собственной шкуре…
* * *
Три дня спустя.
Дориан закрыл входную дверь и попал в собственные апартаменты. Сняв с головы шлем, он оставил его в прихожей.
Вокруг царствует звенящая тишина и тьма. Такое чувство, что эта квартира уже долгие годы заброшена.
Прошло три дня с трагедии, где погибла Саша Ларк. Это было неописуемое горе для всего «Лариона». На её компьютерном столе нашли записку с коротким посланием: «это моё наказание… так будет честно.»
Евангелина с того самого дня заперлась в своей комнате и больше не выходит. Точнее, выходит она по ночам, когда Дориан её не видит. И то, вся её прогулка — это поход до кухни, что бы выпить один стакан воды и сходить в туалет. Она не ест, и сидит в комнате молча. Даже в интернет не выходит.
Дориан переоделся в спортивный костюм, следом прошёл в главный зал и встал возле двери в комнату Евангелины.
Парень прислушался… внутри так пусто, словно в этой комнате никто не живёт.
Ударив по двери кулаком, Дориан сказал:
— Евангелина, я сейчас войду в твою комнату.
Подождав десять секунд, Ламберт открыл дверь и зашёл в помещение.
Свет выключен. Окна закрыты занавеской. Всё погрязло во тьме и давящей тишине.
У стены возле кровати горят золотые глаза с чёрными вытянутыми зрачками. Ева сидит на полу, поджав колени к груди. Она молчит, и уставилась в одну точку.
Сердце Дориана дрогнуло, ведь он знал, каково это потерять всех своих друзей. Он словно сейчас видит самого себя… того сломленного, и желающего умереть, мальчишку, который потерял смысл жизни.
Подобравшись к кровати, Дориан сел на пол и облокотился спиной об стену. По левое от него плечо сидит Евангелина, что продолжает смотреть в одну точку немигающим взглядом.
— Ты должна знать… твоей вины в этом нет, — глянул Ламберт на девочку, — Ты ничего не могла с этим поделать, и ты ни была той, из–за кого это произошло.
— Ложь… — тихо прошептала Ева, — Всё… всё это случилось из–за меня… мне нужно было остаться на Угрил!… Мне не следовала покидать эту планету!…
Евангелина начала плакать и всхлипывать носом.
— Только я завела друзей… только я почувствовала, как этот мир открывается мне… как я снова осталась одна… — она прижала лицо к коленям, — Саша… она ведь… она ведь была моей первой подругой!… — девочка начала плакать на взрыв, — Это я заставила её стать сильнее… это я сказала ей, что она способна на многое!… Если бы не я, то она бы прожила долгую жизнь!… Как и остальные дети!…
— Помнишь, что я тебе говорил?… Думай о том, что можно изменить, а не о том, что изменить уже никак нельзя. Сделай выводы, и стань сильнее! И помни, ты не виновата! Всё это — просто случайность.
— Просто случайность… — сжала девочка зубы, что бы перестать рыдать, — Прямо, как я… ведь для тебя я тоже случайность… в конечном итоге ты меня бросишь… лучше верни меня на Угрил… думаю, так будет лучше для всех… я больше никому не причиню зла… а ты избавишься от случайности… ведь я для тебя — просто бремя…
Ламберт понимал, что девочка говорит подобные слова, так как её дух сломлен. Она хочет сбежать. Хочет сдаться. И ведь Дориан был таким же… если бы не Альбионы, если бы не Оли, то парень бы потерял себя и в конечном итоге этот мир бы сожрал его.
Протянув руку, Ламберт положил ладонь на голову девочки, а следом погладил её волосы.
— Ты моя сестра…и я тебя не брошу! Что бы ни случилось, я всегда буду стоять на твоей стороне.
Девочка уставилась на брата удивлённым взглядом. Она не могла поверить в
