Хроники Чистокровного - Александр Робский
Стэф сел на колени, поставил кейс на пол и открыл его. Внутри куча шприцов, разноцветных ампул и даже сложенная капельница.
— Так, мне нужен «Альдроз»…
Робот вонзил иглу в ампулу с жёлтой жидкостью, начав заполнять полость шприца.
— М-да, вроде бы Хозяин использовал силу меньше четырёх минут, но отдача всё равно наступила… как странно. Раньше такого не было. Возможно всё дело в «пране».
— Отдача?… — дрогнул мой голос.
— Это последствия… тело Хозяина не может выдержать могущества, что заключено в его крови. Каждый раз, используя силу на полную мощь, он сокращает свою жизнь. Сила Хозяина устроена так, что он становиться вместилищем огромного могущества. Но сама оболочка хрупкая. Поглощая Итон, и перескакивая на уровень силы выше, он просто уничтожает себя изнутри. Посмотри на него через глаз Кирина.
Я закрыла правый глаза, а левый широко раскрыла.
— А!… Что⁈…
«Статистика»
«Показатель силы: 98.000%»
«Ранг: 8/10»
— Он же был четвёртого ранга…
— Хозяин использует особый препарат, который подавляет Итон в его крови… если планка опустится ниже девятого ранга, его сердце может не выдержать. Поэтому, когда Хозяин в таком болезненном состояние, нужно регулировать его Итон.
— Зачем он его подавляет⁈…
— Его природный уровень силы — это четвертый ранг. В битве с Илаей, он стал третьим рангом, и практически перепрыгнул на второй. Эта сила могла испепелить его изнутри. Поэтому, если перевести на понятный язык, нужно сбросить давление, или трубы просто взорвутся. Но! Так же нужно регулировать Итон, что бы он и вовсе не исчез.
Стэф сделал укол, а следом подцепил к брату капельницу. Я же застыла на месте с широко раскрытыми глазами.
В мыслях у меня возник голос старшей сестры:
«Он болен, господин Амедео, и вы прекрасно об этом знаете. За краткий срок его жизни, мы вытянем из него все возможности, и за это время найдём нового приёмника Стигм.»
Так вот, что она тогда имела виду… сила Дориана… она его убивает!…
Глава LXIV
Пророчество
Тьма… она пленит разум… развращает душу… она уничтожает тебя настоящего, и делает тебя другим.
Дориан медленно открыл глаза, не ощутив никакой разницы, когда те были закрыты. Вокруг него царствует непроглядная тьма, а так же странные тени. Они выглядят, как люди… но это были не они. Что–то древнее, что иное и не принадлежащее этому миру.
Среди тёмных силуэтом показалась отчётливая тень. Девушка с крыльями. Кто она, или как выглядит, у-вы, но Дориан не мог разглядеть. Она изучала его и пыталась что–то понять… что–то найти.
— Дориан!…
Во тьме прозвучал детский голос. Он был таким звонким, таким чистым, что тьма начала вибрировать и шипеть.
Медленно развернувшись, Ламберт узрел белоснежный свет, что пробился сквозь непроглядную тьму. Это была черта, где по другую сторону открылся белоснежный мир. Он состоял из света и доброты, когда во тьме царствовала гнетущая тишина и пробирающий до потёмок души холод.
— Дориан!!!
Ламберт сощурил глаза, увидев, что возле черты на белой стороне мира стоит ребёнок покрытые едким светом. Видно лишь его очертания. Это мальчик, на голос, лет десяти.
— Ты должен идти на мой голос! Она хочет утащить тебя во тьму!
Дориан медленно перевёл взгляд на свою левую руку, осознав, что за неё держится чёрная тень с крыльями. Она тянет, и хочет увести парня глубоко во тьму… туда, где голос мальчишки будет не слышан.
Резко вырвав руку из лап крылатой тени, Ламберт пошёл в сторону белого света. Едкие тени вокруг парня начали шипеть, хватать его за конечности и торс, они пытаются утянуть его обратно в глубины мрака.
Дориан вытянул руку в сторону мальчика. Он хотел зайти на сторону света. Хотел вырваться из лап этой тьмы.
— Дориан! Что бы ни случилось, я всегда тебе помогу!!! Я всегда отыщу тебя в пучинах мрака и выведу на свет!!!
Ламберт сделал глубокий вдох, а его глаза вновь открылись. Реальность вмиг изменилась, прогнав прочь мерзкую тьму.
Это был сон… но он был таким настоящим… таким реальным…
— Агрх…
В голову ударила колющая боль, из–за чего парень сморщил лицо.
— Эй, ты как?… Дориан⁈ Ты меня слышишь?
Наконец–то парень осознал, что лежит на двуспальной кровати внутри своей комнаты, которая располагается в Ларионе: недалеко от кровати стоит огромный деревянный шкаф забитый красивой одеждой, на стене висит широкий телевизор, в углу комнаты пять тренажеров разного вида и направленности для мышц; на стене, возле кровати, весят мечи и бластеры, а возле шкафа с вещами расположился стеклянный подиум забитый бутылками с жидкостью разного цвета.
Переведя взгляд вправо, Дориан застал возле кровати Роксану. Одета девушка в чёрную юбку до колен, белая рубашка и высокие сапоги. Золотые волосы собраны в пучок, а в алых глазах бушует тревога и страх.
Ламберт лежит под одеялом, а на его теле только спортивные штаны.
— Сколько я спал? — тихо спросил Дориан.
— Двенадцать дней! Ты получил огромную порцию «праны», плюс твой препарат по снижению Итона… ты чуть не умер! — показала Роксана всем видом, как она зла.
Перед глазами Дориана возникла Илая… её последние слова… её последние секунды жизни.
— Роксана… в Улье… я…
— Я знаю, — опустила лицо девушка, дабы скрыть боль и выступившие слёзы, — Евангелина мне всё рассказала. В Улье была Илая… Прародитель, она не заслужила такую участь!
— Её камень жизни… он на моём корабле, — глаза Ламберта стали влажными, — Я отдам его тебе. Похороните её, как подобает…
— Так и сделаем…
Повисла давящая тишина. Дориан начал осматривать, но его взгляд так и не нашёл одну очень шумную особу.
— Где Евангелина?
— Эм… ты ещё не понял? — Роксана указала пальцем на одеяло, в которое укутан Дориан.
Почувствовав, что под одеялом кто–то есть, Дориан медленно поднял один конец и обнаружил, что на его груди, крепко обняв, лежит маленькая девочка в спортивном красном костюме. Она пускает слюну и что–то бормочет во сне.
— Она не отходила от тебя ни на шаг. Каждый день читала тебе книги и помогала мне ставить тебе уколы.
Дориан слега убрал одеяло, что бы девочке было чем дышать, а то всё её лицо покрылось горячим потом.
— Эх, даже завидую, — улыбнулась Роксана, — Такая миленькая заботливая сестричка… почему у меня нет младшей сестры⁈
На лице
