Хроники падшего мира - Иван Шашков
— Сердце Андерхейма, — пояснил Хранитель, заметив, как Максим смотрит на кристалл. — Последний чистый источник неразделенной магии в этом мире. Мы храним его, питаем своей силой, ждем момента, когда он понадобится.
— Для чего? — спросила Лайа.
— Для исцеления, конечно, — Хранитель повернулся к Максиму. — Ты уже знаешь правду о темном властелине. О том, что его «порча» — это на самом деле часть изначальной магии, пытающейся воссоединиться со своей светлой половиной. Но простого знания недостаточно. Нужна сила, чтобы исправить то, что было разрушено.
Он указал на кристалл:
— Вот почему мы сохранили это место. Сердце содержит достаточно чистой магии, чтобы начать процесс воссоединения. Но только тот, кто способен видеть истинную природу вещей, может правильно направить эту силу.
— А если что-то пойдет не так? — спросил Максим. — Если воссоединение будет слишком… резким?
— Тогда Арханор погибнет, — просто ответил Хранитель. — Как умирает любое существо, чье сердце разрывается напополам. Вот почему так важен именно твой дар — способность не просто соединять, а исцелять.
Миара, все это время внимательно изучавшая окружающую архитектуру, вдруг воскликнула:
— Эти узоры! Они такие же, как те, что появились на коже Максима после храма!
— Конечно, — кивнул Хранитель. — Это древние символы единства. Они проявляются на всем, что связано с изначальной магией. Тот факт, что они появились на тебе, странник, — еще одно подтверждение твоего предназначения.
Внезапно где-то наверху раздался глухой удар, от которого задрожали кристаллы в сводах пещеры.
— Они пытаются пробиться, — нахмурился Элрен. — Совет магов. Они не оставят попыток найти нас.
— Не бойтесь, — успокоил их Хранитель. — Андерхейм хорошо защищен. Но вы правы — времени мало. Совет чувствует, что равновесие вот-вот изменится, и они сделают все, чтобы этому помешать.
— Почему? — спросил Максим. — Если воссоединение магии исцелит мир, почему они против?
— Потому что это лишит их власти, — ответил Хранитель. — Разделенной магией легче управлять, легче контролировать. А единая сила… она не признает хозяев. Она просто есть, как воздух или вода.
Он повел их дальше, к высокой башне, растущей прямо из кристальной стены пещеры.
— Пришло время показать тебе кое-что, странник. Нечто, что поможет тебе понять, как использовать свой дар для исцеления мира.
Максим посмотрел на своих спутников. Лайа ободряюще кивнула, Киарра крепче сжала рукоять меча, готовая к любым неожиданностям, Элрен и Миара обменялись встревоженными взглядами, но тоже кивнули.
Что бы ни ждало их в этой башне, они встретят это вместе.
Внутри башня оказалась больше, чем выглядела снаружи. Спиральная лестница, сделанная из прозрачного кристалла, уводила вверх, теряясь в сиянии множества парящих огней. Пока они поднимались, Максим заметил, что стены вокруг них покрыты движущимися изображениями — словно окна в другие времена и места.
— Это Хроники, — объяснил Хранитель, заметив его интерес. — Живая память Андерхейма. Они показывают все, что было, есть и может быть.
В одном «окне» Максим увидел момент разделения магии — величественный и ужасающий одновременно. В другом — первое появление порчи, которая теперь, он понимал, была криком боли разделенной силы. В третьем…
— Это же я, — выдохнул он, останавливаясь перед изображением.
На стене действительно был он — но не такой, каким он был сейчас. Этот Максим был старше, его кожа светилась узорами единства, а в руках он держал что-то, похожее на сердце из чистого света.
— Возможное будущее, — кивнул Хранитель. — Одно из многих. Хроники показывают все пути, но выбор всегда остается за тобой.
— А это что? — спросила Миара, указывая на другое изображение.
Там была битва — ужасающая схватка между силами света и тьмы. Но что-то в ней было неправильно, словно обе стороны были частями одного целого, отчаянно пытающимися воссоединиться, но только раня друг друга в процессе.
— Это происходит прямо сейчас, — мрачно сказал Хранитель. — На границах земель, захваченных «порчей». Совет магов пытается сдержать то, что они считают злом, не понимая, что каждая их атака только усиливает разделение.
Они поднялись еще выше, и изображения на стенах стали менее четкими, словно будущее размывалось, становясь все более неопределенным.
— Смотрите! — воскликнула Лайа.
Перед ними открылся круглый зал на вершине башни. Его стены были полностью прозрачными, открывая вид на весь Андерхейм. Но самым впечатляющим был центр комнаты, где парил объект, при виде которого у всех перехватило дыхание.
Это был кристалл, похожий на тот, что они видели в храме, но меньше и… живее. Внутри него клубились свет и тьма, не смешиваясь, но и не враждуя — словно танцуя бесконечный танец равновесия.
— Это… — начал Элрен, но Хранитель перебил его:
— Да. Осколок оригинального Кристалла Равновесия. Того самого, что использовал Архос.
Максим почувствовал, как метка на его ладони отзывается на присутствие древнего артефакта. Узоры на коже вспыхнули ярче, резонируя с танцем света и тьмы внутри кристалла.
— Зачем вы показываете нам это? — спросила Киарра, не сводя глаз с кристалла.
— Потому что пришло время узнать всю правду, — ответил Хранитель. — О том, что на самом деле случилось тысячу лет назад. О том, почему Архос действительно исчез. И о том… — он посмотрел на Максима, — что должно быть сделано, чтобы все исправить.
Он поднял руку, и изображения на стенах зала начали двигаться быстрее, сливаясь в единый поток событий:
— Смотрите внимательно, дети Арханора. То, что вы сейчас увидите, изменит все, во что вы верили…
Стены зала вспыхнули ярче, и реальность вокруг них начала меняться, погружая их в воспоминания, древние как сам мир.
Воспоминания нахлынули подобно приливной волне. Они увидели Арханор в его первозданной красоте — мир, где магия текла свободно, как воздух, где не было границ между светом и тьмой, где все существа жили в гармонии с силой, пронизывающей реальность.
— Таким был наш мир, — голос Хранителя звучал словно издалека. — До того, как страх и жажда власти все изменили.
Картина сменилась — теперь они видели собрание первых магов. Их лица были похожи на лицо Хранителя — постоянно меняющиеся, существующие одновременно в нескольких формах.
— Они боялись, — продолжал Хранитель. — Боялись силы, которую не могли полностью контролировать. Некоторые считали, что если разделить магию на противоположности, ею
