Шут королевский - Владимир Георгиевич Босин
О моих отношениях с родителями Ирка сказала так, — мама долго плакала первое время, а потом сильно переживала за непутёвого сына. А отец всё больше молчит, но у него из-за меня были неприятности на работе. Вроде даже хотели исключить из партии, но обошлось. Отец вообще немногословен и сестре не понятно его мнение на мой счёт. Ну и однозначно он критически относится ко мне.
Весело тут у вас, ничего не скажешь.
Когда мама открыла дверь своим ключом, первой выскочила Ирка. Мы с ней договорились, что она будет меня прикрывать и тонировать все мои косяки.
А мне мама казалась постарше, передо мной стоит высокая женщина в сером приталенном пальто и импортных сапогах. Женщина смотрит на меня, будто боится, что я исчезну. Через секунду она уже крепко прижимала меня к себе. Дурацкое ощущение, посторонняя женщина тискает меня, готовая пустить слезу, — мам, да всё нормально. Я же приехал.
Ирка присоединилась к нам, обнимая мать сзади.
Блин, вот этого я и боялся. Мама Оля сразу переодевшись в домашний халат, принялась меня крепко пытать. И если по учёбе я отвечал довольно бодро, то про личную жизнь и планы на будущее — расплылся по столу сплошным недоразумением. Я боюсь ляпнуть не то, что от меня ждут и отделываюсь общими фразами. А напротив меня сидит сестрица и мама. При чём последняя сверкает стройными коленками из-под халата, а я стыдливо смотрю на мебельную стенку. Для меня обе женщины незнакомые. И если с сестрой я успел пообщаться, то мама для меня — терра инкогнито. Чувствую себя аферистом, прокравшимся в чужую квартиру и планирующему кражу семейных драгоценностей.
Господи, скорей бы ночь, тогда от меня все отстанут.
А через час раздался звонок в дверь. Это видимо отец, Ирка полетела ему открывать. И из прихожей послышались голоса. Сестра просвещает отца о приезде блудного сына.
Отец на полголовы ниже мамы, интересно куда она смотрела, когда соглашался выйти замуж. Мужчина остро глянул на меня и бросил на стол корреспонденцию из почтового ящика. Я встал и подошёл к нему, — ну привет, пропащая душа. На утреннем приехал?
На всякий случай я согласился, пусть будет утренний, — я в душ, Оля что у нас на ужин.
— Ой, Юра, а я ещё к плите не подходила. Сейчас что-нибудь придумаю.
Пять минут прошло, как родители исчезли. Отец в ванной, а мама на кухне.
— Умничка, с меня сюрприз. Что бы я без тебя делал, — я чмокнул сестру в румяную щёчку и направился на кухню. Оглянувшись, увидел немного обалдевшую сестру.
Интересно, а что я опять не так сделал. Этот придурок что, сестру в чёрном теле держал?
Мама судорожно решала, что приготовить на ужин. Открытая морозилка явила замороженную длинноногую курицу и пакет с фаршем.
— Ма, — вмешался я, — а давай котлеты сбацаем.
— Котлеты, ты хочешь котлеты? Кончено, только у меня фарш не разморожен, придётся подождать.
— А давай я сам займусь ужином, я ты отдохни.
Блин, опять палюсь, мама смотрит на меня, как на умственно отсталого.
— Ма, ну я в Караганде сам готовлю и ничего, ребятам нравится. Давай, ты мне только найди панировочные сухари.
Мне выдали ржаные сухари, которые требовалось ещё скалкой размолоть в муку.
Так, мне нужен кипяток, чтобы быстро разморозить фарш. Через полчаса я дул на руки, которые стянуло судорогой от холода.
Фарш нужно хорошо вымещать, в него я добавил сухой укроп, пару сырых яиц и хлебный мякиш, вымоченный в молоке. Туда же покрошил чеснок. Теперь на разогретую сковороду выкладываю сформированные котлеты, вывалянные в сухарях.
— Ир, поди сюда, — сестра заглянула на кухню, — чо?
— Не чо, а что. Давай картоху чисть, будем пюре делать.
— А мне надо заниматься.
— Мне тоже надо, а я тут вам котлеты жарю. Быстро чисти картошку.
С недовольной моськой Ирка пристроилась рядом, — ну, и что там? — заговорщицки спросил я.
— Ну, мама с папой шепчутся. Наверное, о тебе.
— Да, ну и ладно. Пусть шепчутся. Давай ставить воду для картошки.
Через час народ стал активно интересоваться, когда сядем ужинать. А у меня котлеты доходят. Я их обжарил на сильном огне, а потом долил бульона в кастрюльку и тушу на медленном огне, закрыв крышкой. Картошка давно сварилась и осталось только помять и сделать пюре. Но это в самом конце.
Кушать сели на кухне. Мама открыла банку с соленьями и выложила аппетитно смотрящиеся помидорчики на блюдо.
Видимо в честь моего возвращения, отец открыл бутылку болгарского вина. Я пить отказался, зато отдал должное своим котлеткам. А они получились знатные, нежные с зажаристой корочкой. Пюре благоухало сливочным маслом и послужило хорошим гарниром.
Но вот разговор за столом не сложился. А после чая отец пригласил меня в кабинет. При этом он шуганул жену, которая попыталась сунуться вслед за нами.
— Ну, сын, рассказывай. Как учёба, как дела и вообще.
Заметно, что отец настроен к моей особе, как бы это помягче выразиться. Но не буду его разочаровывать. После того, как я вкратце рассказал ему о моих успехах, он недоверчиво покрутил головой.
— И что, ходишь на лёгкую атлетику? Хотя да, ты сильно похудел.
— Па, да мне самому надоело жирняком ходить. Вот и занялся спортом.
— Ясно, а как с деньгами? Хватает?
— Да, спасибо. Я работаю. Устроился сторожем во вневедомственную охрану. Платят неплохо, 75 рублей. Со стипендией получается на круг 125, мне хватает. Так что не надо мне больше помощь присылать. Одежда на зиму есть, питаюсь в столовке, иногда с ребятами готовим сами или ходим в кафе. Так что всё в порядке.
Интересно, где я так напаскудил, что родной отец не доверяет моим словам. Он смотрит на меня и недоверчиво хмыкает. А потом он прикурил сигарету и открыл форточку:
— Ну хорошо, если так. Ладно, иди отдыхать, ты с дороги. Завтра вечером договорим.
Последняя фраза привела меня в уныние, о ещё чём говорить то? Неужели о том деле, от которого я был вынужден убежать в казахстанскую степь?
Уезжал я назад гружёный как верблюд. Мама передала мороженное мясо, несколько палок сырокопчёной колбасы и даже огромную рыбу. Палтус называется.
—
