Пенсионер – пионер - Ал Коруд
Кстати, хоть узнал, где работают мои родители. Иван Демидович — главный инженер Районных электросетей. С точки зрения будущего непонятно кто. У нас там в Москве письками в основном барыги меряются или те, кто сидит на сырье. А в данное время и в районе он довольно большой человек. Все производственники и руководители районных хозяйств к нему в очередь стоят. Так что отец человек занятой и частенько в разъездах. Отсюда и квартира в «блатном» фонде и служебная машина. Плюс «заказы», о которых Алька рассказала восторженно. Что это такое мне пока непонятно, дед о них ни разу не упоминал.
Вспомнил его рассказы о советской торговле. Оказывается, тогда, то есть Здесь, быть продавцом престижно. Особенно в нужных отделах. Работники прилавка и топора по мне представляли собой целую мафию. Странно, при пресловутое КГБ мирилось с активным «черным рынком». Жизнь СССР изнутри совсем не так проста для понимания на первый взгляд. Так что мне стоит действовать осторожно. Но сначала знакомства.
Мама. Арина Владимировна в отличие от отца, коренного северянина, местная. Из той самой деревни Ольховка. Я прикинул её возраст. Получается, время учебы пришлось на военные и послевоенные годы. Тяжелая была эпоха. Пусть я и тинейджер из будущего, но понимание имею. Фильмы смотрел, рассказы слушал. Уровень писеца в те годы отлично представляю. Поэтому безмерное уважение к родителям деда стало еще больше. После перенесенных в молодости невзгод мама неплохо сохранилась и отлично выглядит. Что это стоило советским женщинам? При относительно тяжком быте.
И ведь не унывали, да и сейчас у всех заметен оптимизм. Ведь тяжелейшая война выиграна, страна победитель, первая в космосе и мирном атоме. Передовое в мире образование. Джон Кеннеди это признал и посетовал в сторону американских школ. Затем я вспомнил слова деда о пресловутой стабильности во времена «застоя». Нас учили, что это плохо. А по факту? Люди уверены в завтрашнем дне. И он ведь каждый год на самом деле становился лучше. То есть советский народ доверял власти? А у нас? После стольких лет вранья уже никто и во что не верит. Найти в нашем институте настоящего приверженца к власти невозможно. Активисты, близкие к провластной партии, просто делают карьеру, и этого цинично ни от кого не скрывают.
Я отвлекся. Мама работает заместителем заведующей РАЙОНО. То есть в образовании. Как в эту эпоху любят такие сокращения! ВЛКСМ, КПСС, ВЦСПС. Так-так, получается, у меня есть блат при поступлении в техникум. Или дедовы родители по-коммунистически честны? Хотя факт поступления сестры с помощью старого знакомого присутствует. Сестру прямо спрашивать сейчас не стал, но задумался. Не из-за того ли меня батя прочит в здешний техникум, что у него все на мази? Два года учебы в нем, а затем армия. Потом пристроят в теплое местечко. Все как в будущем. А я то…
«Дем, армия!»
После обеда мы направились в речке. Только не той большой, что протекает через Зареченск, а к ее притоку. Та чище и теплее. Сам городок некогда возник как древняя крепость в треугольнике между устьем притока и главной артерией Русского царства. Во дворе нас ждал Серега. Он стоял вместе с незнакомым темноволосым парнем. Вернее, я его узнал по виденным фото, это был мой одноклассник Армен. Если я и Серый были одеты в простые треники, то этот пижон стоял в джинсах. Показывает обеспеченность или выделяется?
— Привет, Ростик. Русый на работе, не может пойти. Борзый с нами.
— Здарова, бро.
Мы поручкались и прошли на угол к булочной. Туда должны были подойти подруги Альки. Та вовсю сияла голыми коленками и плечами в сарафане, кокетливо принимая красноречивые взгляды парней. Та еще профурсетка. Сколько сеструха деда мужей поменяла? Что-то он как-то говорил.
— Аля, ребята!
Это Лена, я узнал по её школьным фото. В жизни ни капли не изменилась. Миниатюрная и миловидная блондинка. По её взгляду, что она будто мельком провела по парням, ощущается некий жизненный опыт. Жизнь в общаге имеет разные стороны. Девочка по ходу не терялась! И, похоже, знала что хочет.
— Валя где?
— Подойдет на пляж. Шнурки её запрягли.
Я чуть не заржал. И в этой эпохе существует собственный сленг! Потом задумался, как бы со своим впросак не попасть. Девушки шли впереди и о чем-то живо переговаривались. Армен был слишком занят созерцанием их ножек, оставался лишь Серега.
— Серый, а кто тогда на поле был? Ну, когда я того…
— А… Да мы с заводскими играли. Семен у них тот еще лось, зарядил прямо тебе в лоб. Но ты тоже хорош! Зачем встал так близко к трубе?
— Да не помню. Может, взять красиво хотел.
— Взял? — ехидно скосился на меня приятель.
— Но ведь гола не было.
— Это верно. Так что пострадал не зря. Мы выиграли. Жаль, что на финал тебе не попасть.
— С кем и когда играем?
— Когда непонятно, а с кем и так было ясно, — удивленно покосился в мою сторону Серега. — С Центровыми. У них же тренер настоящий футболист. Без тебя точно продуем. Ты у нас самый ловкий прыгун.
— Да не хорони наших заранее.
— Еще чего! Мы им покажем Кузькину мать!
— Нормалёк! — я стукнул по протянутой ладошке приятеля, и мы бросились догонять шустрых девчонок. Нет, что ни говори, но мне в той прошлой жизни остро не хватало друзей. Были приятели в школе, а друг один Паша. Да и то пути дорожки после школы разошлись. В институте как-то не складывалось. Народ там все больше или неконтактный или мажористый. И еще эта чертова Алина! При мысли о рыжухе сразу заныло внизу живота.
Нет, приятель, давай будем честны перед собой. Тебе там ничего не светило. Максимум дала бы из жалости. Что такое на меня тогда нашло? Весеннее гормональное обострение? Как бы ни было, но эта рыжая стерва виной тому, что я оказался хрен знает где. Но болтовня с новыми приятелями и наблюдением за старой родиной деда быстро отвлекли меня от ненужных измышлений. Похоже,
