Мои неотразимые гадюки. Книга 1 - Александра Сергеева
– Я пойду с вами, – принял правильное во всех отношениях решение Лэкс. – Моему здоровью прогулка с сёстрами тоже не помешает. Давно я с ними не играл.
И сегодня не разбежишься – довольно пообещал ему Дон. Покончив с обедом, он вылез на крыльцо первым. Потянулся, щурясь на шпарившее, как ненормальное, солнце. И подумал, что неплохо бы сейчас поваляться в тенёчке да завязать жирок на худом подростковом теле. Но за спиной уже затопотали маленькие ножки.
– Старик вот-вот вернётся, – шепнула ему Лэти, когда он взгромоздил её себе на спину. – Какой-то слуга сказал. Нужно скорей смываться. А то ещё не отпустит.
Дон заржал лошадкой и поскакал к калитке. За ним понеслись Лэйра с Паксаей. Следом изящно засеменила Нуори, делая вид, что целиком поглощена шалостями детей. Вылезая в калитку, Дон украдкой покосился на обработанный им объект – Лэкс топал рядом с Нуори, тоже делая какой-то вид. Что-то из репертуара уверенного в себе мачо, снизошедшего до одной из поклонниц. Правильно: так их – трясогузок! Мы ещё посмотрим, кто до кого снизошёл. Невеста, уверовавшая, что одолжение сделано именно ей, качественно выше в роли жены.
Пока они топали в сторону ворот, все встречные понимающе лыбились на своего каштара, дескать, давай, парень, не теряйся. Нас вон опять имперцы потрепали – не помешало бы заручиться военной помощью. А то у тебя так всех сестёр расхватают в загранку. А у нас самих демография хромает на все четыре лапы. Лэкс, отвечая на приветствия горожан, подобные молчаливые подначки игнорировал начисто. Вот что значит порода: и бровью не повёл. С виду и не скажешь, что ему всего лишь двадцатник. Там, дома некоторые знакомцы Дона, кому за тридцать, по сравнению с этим феодаловым сыном сущие пацаны.
Естественно, никакой прогулки в лесок не получилось. В этом мире в лес ходили погулять в полной снаряге. Вооружившись колюще-режущим оружием и твёрдым намерением укокошить хотя бы одного оборзевшего лесного людоеда. Так что прогулка происходила почти у стен городка: на лужке, окружённом титаническим съедобным кустарником – натурально римский Колизей. Увидав на нём сиреневые ягоды, Дон сделал запрос – блок идентификации дал добро: лопайте смело, не отравитесь. Не приземляя Лэти на травку – эту монструозную поросль высотой почти по пояс – он проскакал к кустам. Подруги, естественно, за ним. Вытребовав у манипулятора твёрдые гарантии для системы пищеварения, девчонки бросились клевать дары леса.
Дон попримял траву в подобие подстилки и завалился на спину, любуясь чистым голубым небом. Оказалось, что он успел соскучиться по сельским пейзажам. Хотя конкретно таких, как здесь, сроду не видал. В этом мире шла пролонгированная война с джунглями, норовящими сожрать людей. Но как же были красивы и эти высокие суровые травы, и торчащие чуть дальше огромные фруктовые деревья, и гигантский лес за ними. Люди на фоне этого дикого великолепия выглядели нахальными вшами, что завелись в путаной шевелюре засранца. Какие бы достижения цивилизации не торчали на этом месте пятьсот лет назад, апокалипсис сравнял их с землёй. А заодно уравнял шансы человека и природы в вопросе выживания. И Дон был совершенно не уверен, что однозначно болеет за своих.
– О чём размечтался? – нависла над ним Лэйра.
Её губы и пальцы посинели – зубы вообще страх божий. Нетрадиционно короткая – выше колен – белая туника украшена мелкими крапушками, будто её опыляли. Широкие рукава закатаны выше локтей. Даже голубые штаны выгвазданы – каким местом она ела?
– И не говори, – посетовала Лэйра, вылизывая ладошку. – Сама себя не узнаю. Как с цепи сорвалась.
– Так сорвалась же, – лениво оценил стабилизатор системы. – Была старуха. Уже маразм был на подходе, а тут тебе новое детство.
– Грубиян, – обозвали его и пнули в бок острым носком мягкого расписного сапожка: – И свинья. Приличного человека СС не обзовут. Любуешься делом рук своих? – осведомилась Лэйра, плюхнувшись рядом на задницу.
И усердно оттирая с пальцев синюшность пучком какой-то травки.
– А вы что, рук не приложили?
– В каком смысле? – пропыхтела она безо всякого интереса к теме беседы.
– В смысле, вам же удалось внушить Нуори аллергию на своё присутствие?
Лэйра оставила в покое безнадёжно окрашенные руки и посмотрела на него, как на идиота:
– Ты серьёзно?
– А что?
– Донатик, ты у нас всё-таки дебил, а не прохиндей? Ты действительно думаешь, что прежде она мечтала о нас заботиться, как родная мать?
Ну, нашла, о чём спросить. В теории он знал о женщинах всё. На практике, бывало, аж хвостом вилял перед какой-нибудь лялькой, в бесплотной попытке разгадать, какого хрена ей надо. Что ж поделать, если уродился таким влюбчивым – и таким же легко отходчивым. Нет, и любил, и страдал от потерь натурально – не подкопаешься. Просто недолго. Едва прочухав, с каким мелкотравчатым Казановой они имеют дело, девчонки бросали его беспощадно – класса, помнится, со второго.
Однако людей, способных углубиться в любовь целиком и надолго, Дон уважал. Труд-то немалый: понимать, подстраиваться, нести на алтарь и терпеть, терпеть, терпеть. Он даже почти верил в адекватную вложенному отдачу – не считая мелких брызг. Маме же с отцом удалось – наверняка, есть и другие титаны долголетних отношений. Кажется, Лэкс как раз из таких: у него просто воображения не хватит казановствовать.
– Ну, я же не всемогущий мозголомный щуп, – съехидничал Дон в ответ на дебила.
– Да, это я могу, – неожиданно поморщилась Лэйра. – Навсегда сломать мозги. Или на время превратить человека в зомби. Уже попробовала. Сегодня утром я убила кошку. Нарочно, чтобы попробовать. Дон, я чудовище. Даже
