Зажигая звезды: Алый рассвет (СИ) - Ласточкин Дмитрий
— Хотя бы из банальной вежливости. Я же не называю тебя кровожадной попкой или.
— Елизавета! — снова прервал меня князь.
— Молчу, молчу…
Орест лёг на постель, раздевшись до трусов, как я попросил. Подошел к нему, приложил руки к спине. Да, так и есть, проклятье неудачи. Довольно редкое, но забавное проклятие. Сложное в исполнении, но заставляющее проклятого мучиться десятилетиями прежде, чем убьёт. Все болезни, все несчастные случаи, что могут случиться, весь негатив будет обрушиваться на такого человека и на его близких. Проклятые часто кончают жизнь самоубийством, если не могут убрать проклятие. Но из-за своей сложности оно довольно хрупкое и быстро ломается.
Надкусив палец, стал рисовать на теле мужчины руны. Через полчаса кровавыми надписями были покрыты спина, ноги, руки, даже шея. Так, вроде должно хватить. Проверив написание рун, активировал их в нужной последовательности. Кровь стала гореть, дым от неё собирался над поясницей Ореста, пока все руны не прогорели, образовав плотный дымный шар размером с футбольный мяч. Из него потянулись тонкие ниточки в тело мужчины, сотни ниточек, схватили там что-то и стали вытягивать наружу. Орест задёргался, застонал, я придавил его руками. Минут через десять ниточки стали выходить из тела, а вместе с ними и что-то, похожее на туманную многоножку, что извивалась и пыталась порвать окутавшие его путы. Но шар всё равно втянул её в себя, сжился, пыхнул — и растворился без следов.
Хм, очень странно, мне показалось, что он этого проклятья куда-то в сторону тянулась связывающая нить. Будто кто-то тянул жизненную энергию из Ореста и питался ею через проклятие. Довольно редкий способ культивации, с другой стороны Одарённые гораздо сильнее и выносливее обычных людей, с ними такое должно давать хорошие результаты. Ладно, потом на других проклятых посмотрю, есть ли у них такое.
Далеко-далеко, за тысячи километров от этого места, на высокой каменной колонне сидел медитирующий человек. Если бы кто-то посмотрел на него в энергетическом плане, то увидел бы сотни кровавых нитей, тянущихся в разные стороны. Вдруг одна из них задрожала и лопнула, растаяв. Человек на колонне резко распахнул в глазу и повернул голову в ту сторону, куда уходила нить. Ему очень не понравилось то, что только что произошло. Оглянувшись, человек бросил взгляд на сотни таких же колонн с сидящими на них людьми вокруг, а потом снова закрыл глаза. Неважно, если оборвалась одна. Но если оборвётся больше…
Убедившись, что проклятие уничтожено, нарисовал Печать Регенерации и опустил её на Ореста. Пусть восстанавливается быстрее, а то прямо жалко его даже.
— Фух! Я закончила! — выдохнул и повернулся к попу с князем.
Вот жуки! Они уже давно сидели в креслах за столиком и хлестали вино с закусками! Уже третью бутылку распивают, алкаши, пока я тут вкалываю!
— Кхм, ну что ж, дочь моя, отойди ка в сторонку, я поговорю с братом Орестом. — дыхнув на меня вином, с некоторым трудом поднялся на ноги поп и подошел к лежанке. — Как ты себя чувствуешь?
— Я… я в порядке, отец Мирослав! — мужчина сел, свесив ноги, и оглядывал свой живот и грудь, будто что-то там ища. — Чувствую себя заново родившимся! То, что жило во мне, исчезло!
— Ну что ж, хоть в чём-то это отродье нас не обмануло!
— Бессмертная, отец Мирослав, Бессмертная! — напомнил я, хватая бутерброд со стола.
— Спасибо, Елизавета. — Орест подошел ко мне и слегка обнял. — Я твой должник.
— Кстати об этом. — подал голос князь. — Отец Мирослав, Орест Олегович. Я бы хотел, чтоб вы… не возражали против жизни и работы Елизаветы тут. Надеюсь, вы убедились, что она обладает полезными для нашего княжества знаниями. Да что там, для всей страны! И было бы лучше, если бы никто против её жизни тут не возражал. И уж тем более не устраивал ей неприятности.
— Я должен обговорит это с епархией. — засопел поп, но я заметил, что злости в нём поубавилось. А Орест ему явно был дорог, так что его исцеление прибавило мне значимости.
— Я тоже постараюсь донести до своих братьев в ордене Единого, что не всё так однозначно в отношении тебя, Елизавета. Может, ты и последовательница истинного бога, но нельзя сказать, что ты несёшь только плохое. — улыбнулся Орест.
— Ага, жизнь не настолько чёрно-белая, как многих пытаются убедить. — я хмыкнул. — В ней очень много разнообразных цветов и оттенков.
Когда эти двое ушли, я с облегчение рухнул в кресло. Аааа, кайф! Сейчас бы ещё чаю с бутербродами! А есть только бутерброды… Как же жизнь несовершенна, в конце концов!
— Прекрасная работа, Елизавета. — похвалил меня князь из второго кресла. — Не всё прошло гладко, но начало положено. Поверь, насколько бы фанатичными ни были подобные отцу Мирославу, шанс избавиться от проклятия перевесит их фанатизм.
— Главное, чтоб меня не заперли где-нибудь в монастырском подвале, приковав к стене, и не заставляли всех подряд избавлять от проклятий.
— Определённо, шанс такого исхода есть. Но я постараюсь, чтоб его не было. — на минуту он замолчал, задумавшись. — Если ситуация пойдёт по такому сценарию, я замолвлю за тебя словечко Императору. На службе Империи хватает пострадавших от проклятий, Император точно не захочет отдавать тебя исключительно в руки церковникам.
— Ладно. — я отмахнулся. Пусть будущие проблемы решаю будущий я. — А чайку с бутербродами можно? И кровать помягче! Я вымоталась, слов нет.
— Конечно. — князь улыбнулся и кликнул слугу.
Глава 16
«Ненавижу её! Ненавижу!» — глядя на улыбающуюся девочку Лизу, думала про себя княжна Анна.
Уже был конец августа, через неделю пора будет отправляться на учёбу в Москву, а этот еженедельный вечерний приём был, пожалуй, последним, на котором Анна успеет побывать. Хотя, лучше бы вообще сюда не приходила! Потому что эта Лиза опять пришла и отравила ей весь вечер!
Последние месяцы для Анны были будто воплотившийся в реальность кошмар! Дед, такой всегда надёжный, добрый, рассудительный дед, казалось, сошел с ума, влюбившись в эту черноволосую дрянь! Каждую неделю он приглашал сучку в дом, красовался с ней под ручку, ничуть не смущаясь бабушки, и потом они куда-то исчезали до самого утра! А на следующем приёме эта… Лиза красовалась новыми драгоценностями! И дураку понятно, от кого и за что она их получила! Тьфу! У этой бродяжки ни чести, ни совести!
— Эй, Аня, ты чего бокал грызёшь? — с хихиканьем пихнула под бок Селия.
— А, да так, задумалась просто.
— Ха, я даже подозреваю, о чём! — Вера хмыкнула и стрельнула глазами в князя Вишневского, который выходил сейчас из зала с черноволосой девочкой под руку.
— Ой, Вера, не напоминай! — насупилась Аня. — Я её как вижу — каждый раз рука сама тянется за чем-то тяжелым!
— Ха-ха-ха! — Селия заулыбалась и прикрыла рот ладошкой в кружевной перчатке. — А вдруг тогда дед тебя… наследства лишит?
— Что⁈ С чего бы⁈
— Ну как, ты же его «ночную кукушку» чем-то тяжелым огреешь! Может и не простить!
— Ага. — поддакнула Алиса, в глубине души всё ещё немного обиженная на князя на ложное обвинение в нападении на поместье. — Мужчины, они такие! Даже если дедушки.
— Не зря же говорят: седина в бороду — бес в ребро! — согласилась Вера. — Так что, Аня, смотри, сегодня она простолюдинка — а завтра ты, если посмеешь её обидеть!
— Да ну вас! — Анна отвернулась, с минуту смотрела на общающихся, пьющих и закусывающих людей, думая о своём.
— Нууу, не дуйся, Анюта! — Селия и Вера обняли её с двух сторон. — Даже если дед тебя выгонит и лишит титула, мы тебя не бросим!
— Да-да! — кивнула Алиса. — Будешь нашей общей горничной! Ха-ха-ха!
Анна улыбнулась, оттаивая, но внутри её кольнула ледяная игла. А ведь кто знает, что с ней будет! Ещё пару месяцев назад она считала своё положение незыблемым, но вот случилась эта Лиза — и её стали потихоньку сторониться даже друзья и подруги. Подкалывали, мол, скоро её бабушкой станет простолюдинка младше её, которую Анна должна будет на «вы» и по имени-отчеству называть. И вообще, у бабушки-простолюдинкии внучка будет простолюдинкой! Её уже прокатили с несколькими тусовками, отозвав приглашения под теми или иными предлогами. То «приглашений оказалось почему-то больше, чем мест», то ' к сожалению, решили веселиться только со своими' и тому подобное. У неё ещё осталась тройка подруг, да и тотального игнора нет, но всё равно неприятно! И даже подруги, вон, подкалывают её каждый раз. Обидно!
