Авиатор: назад в СССР 9 (СИ) - Дорин Михаил
— Вы настолько сильно хотите покинуть Осмон, что готовы на всё, чтобы уехать отсюда? — загадочно посмотрела она на меня. — Неужели, вас здесь ничего… ой, простите! Вас здесь никто не сможет удержать?
Если бы у меня были отношения с такой Кариночкой, сочной и так жаждущей меня, я бы, может, и не так стремился в испытатели. Хотя нет! Девушки будут всегда, а вот в школу могут больше не дать возможности поступить.
— Эм… есть кое-кто, кому это по силам, — сказал я и у Карины глаза загорелись от неожиданности.
Она поставила чашку с налитым горячим напитком и подошла ко мне.
— Даа⁈ — воскликнула она. — Кхм, простите Сергей. И у этого человека есть имя? — медленно стала подходить ко мне блондинка, не сводя с меня своих голубых глаз.
Будь это не Советский Союз, решил бы, что меня сейчас активно соблазняют. Перед глазами даже появился сценарий этой постельной сцены следующего содержания.
Дверь в кабинет защёлкнулась. Карина медленно расстегнула одну за одной пуговицы. Пока, правда, на своей блузке. Походкой от бедра, направилась ко мне, снимая по пути верхнюю одежду и оставаясь в кружевном нижнем белье. Томное дыхание, нежные прикосновения и… в этот момент должен кто-то зайти. Обычно так это со мной бывает.
Но сейчас такое невозможно. Зато одной фразой сейчас можно обломать мечты девушки.
— У этого человека есть и имя, и отчество, и звание с должностью, — ответил я и тут же настроение у блондинки изменилось.
— У меня нет звания, Сергей, — возмутилась Карина.
— Так… и не про вас говорил, — пожал я плечами.
Блондинка фыркнула и пошла на своё место.
— Чай сами возьмёте, старший лейтенант Родин, — сказала Карина и принялась что-то активно строчить на печатной машинке.
Трефилович прибыл через пару минут, когда я уже выпил половину чашки.
— Родин это хорошо, что ты предусмотрительно не написал название школы. Не всё там так просто, — сказал Балтин, записывая меня в какой-то список.
— Можете пояснить? — спросил я.
— Да. Эта разнарядка как снег на голову свалилась. «Быстро! Срочно! Ещё вчера надо было!» — вот так мне это обрисовал кадровик 137го Центра.
Интересная ситуация получается. Во Владимирске мне пару месяцев назад утверждали одно, что есть критерии на поступление. И я с ними согласен полностью.
Теперь же какая-то срочность в отправке людей на вступительные экзамены. Будто полк ещё один хотят сделать испытательный и кучу народа будут сгонять со всей страны. Иначе бы зачем меня, неподходящего под критерии, вносили бы в список.
— Ну, я тебя записал. В понедельник сначала к замполиту, а потом и к Иванову. Я уже не пойду с тобой. Вы там сами до чего-нибудь договоритесь, — улыбнулся Трефилович и отпустил меня.
На выходе я поймал печальный взгляд Карины, смотрящей мне вслед. Жалко девчонку, но не настолько она мне нравится, чтобы броситься к ней в объятья.
До понедельника ещё два дня и оба они выходные. Тягомотина страшнейшая. И зачем нужно было вот так оттягивать это решение на подпись моего рапорта? Оформили бы его сегодня, а в понедельник бы он уже лежал на столе начальника политотдела Центра, а потом и у Просвирнова. Во вторник можно отправить его стандартным рейсом в Москву на утверждение.
Благо, за время Афганистана через наш полк шли регулярные рейсы на Чкаловский. Раз в неделю однозначно. Эти ребята выполняли задачи и почтовиков, и пассажирских лайнеров, и… «Чёрных тюльпанов» тоже.
Так, я размышлял до самого общежития. Уже представлял себе, сколько мне предстоит повторить перед поступлением. Гадать, что именно будет на лётной практике, не имеет смысла. Каждый раз там всё по-разному.
Так бы я думал до самой двери моей комнаты. Войдя в фойе, я уловил запах женских духов. И это явно не парфюм нашей вахтёрши Васильевны.
— Сергей Родин, сколько же вас можно ждать? — улыбалась мне хрупкое создание, смотря на меня своим огненным взглядом и перебирая золотистые локоны.
— Рабочий день до 17.00, Верочка, — ответил я и сделал ей несколько шагов навстречу.
Девушка бросилась мне на шею и не стала сдерживать эмоций, нежно поцеловав меня в губы. Последние дни мне сильно прёт!
— Что значит, прёт? — удивилась Вера, положив мне голову на грудь.
— Оу, я что вслух сказал, что мне последние дни прёт? — улыбнулся я.
— Совсем голову потерял от запаха моих духов, — сказала Вера, подставив мне шею и дав мне возможность почуять носом приятный аромат французских духов.
«Клима Ланком» — как у Нади из новогодней советской классики «Ирония Судьбы».
— И не только от этого аромата, — сказал я, медленно спустив руки чуть ниже талии.
— Кажется, нам нужно поскорее в твою комнату, — шепнула мне Вера и я, схватив чемодан девушки, повёл её наверх.
Мы прошли в комнату, и я закрыл её на ключ. Наша одежда за несколько секунд разлетелась по всей комнате. В эти первые секунды наслаждения я не мог определиться, что больше меня притягивает — аппетитные формы девушки или желание целовать её губы, шею и грудь.
В комнате явно стало жарко. Чем ближе мы были к мягкой, но скрипучей кровати, моё дыхание всё сильнее сбивалось. А она смотрела на меня насмешливыми зелёными глазами. Её огненный взгляд манил меня и лишал рассудка.
— Пора ложиться, Серёжа, — прошептала Вера и начала подталкивать меня к кровати.
Но я же самец! В первый раз я буду доминировать.
Не помня себя, я схватил её и положил животиком на стол, смахнув всё, что на нём было. Вера вела себя весьма послушно, изящно прогнувшись и приподымая свою попу.
Бешеный темп движений то на столе, то на кровати. В завершение, без сил мы рухнули на шатающийся стол, который держался на морально-волевых качествах после наших с Верой скачек. Такой страсти в отпуске у нас не было!
— Ты так по мне соскучился, правда? — обнимала меня Вера, прижимаясь сильнее к моей груди.
— Не то слово. Ещё немного бы и «крыша» потекла, — улыбнулся я.
— А тебе ничего не скажут соседи за такое громкое… занятие? — улыбнулась девушка, поглаживая меня по вспотевшему носу.
— Они и сильнее могут шуметь, — посмеялся я и прильнул к губам Веры.
В этот момент ножки стола не выдержали и подломились. С грохотом и фразами русского фольклора, мы полетели с Верой вниз. Благо, что ниже пола в этом случае упасть нельзя.
— Сломали, — подытожила Вера, кутаясь в покрывало, которое валялось на полу.
— Восстановим. Всё равно от сюда готовлюсь съезжать, — сказал я и рассказал Вере о планах на школу испытателей.
— Так это мы можем… и не расставаться теперь, — обрадовалась девушка, и я в ответ нежно поцеловал её.
Тут же раздался стук в дверь и послышался ворчливый голос Васильевны.
— Родин, я всё понимаю — молодость, но занимайся этим делом по ночам. И я всё слышала, как вы сломали стол. Восстанавливать будешь, — выругалась вахтёрша и пошла дальше, «патрулировать» коридор.
Мда, а стол и правда нужно чинить или новый покупать.
Все выходные мы провели с Верой вдвоём. Пожалуй, вот с ней мне и правда спокойнее. Нет снов о далёких берегах со ржавыми кораблями. Спина не ноет по утрам. Просыпаешься, а рядом прелестное создание, безмятежно спит, и ты боишься пошевелиться, чтобы её не разбудить.
— Доброе утро! — прошептала Вера, открыв глаза. — Сегодня ведь уже понедельник?
— Да. Тяжёлый день.
— Ты готов пойти и подписать свой рапорт? — улыбнулась Вера. — Это же обычное дело. Чего ты переживаешь?
— Просто мне непривычно, что так всё идёт легко. Комиссия довольная уехала, меня похвалили за полёт. Ещё и командир сам сказал рапорт писать. А главное — ты приехала. Слишком всё удачно складывается, — усмехнулся я, встав с кровати.
Я начал собираться на службу, достав повседневную форму из шкафа. Она у меня была уже давно подготовлена, как раз для особого случая. Планки орденов и медалей я закрепил уже давно.
— Значит, всё будет хорошо. Сегодня пойдёшь и все свои вопросы решишь, — сказала Вера, помогая мне одеться. — Смотри, какой ты красивый! — улыбнулась она, поглаживая рукой по моему плечу. — Беги на работу, а я пока сырников сделаю. На обеде поешь.
