Потусторонний. Книга 1 - Юрий Александрович Погуляй
— Если ты… Если ты! — он понял, что орать на всю округу немножечко странно, и потому торопливо пошёл ко мне. Его головорезы не сговариваясь двинулись в стороны, беря меня в подобие клещей. Это вот мне не понравилось. Причем один из них ранга мастер, не меньше. Второй нёс на груди сверкающий сердоликом амулет. Значит ремесленник. Вообще крепкие ребята, справиться с ними сейчас может быть и не выйдет. Но это не значит что я позволю с собой обращаться как с каким-нибудь бродягой. Пусть даже по сравнению с ними я бродяга и есть. Правда с правами на имение у озера. Ха.
— Если я что? — с интересом поинтересовался я. — Я это ты? Ты это я?
Он захлопал глазами, но снова разъярился:
— Это моя земля. Моя! Ты никто! Откажись! Пойди в администрацию и откажись. А не то…
— Не то что? — с улыбкой спросил я. Безмерное безвременье, какой же дурак, а? Жалко его отца, вот серьёзно. Парень пытается решать серьёзные вопросы, но при этом гробит все труды папаши. Неужели мы все по юности такие идиоты? Ещё и в службу безопасности влез. Вряд ли Поляков сообщил о том где я нахожусь. Вероятно тот, кто Полякова сюда вызвал — заодно и сыночку хозяина доложил. Тот и примчался как кавалерию собрал.
— Не то мы, — мелодично сказал мастер. Рыжеволосый, лицо вытянутое, крысиное, глазки маленькие и злые. Неприятный тип.
— Не то вы? — многозначительно протянул я. Дождался утвердительного кивка и уточнил:
— А не они? Точно? И не эти?
— Они? Эти? — не понял Феоклистов-младший. Побагровел, — ты смеёшься надо мною?!
— Никак нет. Ты и сам с этим прекрасно справляешься.
— Откажись от земли, — змеёй зашипел дворянин. — По-хорошему. Иначе там жизни тебе не будет.
— Послушайте его, господин, — продолжил рыжий мастер. — Ибо чувствую я, что скот у вас будет там мереть всегда. Пожары будут каждый день. Иногда случаться засухи. Или, наоборот, наводнения ведь озеро же рядом. Постоянно будет беда заглядывать, — он сокрушённо вздохнул. — Что ни день то новая напасть. Такое бывает. Одни убытки преследовать будут хозяина тех земель. Так вижу.
«Ремесленник» с намёком хмыкнул. Ну точно дураки. И вроде бы приятели Феоклистова-младшего не дети давно, а тоже болваны. За подобное их имперские дознаватели в порошок сотрут, если просто заподозрят. О таком вслух говорить в принципе опасно. Нет, бежать к уряднику и жаловаться я не собирался, сам справлюсь, но уровень моих оппонентов неприятно поражал. Скорее какие-то бродяги-разбойники, купца на дороге прижавшие, а не благородные люди.
— Какое страшное пророчество, — ахнул я. — Но, позвольте, вынужден я идти. Дела не ждут, у меня же завтра контрольная.
— Я предупредил, — крикнул мне вдогонку юный «риелтор».
— Я услышал, — пришлось обернуться. — И было мне видение, кстати. Знаете, я и сам своего рода пророк. Вижу я, что если вдруг коснутся земель Артемьева несчастья, но невероятные бедствия случатся со всеми теми, кто желал им зла. Неописуемые. Война будет. Страшная война. Всех коснётся.
Рыжий криво усмехнулся. Его напарник с сердоликовым амулетом тоже. Феоклистов же пошёл пятнами от ярости и гнева.
Приехали на разборки, а признаки рода с себя сняли. Никаких семейных гербов. Амулет не считается, такой и у меня есть. У тех, кто выступает открыто, на одежде всегда находится место для семейного знака. Кто-то предпочитает родовые кольца-печатки, кто-то камеи, кто-то и вовсе диадемы. Эти же явно поснимали всё перед поездкой, будто дворовая шпана.
Обалдеть, конечно, здесь порядки. Имперскую бы группу по этикету сюда, а затем, по итогам её работы, лишить дворянских титулов всех, кто позорит Российскую Империю. Эти вот «аристократы» потом поедут куда за пределы родной страны, проявят себя, и будет затем люд иноземный считать что благородный русский это вот такое вот. Никакое.
Тьфу.
С другой стороны, с какой стати это должно меня колыхать? Правильно — ни с какой. Посмотрим на третью тактику по работе с землями сегодня, надеюсь, порадует меня старик Феоклистов. Всё-таки старая школа.
Вместо интерната, куда я безнадёжно опоздал(а значит имел полное моральное право вообще не являться), я отправился в центр Пушкинских гор, намереваясь посетить частную лавочку для демоноборцев и, заодно, ещё разок зайти за ватрушками. Взять с собой и умять их с чаем вечером.
Хотя нет, сегодняшний вечер у меня уже занят. Тогда потом. А вот чем живут и дышат демоноборцы уезда мне нужно было знать. Бронемяков у меня было уже достаточно, пусть даже тут не угадаешь, их ведь, как денег, много не бывает, тем более что запас карман не тянет. Ха-ха.
Я похлопал себя по карману, куда несколько дней назад забросил винтовку стрелка. Улыбнулся и пошёл ловить такси.
Глава 9
— Какая приятная встреча! — выпорхнула мне навстречу полная женщина лет пятидесяти, с кудрявыми красными волосами и ярко накрашенными губами. Очки в роговой оправе висели на кончике носа, и от ушек их свисала золотая цепочка. Смотрела хозяйка магазина «Бабушкины пушки» весело и серьёзно одновременно. На плечах лежал красно-чёрный шерстяной платок.
— Анфиса Бабушкина! — протянула женщина руку. Вся в кольцах-перстнях, но родовой символики нет. И силы нет. Зато харизмы хоть залейся.
— Илья Артемьев! Вольный демоноборец!
— Пока не слышала ничего о вашем роде, но, мамочка моя родная, не сомневаюсь знать, что такая честь вскорости мне представится, не дай то Иисус! Задавайте мне любые вопросы, дорогой господин Артемьев, я вся ваша!
Прозвучало это двусмысленно, да и выражение лица Анфисы количество смыслов никак не убавило. Я даже чуточку опешил от напора. Выдавил из себя неожиданно жалкое:
— Я присмотреться…
— Спешу уверить, что в моём магазине вы найдёте самое лучшее. И некоторые, вы таки не поверите, товары доступны к покупке долями. Получаете сегодня, а платите, прости Иисус, потом. Очень удобно.
Она моментально считала мою платёжеспособность. Матёрая тётка. Но, проклятье, она живая! Настоящая! Я улыбался, разглядывая хозяйку «Бабушкиных пушек».
— Молодой человек! Вы меня смущаете! — она заметила моё восхищение, сцепила руки в замок и прижала их к пышной груди, — но если что, я таки заканчиваю в семь!
Дурачилась. Это я уважаю.
— Непременно учту это, госпожа Бабушкина.
— Уж лучше просто Анфисой, кричу я вам! Интересуюсь знать, дорогой господин Артемьев, откуда вы в наших краях?
— Илья, — отрапортовал я. — Местный я. Из интерната.
— Опочкинского? — уточнила хозяйка.
— Пушкиногорского.
— Хм… Вот как. Не тот ли вы одарённый, что закрыл старую зону у Кучане?
— Он самый!
Она с уважением покачала головой.
— Для вашего возраста это изумительное достижение, и да отсохнет мой язык если не
