Империя. Терра Единства - Владимир Викторович Бабкин
Вика загадочно блеснула глазами.
— И-и-и? — выразительно кивнула я, не понимая к чему это она говорит.
— И ты попадаешь прямо в глаз.
Желая прогнать воспоминания о том, как получила наивысший балл на экзаменах, представляя, что на месте мишени может стоять человек, который вот-вот выстрелит в отца, я попыталась отшутиться.
— Да, я просто стрелять люблю, — отмахнулась я. — Родись я в другой семье, стала бы снайпером, а так… Одни резиновые уточки по выходным…
— Пришлю тебе коробку в честь коронации, — ущипнула она меня за ребра, словно мне до сих пор пять лет. — И соль для ванной, чтобы плюшевые медведи снились.
И вроде бы шутка, но как больно кольнуло.
Я люблю оружие и стрелять, но до сих пор сплю с плюшевым медведем.
Плюшевый медведь и пистолет.
Шикарное сочетание.
Кажется, придется серьезно подумать, как сделать так, чтобы стать не картиной с розовым цветочком на стене Емца, а хотя бы ружьем.
И чтобы никто не сомневался, что я точно выстрелю. Если потребуется и главное — когда потребуется.
Не колеблясь ни секунды.
* * *
ИМПЕРИЯ ЕДИНСТВА. РОССИЯ. МОСКОВСКАЯ ГУБЕРНИЯ. МОНИНО-12. УСАДЬБА «БАЛОБАНОВО». РЕСТАВРАЦИОННО-АРХИВНЫЙ КОМПЛЕКС ЦЕНТРАЛЬНОГО МУЗЕЯ ИМПЕРАТОРСКИХ ВОЕННО-ВОЗДУШНЫХ СИЛ. 25 сентября 1936 года.
Товарищ Берия второй час показывал Саше местные достопримечательности. Посмотреть было на что, ведь под скромной и непримечательной вывеской скрывался Императорский Ядерный Центр со всеми его корпусами, институтами и лабораториями. Находящийся рядом Центральный музей ИВВС служил надёжным прикрытием деятельности Центра, через само Монино проходила железная дорога и Владимирский тракт, а расположенный в паре километров от основного музея «Реставрационно-архивный комплекс» не вызывал особых вопросов у окружающих, ибо сюда часто завозили всякого рода корпуса и прочие детали самолётно-вертолётной техники, и тут на самом деле был цех, который что-то с ними якобы делал. Другое дело, что чаще всего под прикрытием таких грузов на территорию Центра поступали грузы совсем иного назначения, о характере которых знал только очень ограниченный круг лиц.
Были здесь и собственный небольшой атомный реактор, и оборудование для обогащения радиоактивных материалов, и множество всякого нужного и секретного. Совершенно секретного государственной важности.
Тут был построен комфортабельный городок для ученых и технического персонала. Собственно, основным наукоградом являлся населенный пункт закрытого типа, который в этом полугодии имел почтовый адрес «Щёлково-14», неофициально именуемый среди своих Атомоградом. Там был построен целый город, с жилыми (весьма и весьма комфортабельными домами, и целыми кварталами), административными, научными, образовательными, и, конечно же, школьными и дошкольными учреждениями для детей и семей учёных и техников. Так что расположенный десятью километрами восточнее «почтовый ящик» под индексом «Монино-12» был, так сказать, выносным форпостом с самыми опасными образцами оборудования и возможностью проводить всякие опыты вне Атомограда. Впрочем, и сам Центральный музей ИВВС большей частью служил для отвода глаз любопытствующей и шпионской публики.
Место вскоре будет признано неудачным и окончательно перейдет в статус реставрационно-архивного комплекса. Сам же музей ИВВС будет построен южнее Москвы.
Вообще же, у Саши сегодня была обширнейшая «научная программа» в том плане, что он сегодня должен был посетить помимо Атомограда еще наукограды Фрязино (центр радиоэлектронных исследований и разработок) и Черноголовка (центр исследований теоретической и химической физики, центр научного приборостроения России), где так же будет знакомиться с новейшими достижениями научной и технической мысли Империи в этих сверхважных направлениях. Поэтому слишком долго задерживаться в Атомограде Александр не планировал. Он здесь не в первый раз, и, даст Бог, не в последний.
Тем большее удивление вызвала просьба генерала Берии о приватной аудиенции. И желательно не в помещении, где, как известно, даже стены могут иметь уши.
Саша кивнул:
— Что ж, Лаврентий Павлович, давайте прогуляемся по аллее к тому фонтану.
Берия кивнул и сделал приглашающий жест. Аллея была тем хороша, что не имела даже кустов по бокам, а значит к прогуливающимся никто не мог подойти незамеченным ближе чем метров на двести. И то, если дозволит личная охрана Кесаря.
— Итак?
— Ваше Императорское Величество, я поставлен на эту должность вашим Царственным отцом для обеспечения развития имперского атомного проекта. Но в мои обязанности входит также обеспечение безопасности проектов, в том числе и в части защиты от возможных утечек совершенно секретной информации к нашим вероятным противникам. Естественно, все ведущие научные сотрудники находятся под негласным наблюдением, равно как технический персонал также под неусыпным бдением наших спецслужб. В том числе путем внедрения в эту среду наших сотрудников разведки и контрразведки.
— Я всё это знаю, Лаврентий Павлович. Давайте ближе к сути, у меня сегодня довольно плотный график.
Берия склонил голову.
— Виноват, Ваше Императорское Величество. Перехожу к сути. В разработку наших спецслужб попал профессор Резерфорд. Как известно Вашему Величеству, он британец по происхождению, хотя и родился в Новой Зеландии. Он принял русское подданство и живет в России уже восемнадцать лет. Так вот, с некоторых пор, профессор начал в разговорах с коллегами выражать свою, скажем так, озабоченность тем, что наши изделия, то бишь, их научные разработки в области атомного оружия, были применены немцами против Великобритании. Мол, он подписывался участвовать в этом проекте полагая что Империя, получив атомное и ядерное оружие выступит гарантом мира во всём мире, заставив человечество отказаться от всяких войн и насилия. Империя же, по его мнению, нарушила свои обещания перед научным сообществом, передав атомные бомбы немцам для боевого применения. Хотя, конечно, Империя ничего никому не обещала и это всё фантазии профессора Резерфорда.
Кесарь кивнул, поощряя генерала скорее перейти к сути, без верноподданнических экивоков.
— И тем не менее.
— Да, Ваше Величество, и тем не менее. Профессор Резерфорд начал излагать провокационные мысли в части того, что пока у основных держав мира не появится своё оружие сдерживания, у Империи будет слишком большой соблазн применять атомные бомбы ещё и ещё. По всему миру.
Что ж, что-то такое ожидалось, и они с отцом не раз обсуждали тему возможных утечек сведений об атомных проектах на Запад и в Японию. Более того, по данным разведки, несмотря на войну между Германией и Британией, немецкие ядерщики принимают участие в американо-англо-аргентинском атомном проекте. Пока там довольно далеко до практического результата, но исследования идут полным ходом, а урановое и плутониевое сырье пытаются купить по всему миру где только возможно. Конечно, свой центр ядерных исследований есть и в самой Германии, расположившись в огромном комплексе в недрах германских Альп. Такой же центр есть и в Японии. И, конечно, в США. И по оценкам специалистов, на данный момент от первого прототипа эти все центры отделяет пара-тройка лет. А возможно и год, если они получат сведения и прорывные технологии из Единства. И тогда все, что может ограничивать количество атомного оружия у вероятного противника — это возможности промышленности массово производить такие «изделия» и наличие требуемого для этого обогащённого сырья.
Так что все эти разговоры Резерфорда были ожидаемыми. И не факт, что так думал один только Резерфорд, другие могли быть просто умнее и меньше болтать. Учёные вообще часто идеалисты, что те дети малые. Другое дело, что передать сведения на Запад или в Японию было совсем не просто, ведь меры по обеспечению безопасности проекта принимались совершенно колоссальные.
— И что вы предлагаете?
— Поиграть в Игру, мой Кесарь. Допустить контролируемую утечку. Дать возможность Резерфорду передать на Запад некоторые сведения о технологиях нашего атомного проекта. Естественно, передаваемая информация будет ровно в том виде, который нам самим выгоден. А я смею полагать, что если нам удастся пустить их исследования по самому дорогому и самому трудному варианту, то мы тут можем убить сразу двух зайцев — заставим Запад и Японию тратить огромные силы и ресурсы на фактически тупиковое направление, и заставим тот же Запад поверить, что наши исследования именно в этом направлении и проводятся, что заставит их оценивать наши
