Ванька 2 (СИ) - Куковякин Сергей Анатольевич

— Здесь — привезенное из Европы, тут — наше, российское…

Илья Ильич переводил меня от одной застекленной витрины к другой. Всё тут дышало стариной и редкостью.

Однако, ничего подобного моим золотым зверькам и в помине не было.

С предложением фигурок я решил не торопиться, впереди паровоза не бежать…

Глава 42

Глава 42 Про замки и прочее

Переулочки арбатские…

Много чего они видели.

Всякого-разного…

Днём.

По ночному времени.

Вот и сейчас, далеко за полночь, поближе к стенам домов, человек в чёрной одежде по одному из них крадется.

Временами на месте замирает. Прислушивается. Носом туда-сюда водит.

Спит Арбат. И человеку тому бы давно почивать надо…

Но, дурная голова ногам покоя не дает.

Вот и до нужного ему проходного двора человек в чёрном добрался. Свернул в него. Опять на месте постоял. Что-то повынюхивал. Несколько шагов сделал. Снова остановился.

Минуты три стоял. Не меньше. Потом к намеченной цели двинулся.

Навесной замок. Для Александра Игнатьевича — это не преграда.

Да, не только для него. Сколько тысяч лет замки существуют, столько их и вскрывают. Так в Римской империи было, так и в других местах.

Ровно через сто лет от нынешней ночи, когда Александр Игнатьевич перед пока ещё запертой дверью стоял, китайские учёные Хсинг-Хуэй и Хуан Хун Сен-Янь даже свои докторские диссертации про навесные замки защитили. Провели глубокий анализ навесных замков по типам и форме дуги, а так же охранной пружины. Мнение своё высказали, что такие де замки две тысячи лет назад придумали в Китае. Даже они не отрицали, что вскрыть такой механизм возможно. Всё дело в умении и инструменте.

Продавец игрушек нужные приспособы имел, умения ему было тоже не занимать.

Навесной винтовой замок на задней двери магазина Ильи Ильича поражал размерами. Одним своим видом недобрых людей отпугивал. Ключом от него легко можно было череп проломить. Хоть тому же быку.

Но. В своё время Илью Ильича несколько ввели в заблуждение. Проще говоря, обманули его продавцы данного изделия. Приписали замку не имеющиеся у него характеристики.

Во всем хорошо ни один человек не разбирается. Илья Ильич в антиквариате дока был, а вот в замках — плохо он понимал.

Плюс, многие люди почему-то считают, что другие — такие же как они. Сам антиквар честным был. Прочих такими же считал. Вот и повесил замок от честных людей.

Короче — запорная дужка у него была «сырая». Сделана из самой обычной мягкой стали и не термообработана. Такую перепилить ручным режущим инструментом — дело совсем не долгое.

Думаете, Александр Игнатьевич приготовился с механизмом секретности данного замка возиться? Ничуть. Ум-то у него есть. Пилка по металлу тоже.

Он этот замок уже неделю назад на двери видел. Всё про него узнал в отделе Мюръ и Мерилизъ, где подобными торговали. Там ему коллеги и рассказали о слабых местах изделия. Как свой своему всё выложили. Без утайки.

Шир, шир, шир… Готово.

Дужка замка быстро сдалась.

Продавец игрушек снятый с двери замок в сторонку положил. Когда уходить будет — не стоит об него запинаться…

Петли на дверях Александр Игнатьевич после этого обильно из масленки оросил. Лишнего скрипа в ночи ему не надо…

Подождал, когда маслице внутри петли растечется, плёночку на металле создаст.

Ну, вроде и всё.

Человек в чёрном осторожно потянул дверь на себя.

Я вот уже час сильно носом клевал. Разморило что-то в тепле. Сначала дежурить было не трудно. Сидел, умные книжки Ильи Ильича читал. Про разное.

Антиквару во многом надо разбираться. Историю знать. Технологии производства вещей. Даже как циферки у разных народов пишутся. Принесёт тебе, старушка какая-то, арабские монеты, а ты ни в зуб ногой. Не сможешь определить даже, когда её отчеканили…

Вдруг сон у меня пропал. Как рукой его сняло. За дверью из кабинета Ильи Ильича, что на улицу вела, вроде звук какой-то раздался. Или послышалось? Нет, вот опять…

Этой дверью антиквар очень редко пользовался. Так он сам мне сказал. Год, не меньше, через её не ходил. Там снаружи замок очень надёжный. Немецкими мастерами изготовлен.

Да и сама дверь снаружи и внутри железными листами укреплена. Под металлом — дуб. Ну, всё как положено.

Любой другой человек шебуршания за дверью бы не услышал. У меня же после попадания в прошлое слух лучше лучшего стал. Вот такой парадокс. Наукой не объяснимый.

А, ведь точно! За дверью кто-то с замком возится. Что-то заширкало, как металлом по металлу.

На столе, рядом с которым я сейчас сидел, сарацинская сабля лежала. Илья Ильич меня ею вооружил. На всякий случай.

Пошутил ещё антиквар, что ею сам Саладин, победитель крестоносцев, бился. Тут же Илья Ильич в торговый зал сходил и с мечом вернулся. Выбор мне предложил. Чем мне от разбойников обороняться.

Размер сабли и меча крестоносца — одинаков. Вес у того и другого оружия примерно по четыре фунта. Но, меч я первый раз в руках держал, а с саблей — уже занимался. На уроках фехтования. Они для будущего ротного фельдшера обязательны.

Я выбрал саблю.

— Вот, а курд Саладин прямой меч предпочитал…

Илья Ильич мечом махнул, чуть меня головы не лишил.

Глава 43

Глава 43 Сторож

Ну, я не Саладин.

Не курд.

Самый что ни на есть русский.

От меча отказался.

Сарацинскую саблю выбрал.

Такими воины Саладина войско Иерусалимского королевства крестоносцев победили.

При Хаттине.

Для крестоносцев 4 июля 1187 года «разверзлись облака смерти и померк свет в этот день скорби, страдания, горя и разрушений». Из двадцатитысячного отряда почти семнадцать тысяч погибли. Во время битвы даже был потерян Святой Животворящий Крест Господень.

Вот бы его где найти…

Московские антиквары за него мне все бы свои денежки отдали…

Пока я в голове страницы истории листал, подозрительная возня за дверью прекратилась. С минуты две-три всё тихо было. Потом, опять же практически без звука дверь начала отворяться.

Словно во сне. В том, который как немое кино.

Нет, и со звуком сны бывают. Всякие.

Дверь медленно и плавно двигалась, но пока ещё никого не видно было.

У меня ведь после переноса в прошлое и ночное зрение появилось. Правда, за время нахождения здесь, оно чуть хуже стало, но всё равно — видел я, как в народе говорят, словно кошка. Вот интересно, кто к кошке в голову забирался и её глазами смотрел? Во — вопрос…

Я на голубиных лапках быстро-быстро за шкаф ретировался. Теперь меня от двери и не видно.

Сколько, интересно, ночных визитеров будет? Один? Два? Три? Иконы-то не легки и некоторые из них габаритны. Это тебе не мелочь по карманам тырить…

Я затаил дыхание, замер, как мышка под веником.

Один.

Вводе, больше никто не входит.

Ну, нашим легче…

Ночной гость шаг в комнату сделал и соляным столбом встал. Башкой туда-сюда вертит. Огня не зажигает. Видит, как я?

Да, нет. В карман полез, спичками в коробке чуток громыхнул. Тихо-тихо, но я-то слышу.

Зажег серник.

Я перед этим чуть глаза прищурил и в сторону их отвёл. Пусть у меня преимущество остается.

Грабитель попытался со спичкой осмотреться, да — куда там. Мал огонёк.

Прошипел что-то под нос себе пришедший. В сумке, что на боку у него висела, начал копаться.

Ого! Изделие Дэвида Майзелла достал. Рекламу его я в газете видел. Таким уже пятый год полицейские Нью-Йорка пользуются. Громадина и тяжелина ещё та… Цена, при том, не маленькая. Но, видно мог себе позволить грабитель ручной фонарик…

Дальше тянуть я не стал. Саблю в левую руку переложил, шагнул из-за шкафа к разбойничку и без всяких выкрутасов залепил ему со всей мочи в ухо.

Тому и хватило. На пол грабитель шмякнулся, фонарик из руки его выпал.