Во все Имперские ТОМ 12. Финал - Альберт Беренцев
Мне не нужны были гугл-карты, чтобы узнать его, хоть я никогда и не бывал в Норильске. Я теперь был, как птица, я ориентировался по магнитному полю земли. Мой духовный Третий Глаз и моя чуйка вели меня. И они работали безупречно — я был божеством, я знал ВСЁ...
И я почуял присутствие врага.
И бросился вперед.
Подо мной стремительно промчалась какая-то река.
Вскоре я наконец увидел Павловск — он парил в нескольких сотнях метрах над циклопическим скальным массивом, прорезавшим тундру.
Павловск явно не стоял на месте, сейчас он был уже километрах в трехста к северо-востоку от Норильска. Город мчался на бешеной скорости, направляемый злой волей и могучей магией Либератора...
Но от меня Павловску было не сбежать. От меня никто не убегает.
Защитный купол Павловска мерцал алым, так что город казался каким-то гигантским НЛО. Интересно, что сейчас думают обитатели этих скал, глядя, как над ними летает столица Российской Империи? Если тут в принципе есть обитатели, конечно...
Я нагнал Павловск и, не снижая скорости, влетел в город, прямо сквозь его защитный купол. Для меня больше не было преград.
Купол ярко вспыхнул, чуть обжег меня, издал оглушительный ВЗБУЛЬК. Но я был уже в Павловске, уже над дворцом, над самой вертолетной площадкой за ним...
Либератора трудно было не заметить — его фигура возвышалась на вертолетной площадке метров на шесть.
Он был похож на свою Тень, которая помогла мне и открыла последнюю Тайну радикалов — разве что состоял Либератор не из призрачной материи, а из какого-то темно-бурого мяса. А еще он был вдвое выше своей Тени.
Рядом с монстром висел волшебный кокон, сиявший магией — и я понял, что внутри этого кокона укрылся мой сын Рюрик. Он ждал меня, и Либератор не мог добраться до мальчика.
Еще на вертолетной площадке было полно трупов, вообще Павловск сильно изменился с того момента, как я посещал его в последний раз — город был засыпан снегом, дворец полностью выгорел, по улицам бродили последние обитатели Павловска, как какие-то призраки. Город казался пережившим апокалипсис, Либератор вырвал Павловск из его привычной среды обитания, а бои нанесли городу кровавые раны...
Я резко спикировал на вертолетную площадку за сгоревшим дворцом, и через миг уже твердо стоял на ней на ногах.
Я глядел прямо в глаза Алёнке — голой, истерзанной, окровавленной, с выбитым глазом, с покусанными каким-то ублюдками до мяса грудями.
Богиня выглядела сейчас, как живой труп.
Она стояла перед Либератором на коленях. Но теперь между девушкой и монстром стоял я.
— Мой герой, — прошептала Алёнка, облизнув кровавые губы.
Шею Алёнки сковывал алый магический круг — видимо, какой-то духовный ошейник. Я протянул руку и разорвал его в клочья, ошейник разлетелся на кровавые ошметки.
До Либератора тем временем наконец дошло...
— КРОКОДИЛ ПРИШЁЛ ПРИСЯГНУТЬ МНЕ! — захохотал монстр.
— Нет, я пришел тебя убить, — честно признался я.
Надо мной разверзлась красная вспышка. Потом еще одна, и еще...
Эти вспышки шли одна за другой, все множась, через мгновение они уже сверкали, не переставая и накладываясь одна на другую.
Весь мир стал красными вспышками, Либератор выдавал заклятия по тысяче штук в секунду.
Только толку-то? У него было Духовное Перводрево, и у меня оно было. У нас был паритет. Мы не могли причинить вреда друг другу. Но у меня, в отличие от моего врага, было и кое-что еще...
Алёнка, освобожденная от ошейника, тем временем стремительно преобразилась.
Она утопила свое истерзанное тело в потоках черно-золотой магии, а через секунду вынырнула из волшебных вихрей — преображенная и заново рожденная.
Измученной девушки больше не было, теперь рядом со мной парила богиня — черная, обнаженная и невероятно прекрасная, её волосы золотой мантией развевались за плечами, все три её глаза пылали страстью и гневом...
— УБИТЬ! — завизжал Либератор.
И его визги фонили страхом.
На меня бросились Лейб-Стражницы, сторожившие монстра, я просто махнул рукой — и девушки обратились в пепел за миг.
Я теперь глядел на Либератора, и Алёнка рядом со мной тоже. Чудище не казалось мне страшным. Ублюдок был просто массой дерьма, уродливой и слабой. И принцесса не соврала мне — сапоги у Либератора были каменными, ходить тварь не умела.
Либератор все метал и метал свои красные вспышки — весь снег на вертолетной площадке уже обратился в пар, даже земля под моими ногами раскалилась, от неё повалил дым, небеса затмило красное марево, дворец стал на глазах разваливаться на куски...
— Наколдуй еще хоть миллиард заклятий — это не поможет, — заметил я.
— ВРЕШЬ! Я ВЛАДЕТЕЛЬ ДУХОВНОГО ПЕРВОДРЕВА! — зашипел Либератор.
Его глазки вылезли из орбит от злости, он собрал всю свою ярость, а потом пробил кулаком защитный кокон Рюрика...
— Крокодил и Рюрик снова вместе! — пропела Алёнка, — Тысячу лет спустя! Духовное и Материальное Перводрево — едины! Расколотая истина ныне собрана.
Мы с Алёнкой взялись за руки, ладонь богини жгла меня, как вулканическая магма...
И мир в очередной раз перевернулся.
Это была абсолютная власть. Над всем. Я открыл свою душу Алёнке, она открыла мне свою. И два Древа слились воедино.
И не было больше ни времени, ни пространства...
Либератор просто застыл. Мы с Алёнкой теперь повелевали самим ходом времени, так что громадная ручища Либератора так и зависла в воздухе, не дотянувшись до моего сына Рюрика.
Все вокруг заморозилось, выпало из реальности, мы с Алёнкой схватили мир за хвост, зафиксировали его, как на фотографии.
И облака в небе остановились, и даже ветра застыли.
Мы были так сильны, что для нас больше не было ограничений. Все в этой вселенной теперь было просто игрушками для нас.
Даже Либератор...
Алёнка изящно подлетела к сыну, взяла Рюрика на руки, а потом унесла его от чудовища.
А я наоборот метнулся на Либератора, на всей своей скорости и МОЩИ.
Да, нас с ним разделяло всего несколько метров, но мне хватило этого расстояния, чтобы разогнаться до скорости галактик, разлетавшихся от Большого Взрыва, когда рождалась наша Вселенная.
И я нанес удар.
Или точнее говоря — УДАР.
Это был запредельный УДАР, удар которым можно было взрывать планеты, рвать саму ткань бытия, дробить целые Солнца и порождать новые миры.
Это был удар абсолютного СОКРУШЕНИЯ, удар, не просто выбивающий все дерьмо или несущий смерть, а удар, уничтожающий саму душу, обращающий её в первичный хаос...
И всю эту МОЩЬ я завернул
