Хозяйка Проклятой Пустоши
Дэлор ди Соро
Дэлор едва дошел до своей камеры и повалился на жесткий каменный пол. До ди Соро даже здесь долетали крики с арены:
– Безумец! Зверь в человеческом обличии! Бешенный!
Дверь, которую захлопнул за ним охранник, отрезала звуки, погрузив в приятную тишину. Все тело болело, из множества ран сочилась кровь, но это было привычно. Через два дня всё заживет, и его ждет новый выход на арену.
Кто бы мог подумать, что Алваро не убьет его, а продаст негодяю, который устраивает подпольные бои? Сначала его не хотели брать. Он вел себя, как обезумевшее животное, и Ульфад – теневой авторитет, которому принадлежал бизнес с боями без правил – опасался, что пленника нельзя будет контролировать. А, может быть, догадался, что за ошейник на шее раба, и хотел получить не только необычного бойца для арены, но и уникальный артефакт.
Так или иначе, но Дэлор понадеялся, что Алваро не решится на то, чтобы передать магическую управляющую нить от ошейника кому-то еще. Давать пусть даже призрачную свободу безумцу, владеющему тайной, которая могла бы сковырнуть задницу узурпатора с трона, опасно. Но, видимо, ди Соро оказался хорошим актером, потому что через пару недель его все же продали Ульфаду. Новый хозяин, как оказалось, владел минимальными магическими способностями, как раз достаточными для того, чтобы управлять рабом через ошейник. Дэлора слегка подлечили и через пару дней вывели на арену.
Его первый бой произвел фурор. Мало веря в то, что ему рассказал тюремный надзиратель (все же выглядел пленник слабым и изможденным), Ульфад приказал сражаться изо всех сил. Дэлор не мог противиться магии ошейника и первого своего противника сразу же едва не убил. Бой получился коротким, но зрелищным и жестоким. Бешеный Безумец – именно так прозвали Дэлора, и Ульфад был весьма доволен выгодным приобретением. Сложно было заподозрить в теле исхудавшего раба особую силу, поэтому зрители боёв, что видели его впервые, часто делали ставки на проигрыш Бешеного. И это приносило огромную прибыль на тотализаторе.
Бои с участием Безумца – человека, который вел себя, как зверь – собирали толпы людей. Схватки с животными уже наскучили публике, поэтому «новинка» вызвала нездоровый ажиотаж. Дэлор не выходил из образа. Во-первых, боялся, что Алваро станет известно об этом, во-вторых, его новый хозяин не был глуп и, скорее всего, вытащил бы из раба информацию о том, кто он есть, несмотря на прямой запрет. Как будет действовать Ульфад, если ему станет известна тайна узурпатора, Дэлор даже предположить не мог, поэтому продолжал притворяться.
Когда ди Соро понял, что его не собираются убивать, а продадут новому хозяину, то едва не завыл от разочарования. Однако, быстро взяв себя в руки, он решил, что это все же лучше заточения в тюрьме. А от Ульфада можно избавиться. Дэлор хорошо знал особенности ошейника на его шее. Если хозяин умрет, то раб будет свободен, пока знающий маг не подхватит магическую нить управления. Магов сейчас мало, знающих людей еще меньше, так что это хороший шанс освободиться. Потом он придумает, как скрыть магию ошейника, ведь снять это «украшение» невозможно. По крайней мере, так говорят.
Безусловно, в ошейнике заложен прямой запрет на убийство хозяина, но ничего не мешает подтолкнуть к этому других. Тем более, врагов у преступного авторитета много. Надо собрать информацию и разработать план того, как убить Ульфада чужими руками.
***
Мария Вьюн
Утро выдалось сумрачным. Судя по серому мареву на горизонте, надвигалась пыльная буря. Сначала я делала зарядку, одновременно отвечая на вопросы Хоа, а потом мы вместе позавтракали. Разведку столицы пришлось отложить. Дело в том, что строить порталы или создавать магические разведчики во время пыльной бури в Проклятой Пустоши не рекомендовалось. Магии затрачивалось больше, да и в целом серый песок словно бы тянул силы. Может быть, именно поэтому его боялся подросток?
Хоа, когда я ему рассказала о перерасходе магии во время бури, тяжело вздохнул и не стал настаивать на «путешествии в столицу». К слову, познакомились мы только вчера перед сном. Почему-то бывший подавальщик был уверен, что имя я ему не назову, поэтому даже не спрашивал. Когда, наконец, я представилась, Хоа завис, странно на меня взглянул и замолчал.
Интересно, о чем он подумал? Вроде в деревне жили обычные люди, многое было знакомо, но странные взгляды, паническая боязнь Пустоши и прочие непонятные вещи, меня откровенно смущали. Я даже не предполагала, что за мысли бродят в голове у мальчика, и чего от него ждать. С одной стороны, я хотела рассказать ему о своем попаданстве, но одновременно боялась того, как он отреагирует на это признание. Вдруг начнет шарахаться, как от чумной?
– Маша? – окликнул мальчик.
– Что?
– Ты тут уже пару месяцев, так?
– Да, – я об этом уже ему рассказывала.
– И тебе нескучно?
– Сложно сказать. Первое время некогда скучать было, а потом, бывало, накатывала тоска, но я переключалась на работу, и все проходило.
– Ты не очень общительная?
– Можно и так сказать…
За последние четыре года на Земле я полюбила одиночество. У меня были друзья и знакомые до той страшной аварии, но постепенно мы отдалились друг от друга. Я сама виновата: отталкивала их, боясь увидеть в глазах фальшивое сочувствие и брезгливость. Кроме того, было ужасно стыдно показываться перед ними беспомощной на коляске, когда они помнили меня бодрой, красивой и полной сил.
