Я - ректор! - Евгения Савас
Третий стук в дверь, несколько отличался от предыдущих двух. По крайней мере, для арра ректора.
— Стоять, — успел он дать команду ирру, до того как тот сорвался с места.
Такое нарушение распорядка ирр секретарь принять не мог. Нарушение устоев, попрание основ мироздания! Хрупкий внутренний мир его рушился.
А уж когда арр ректор… САМ… встал из-за стола и пошел к двери… мироздание чуть не рухнуло, раздавив обломками, несчастного секретаря. Только помутнением сознания в тот момент наступившим можно объяснить то, что он нарушил прямой приказ арра ректора. Рефлекс сработал на уровне подкорки, и он пошел вслед за начальником, привычно на шаг позади.
И каково же было его возмущение, когда он увидел за открывшейся дверью, не ожидаемого королевского гонца очередного, а ирру Венсторм! Еще днем, ее присутствие доставило арру ректору немало хлопот, не говоря уже о его величестве. Сам он, исключительно из-за ее присутствия вынужден был нарушить все мыслимые правила поведения! Но что было делать? Ставить арра ректора в неловкое положение было категорически нельзя, и нарушать инкогнито его величества тоже! Во всем произошедшем днем явно какая-то тайна и интрига, прослеживалась, а ирра никак не могла понять, что ей в ней не место! И создавала проблемы для арра ректора и его величества заодно.
И еще, он очень хорошо видел алчные взгляды, что она бросала на библиотеку арра ректора. Хм! Еще бы она не восхитилась! Бесценные фолианты кого угодно впечатлили бы, собрание было далеко не рядовое. Но это не значит, что обычная преподавательница может себе позволять на них даже смотреть!
— Арр ректор, — слишком эмоционально воскликнула ирра, а потом она перевела взгляд на секретаря и почему-то с некоторой долей удивления в голосе, после заминки небольшой произнесла: — Ирр.
По какой-то непонятной причине, ирр секретарь вдруг почувствовал себя лишним. Будто ирра не ждала совсем его здесь увидеть. Интересно — это почему? Где он еще мог быть, как не рядом со своим руководителем?! Очень подозрительно!
— Входите, — бросив на своего секретаря короткий и впервые за всю его практику нечитаемый взгляд, тем не менее, сказал арр ректор и посторонился, пропуская ее внутрь.
И она вошла! Ирр от возмущения чуть не задохнулся! Неужели не понятно, что ей здесь не место?! Арр ректор не может уделять свое драгоценное время, кому попало! Вот они плоды демократии! Случайно оказавшись втянутой в не касающиеся ее совершенно, государственной важности дела, ирра уже возомнила о себе невесть что!
Дальше — хуже! Вместо того, что бы коротко и четко изложить свое дело (ведь зачем-то она сюда пришла, на ночь глядя!) ирра удивилась тому, что в кабинете, видите ли, холодно! Арру ректору виднее какая температура для него комфортная! Никто не вправе делать ему замечания! Внутреннее возмущение достигло апогея…
Но тут, ирр секретарь испытал новый шок. Арр ректор не проигнорировал, как он ожидал замечание ирры. А очень даже наоборот.
Хрупнув жалобно, фиксирующая от распахивания и запахивания окно перемычка, переломилась, от взгляда арра, и окно тут же захлопнулось. Шторы сдвинулись, изолируя кабинет от видов на бушующую непогоду. В камине вспыхнул огонь. Ближе к огню переместилось… О, Боги!… Кресло арра ректора, в котором он любил, отдохнуть за работой по вечерам, от работы дневной текущей. Святотатство!
Не иначе прочувствовав убийственный посыл, ирра присела только на самый краешек кресла. Арр ректор прозорливо прочувствовал откуда ветер дует и бросил на своего секретаря такой взгляд, что того просто сдуло к столу в один момент. В силу новой диспозиции, он теперь мог только слушать, что за безобразие учиняет дальше ирра. Арр ректор, конечно не мог выставить ее из кабинета, а она этим бессовестно пользовалась! Почему это он не мог, ирр секретарь не задумывался, как-то, хотя до сих пор арр ректор вполне себе мог выставить кого угодно и откуда угодно…
Разговор за спиной ирра велся исключительно на литературные темы, но все равно ему очень и очень не нравился. И чем дальше, тем больше. Какой подтекст в этом был. И совсем ему не нравилось, что арр ректор разговаривал с иррой… с интересом явным. К книгам разумеется!
Раздался стук в дверь. Ирр секретарь едва ли не в прыжке развернулся и обомлел. Арр ректор, устроившись на подлокотнике собственного кресла, показывал ирре Венсторм что-то в книге, которая лежала у нее на коленях. Такая интимная между ними при этом атмосферка наблюдалась, что ирр просто не знал, что ему по этому поводу думать.
Повторный стук, более громкий и требовательный, вывел его из ступора. Промаршировав к двери, ирр и сам не знал по какой причине, но смотрел он во время своего марша исключительно перед собой.
— Меня нет, — за секунду до того, как ирр секретарь открыл дверь, долетело до него.
Ирр совершенно не ожидал такого распоряжения, но пока соображал, что это было такое вообще, руки как-то сами по себе завершили начатое дело, и дверь открылась.
— Здравствуйте, — пролепетал ирр секретарь, увидев пришедшего.
— Виделись, — толкая дверь, чтобы можно было пройти, сообщил его мокрое насквозь величество.
— Ах! Вы же простудитесь! — увидев обтекающего монарха, воскликнула ирра Венсторм, вскакивая с кресла.
Дальнейшие, примерно пол часа, ирр секретарь находился в раздвоении. Одна его половина сосредоточенна была на беготне и выполнении поручении, сыпавшихся одно за другим. Причем распоряжения давала ирра Венсторм, арр ректор никак не вмешивался, молчаливо одобряя происходящее. А вот со второй частью сознания… Так распоряжаться в кабинете арра ректора и обращаться с первым человеком в государстве, пусть и под маской инкогнито?! Короче, вторая его половина — была в обмороке, не справившись с разрывом шаблона. Он на клочки просто порван был! Меленькие такие.
В результате беготни, когда он немного пришел в себя, пред глазами его была следующая картина. Его высушенное тщательно величество теперь сидел в кресле арра ректора. Больше всего монарх напоминал теперь сугроб. Из-за количества одеял, пледов и подушек, реквизированных из спальни ара ректора, разумеется. Из сугробика торчали только руки венценосца, в которых был кубок с согревающим напитком, ноги засунутые в таз с горячей водой и лицо. Красное и смущенное.
Арр ректор взирал на него с каменным, как никогда выражением на лице. Когда его величество бросал на него взгляды, умоляющие
