Кирилл Клеванский - Колдун. Генезис

Миновав замерзший фонтан, я извинился перед очередной групокй студентов и наконец увидел перед собой небольшой амфитиатр, эдакую уменьшенною копию коллизея. Подойдя к сторожке я предъявил бумагу и получив от засыпающего стража необходимый амлует, опять же бегом засеменил на площадку. Удивительное место эта песчаная площадка. В дождь она будет сухой, снег не тронит её, да и ветра здесь почти не ощущается. Идеальное место для экспериментов.

Скинув сумку, где теперь уже лежал фрак, я сел по-турецки и раздвинул перед собой свиток с печатью. Из указательного пальца правой руки вытянулась серебряная нить, ничем не напоминавшая ту соплю что я показал пол года назад. Прикусив язык я стал водить пальцем по пергаменту, оставляя на нем четкий, светящийся рисунок. Облака закрывали звезды, луна сияла все ярче, а глаз Харты ощутимо продвинулся по небосклону, когда я наконец закончил с этой работой. Небось часа три так просидел.

Сложив руки лодочкой я взмолился краваой богини и всопнмил Аргониунса — покровителя всех волшебников. Все же если я не верю вбогов, никто не помешает мне успокоить себя таким образом. Когда с ритуалом было покончено я хлопнул по листу и подал весь максимум энергии на который был способен. Из носа потекла кровь, а лоб покрылся испариной, но все же я ощутил печать частью себя. И не долг думая, мысленно пожелал активации. Минуту ничего не происходило и я уже приготовился забыться в темноте, чтобы потом очнуться в привычной комнате, но тут воздух замерцал и вскоре осветился серебряным сиянием. Моя собсвтенная, первая печать, сияла подобно самой Луне. Я сам не заметил как начал смеяться, в этот момент я был похож на ребенка который прикоснулся к волшебству. На душе было легко, несмотяр на то что тело ломило от усталости.

И тут меня пронзила боль, от осознания того факта что мне никогда не активировать это произведение искусства. Никогда по моей воле «сокол» не будет рассекать небеса и не атакует вражеского мага. Эта печать навсегда останется очередным листом в моем дневнике. И что-то такое поднялось во мне. Я полностью отрешился от мира и стал штурмовать эту идею, идею полного воплощения заклинания. И тут, само собой в голвое вспылала фраза учителя про магию, а потом я припомнил собсвтенный рассуждения, когда сидя в опере мне взребло в голову что моей жизненной энергии хватит на двоих и овтет сам нашел на меня. Если не могу так, смогу иначе.

Встав я прилоэжил руки к светящемуся кругу, знаю что бесполезно и что он не осязаем, но мне так было проще Сосредоточившись я погрузился в себя. Здесь, как всегда, ыбли бесконечные магистрали энергетических каналов а в центре пылал источник. Своим серебряным светом он озарял это пространство, но даже сейчас я осозновал насколько он слаб, слаб настолько что не может сгенерировать иллюзорное пространство, показывая мне лишь сами каналы. Но сейчас это было не увечие, не признак энергетического инвалида, в жанный момент дял меня это стало очередным козырем. Слабость обернулась если не силой, то преиуществом. Утерев кровь я сжал зубы и погрузился еще глубже. Пропали каналы, исчезло пламя, меня окутала тьма, та которая полтора года назад появлялась когда я искал свой источник. Что ж, если я нашел один, то почему не смогу отыскать другой. И тогда я попробовал сделать шаг, но как и в прошлый раз вышел лишь маленький шажок. Открыв глаза я рухнул на землю. Все бесполезно, мне понадобиться целых полгода что бы подобраться к энергии жизни, а сколько я еще потрачу времени на то что бы пробиться через стену… И снова память услужливо подкинула мне один из случаев моего бурного наемничества. Падение со стены может стать ответом, тогда организм сам использовал данные ему дар. Что ж, одним шрамом больше, одним меньше, никогда их не считал.

Выхватив кинжал я глубоко вздохнул и резким движением загнал его прямо в живот. Тело взорвало острой болью, против воли я скривился, ощущая как холодная сталь пронзает плоть. Проглатывая крик я вновь втянул руки и погрузился в подсознание. И вновь ничто не менялось, и тогда я было отчаялся и уже был готов подавать сигнал стражнику, который позвал бы лекарей. Но тут, когда силы уже почти покинули меня и не было возможности бороться с болью, внутренний мир осветился. Вернее он воспылал, ревущее серебряное пламя затопило все мое сознание, оно рвалось наружу, хотело покинуть эту клетку из мяса и крови и я дал ему такую возможность. Открыв глаза я с неким удовлетворением уставился на свои руки, они были объяты самым настоящим пламенем, цвета полной луны. Не долго думая я потянул руки к святещейся печати.

— Мать твою! — услышал я и обернувшись заметил как ко кмне стремительно приближается черная тень. — Руки убери!

Не понимая что происходит, но узнав голос, я собрался выполнить приказ, но старушка судьба меня действительно не очень уважает. Силы покинули меня и я, не удержавшись на ногах рухнул в сторону печати, на миг мир осветила яркая вспышка…

 Да Тим, хоть и полная бездарность в плане магии, иногда просто поражает свое упорностью. Он готов сутками просиживать за расчетыми, а потом, получив очередной нагоняй, вновь возвращался в недра библиотека. Сперва старый маг принял это за некое помешательство, но потом понял что Ройс просто любит магию, вернее он любит саму идею магии. Он как какой-т сельский паренек восторженно глядел на простейшие заклинания, и разве что в ладоши не хлопал. И сегодня должен был произойти прорыв в эксперименте начатом пол года назад, но Сонмар недооценил любовь Тима. Он и представить себе не мог что ученик не побежит с догадкой к учителю, а станет самостоятельно отрабатывать новую, для него, теорию.

А ведь волшебник так тщательно подводил его к этой идеи… Сколько раз он намекал своему ученику, и разве что не за ручку подводил к истине, но тот не видел ничего дальше своего носа, а вот сегодня ему понадобилось выпендриться.

Таща на своем горбу слегка обгоревшее тело Сонмар проклинал не только свою беспечнсть, но и всех родственников Ройса вплоть до десятого колена. И главное вот проблема — к лекарем не отнесешь, они тут же вопросы начнут задавать и сорвут весь эксперимент. Ну уж нет, пусть это отанется сугубо между учителем и учеником. Которому впросу вспыать, как в древности, десяток плетей за такое повезедние.

Сонмар взглянул на Луну, но то скрывшись за облаком, тут же выглянула из-за него, будто подмигивая старому чертильщику.

«Ну хоть эксперимент не запорол» — подумал Сонмар, и потащил тело дальше.

Глава 8. Кулон

Сильвия потянулась и разомкнула веки. Мягкая постель нежно обволакивала её тело и не было ни малейшего желания вылезать из под пухового одеяла. Но за окном уже рассветало, а крупные снежинки сверкали подобно маленьким алмазам. Волшебница поднялась с кровати и вновь потянувшись стала облачаться в одежды. Плотные кожаные штаны с мехом, высокие сапоги, несколько рубашек и меховая подкладка под доспехи, вот и все что было в её гардеробе. Покрутившись перед зеркалом Сильвия рассмеялась. Практически ничего не осталось от той студентки что так же кружилась, но не в стальной броне, а в легких, парящих платьях. Повесив на шею атрибут старшего адепта, капитан закрепила на поясе ножны с тонким и легким мечом. Все, теперь можно и на выход.

Покидая комнату, волшебница еще раз взглянула за окно. Там уже поднималась метель, как всегда бывало в ними когда теплый утренний воздух сталкивался с ночным морозом. И каждый раз когда Сильвия смотрела на этот снежный хоровод, она вспоминала мужчину, умеющего поднимать метель одними своими кинжалами.

— Ты еще долго копаться будешь? — обернувшись Сильвия приметила невысокого воина. На его глазу красовалась черная повязка, а в руках блестели метательные ножи, кои он сейчас ловко крутил между пальцами.

— Если раз в жизни поднялся первым, то это еще не значит что можно подкалывать старших по званию, — фыркнула девушка и спустилась вниз по лестнице.

В холе уже собралось довольно много народу. Сдвинув три стола завтракала веселая компания. На аппетитно пахнущую кашу налегал юноша с длинными черными волосами, тонкими чертами лица и дольно широкими плечами. Этот некто носил кличку Принц, и почему то никогда не рассказывал за что ему дали такое прозвище. Да и вообще, вытянуть из этого мечника хоть пару слов было не многим легче чем в одиночку забороть медведя-шатуна. Рядом сидел еще один представитель мужского пола. Его короткая стрижка сильно контрастировала с круглым лицом и уверенными глазами. В его тарелке плескалась мясная похлебка, столь любимая наемником по имени Пило и прозвищу Младший. Напротив сидели Таша со Сватой, они о чем-то перешептывались и постоянно прятали улыбку в ладошках.