Мои неотразимые гадюки. Книга 2 - Александра Сергеева
– Ну что ж, – усмехнулся Фуф, – отличный расклад. Хотя жаль. Я бы по этим мордам ещё разок проехался.
– А это без нас, – сухо отбрил Дон. – Если зудит, ступай своей дорогой. А мне шума не надо. Я не герой. Я нормальный. И дай ей спокойно поспать, – кивнул он на задремавшую Лэти. – А то она на стол не заберётся, не то, что на стену.
И тут же представил себя штурмующим крепостную стену. В смысле, ползущим по верёвке наверх. Лазанье по канату на школьной физре раздражало его больше, чем все остальные кони с брусьями.
Едва окончательно стемнело, они выбрались из Бессоля.
– Смотри под ноги! – строго приказал манипулятор гадючке.
Та согласно кивнула и поскакала рядом зайчиком. Через час они сидели в густых зарослях кустарника по стеной крепости Бает. Дон увидал её и возненавидел одновременно. Так и знал, что старый параноик может чувствовать себя дома лишь за подобным сооружением. А рядом ещё этот качок раздражает своей невозмутимо профессиональной рожей скалолаза. Убил бы! Неслись сюда, как угорелые, а ему хоть бы хны. Собирается лезть на стену прямо в толстой кожаной куртке. Хорошо хоть броню оставил в карете под сиденьем. А может?..
Они засели подальше от крепостных ворот. Те были наглухо закупорены, словно с минуты на минуту здесь ожидали вторжения свирепых воинственных орд. Блок идентификации давал неутешительный прогноз: то ли выйдет достучаться до сторожей сквозь ворота, то ли дятел бесполезно отстучит себе мозг. Всё зависит от того, как далеко засели сторожа. Будь это возможно в принципе, Дон бы решил, что «эрудит» насмехается. Но, в одном он прав: слишком неверный результат для таких затрат по времени. Придётся отрабатывать альпинистский вариант взятия крепости.
Пайдар выбрал кусок высоченной стены, на который собирался взобраться – пришлось обойти чуть ли не половину крепости. Дон так и не понял сути его манёвра, если стена везде одинаковая. Кто бы мог предположить, что арм способен удивить манипулятора больше двух раз? Но пустых вопросов он не задавал: изначально предполагал, что воровство – непростое ремесло. А обносить такую хату и вовсе хлопотное дело.
– Ну, я пошёл, – сообщил Фуф, покосившись на угловые башни. – Не скучайте. Сверху свистну.
– Не надо. Я слежу, – машинально брякнул Дон.
– Да? Вообще-то я пошутил.
Глава 8
Кабы не арм, он бы всё сделал абы как
Его восхождение по отвесной стене впечатляло. Армы могли прожить сто лет – если никто не пытался испортить им здоровье. А могли и сто тридцать – бывали случаи – и при этом всё ещё крепко стояли на ногах. Вон, тому же Баету девяносто восемь, а эта сволочь бегает, как новенький. Пайдар в свои тридцать с хвостиком был крепок и ловок, как юноша. А ведь его сверстники из прочего люда в такие годы уже на ломоту в костях жалуются. Он же полз по крепостной стене прытким тараканом – не понять, как и цеплялся за почти несуществующие щели. Правда, стена не совсем отвесная. Но угол, под которым она уходила вверх, был неприятно мал.
Дон присел на камушек в десятке шагов от неё. «Ищейка» обнюхивала площадку боевого хода за зубчатым бруствером. Там – как и полагается – бродили сторожа, хотя отсутствие хозяина обрадовало их ровно на половину личного состава. Да и та половина не горела энтузиазмом, однако вниз изредка поглядывала. Дон держал боевой ход и правую угловую башню. Лэти застила глаза тем, кто засел в левой. И Фуф спокойно продвигался вверх, не обращая внимания на сонную болтовню над головой.
Подъём вверх по сброшенной верёвке был ровно такой мутотенью, как Дон себе и представлял. Арм был столь любезен, что навязал на ней узлов. Да и помогал гадам, осторожно вытягивая наверх метр за метром. Уже втаскивая Дона на бруствер меж зубцов, Фуф с лёгкой иронией покосился на парочку стражников, ползущих прямо мимо него.
Потом они спустились на нижний боевой ход с бойницами и прошмыгнули по переброшенному к донжону каменному мостику. Как ни странно, среди бела дня это никого не заинтересовало. Донжон Баета прямоугольной мрачной скалой возвышался над стенами крепости почти вдвое. Пайдар рассказывал, что во всех приморских крепостях Империи возведены такие же. К примеру, в Аэгле, расположенном, как известно, западнее, донжон ещё выше и осанистей. Это жителям центральной глубинки нет нужды в исполинских строениях, а побережье, если что, первым встретит удар. Что означает «если что», Фуф не ответил. Кажется, он и сам не вполне себе это представлял.
Обитые железом ворота донжона показались арму не слишком достойной преградой. А потому внутрь полезли через бойницу над ними – Фуфу ничего не стоило забросить туда крюк. И хрупкие гады снова поползли по верёвке. Дон лез и ругался на этого полоумного, что наотрез отказался от вызова изнутри кого-нибудь, кто спокойненько отворит дверцу. А затем впустит их внутрь. Как человек штатский, он искренно не понимал этих военных трудностей в преодолении легко преодолимого.
Бойница впустила их на лестницу, где в любой момент мог показаться будущий предатель, которому пока невдомёк, что он вот-вот совершит. Как известно, предательство приведёт куда угодно, если имеются подходящий предатель и необходимый врагу объект. А здесь в донжоне отъявленного параноика вряд ли околачивается масса людей, незнакомых с его географией – здесь пасутся только свои.
Предателем оказался пухлый низенький мужичок в аляпистом наряде с серебряным блюдцем на цепи. Точно статусная вещица. «Ищейка» его срисовала задолго до того, как ушей достигло пыхтение: толстяк поднимался по довольно крутой лестнице. Воры находились примерно в середине башни, а личные покои правителя у них над головой. Туда и поспешал предатель, жутко раздражая своей медлительностью. Дон подстегнул его, но как только толстяк добрался до воров, жестоко пожалел о содеянном. Бедолага сдулся, заложив десяток складок на брюхе. И тяжко захрипел в попытке сложиться пополам в трёх ступенях от них.
Фуф укоризненно покачал головой и демонстративно уселся, дескать, это надолго. Лэти тоже приземлилась чуть выше него и широко зевнула. Дон осторожно оглядывал в бойницу двор крепости. «Барбос» доложил: в мозгах предателя приказ манипулятора вступил в конфликт со шкурным желанием жить. Наверх, в покои господина – в отсутствие самого господина – ходить смертельно опасно. Дон поковырялся в
