Рядовой. Назад в СССР. Книга 1 (СИ) - Гаусс Максим
А тот самый тигр, на которого в свой первый наряд охотился Дима Самарин, был старшиной роты. Фамилия у него была очень необычная — Лось. Вот прям так, прапорщик Лось. Михаил Михайлович. Что тут скажешь, он ей соответствовал на девяносто процентов, только рогов не было. Он был крупный, волосатый, опытный и очень хитрый. Впрочем, разве прапорщики бывают другие? Умнее прапорщика, только старший прапорщик. То и дело возникала ситуация, когда Лось демонстрировал свои навыки, не забывая говорить волшебные слова. Выслуги у него было полно. От звания старшего прапорщика он отказался пару лет назад, но почему — история умалчивала.
Сегодня у нас был очередной крупный забег за территорией части. Только на этот раз в ОЗК.
Общевойсковой защитный комплект — вещь толковая, но морально устарела еще на закате Союза, однако по-прежнему использовалась и в современной армии, правда, в основном в учебных целях. Сложно представить себе ситуацию, где солдаты ведут бой облаченными в ОЗК. Это настоящий военный экстрим.
Далеко не всем известно, что у военнослужащих всех рангов имеется тревожный мешок, где собрано все необходимое на случай непредвиденных обстоятельств. Содержимое рассчитано на три-четыре дня нахождения в полях. Это и сухой паек, сменное белье, рыльно-мыльные принадлежности, ветошь для чистки оружия и прочее. Так вот если нацепить на отдельно взятого солдата этот самый тревожный мешок, бронежилет, подсумок с магазинами, каску, скатку ОЗК в полном комплекте, противогаз, автомат, саперную лопатку и берцы, то вести спонтанно завязавшийся бой в таком вот варианте ну в принципе не возможно. Однако никто с этим ничего не делает, хотя изъян известен с давних времен.
Сейчас перед нами стояла учебно-боевая задача — добраться до опасного участка и преодолеть зараженный отравляющими веществами район, с последующим выходом на боевые позиции. Был и условный противник, только его никто не видел. Для этого подготовили условия, более-менее приближенные к боевым.
Вот и бежала сейчас вся рота вместе с командиром взвода, сержантами и старшиной. Правда, в резину были запакованы только молодые — «старики» тащили их свернутыми. Было очень жарко — все-таки, плюс сорок девять на градуснике. Бойцы обливались потом, ругались, хрипели и задыхались, но все равно бежали к намеченной цели. Изредка надевали противогазы ГП-5 и тогда становилось еще веселее. Хорошо, хоть темп был невысокий.
— Быстрее, быстрее! — кричал Петров, подгоняя отстающих. — На следующей неделе присяга, а вы как мухи дохлые! Аж смотреть на вас стыдно!
— Это вы-то советские солдаты? Позор!
К слову говоря, рельеф пересеченной местности в этом районе был довольно сложный, но интересный, с кучей тропинок, незначительных спусков и подъемов. Маршрут шел к горам на горизонте, далеко за которыми сороковая армия помогала освобождать Демократическую Республику Афганистан.
Где-то впереди находился участок, где нам нужно было перейти вброд неглубокий ручей, берущий свое начало где-то в горах.
— Рота, стой! — скомандовал лейтенант Лавров. — Проверить подсумки!
Командиры отделений продублировали команду.
В результате выяснилось, что Ильин умудрился по пути потерять фильтрующе-поглощающую коробку.
— Воин, ты обалдел⁈ — выругался прапорщик Лось, буравя отличившегося «героя». — Как ты умудрился ее потерять?
— Не могу знать. Бежал, бежал… Подсумок хлопал по поясу, наверное, тот и вывалился.
— Жаль, что мозги у тебя не вывалились!
— И что теперь делать?
— А очень просто. Лечить! Значит так, Куртов, и Громов, ко мне!
Мы подбежали к старшине. У меня в голове уже была мысль, что нас ждет. К счастью, реальность оказалась чуть другой и я облегченно выдохнул.
— Вы, двое! Сейчас возвращаетесь обратным маршрутом и ищите потерянную часть противогаза Ильина. Искать до тех пор, пока не найдете! Ясно?
— Так точно! — мы отозвались в один голос.
— Угу… А чтобы вы не потерялись и дурака не валяли, с вами отправится ефрейтор Кукушкин!
— Есть! — хмыкнул тот.
— Так… Рота, газы! — скомандовал Лавров. — Ой, ой… Ильин! Что с тобой?
— Со мной все нормально, товарищ лейтенант! — неуверенно отозвался тот, едва услышал свою фамилию. Пока все шуршали резиной и мычали, натягивая «газики» на мокрые головы, тот стоял в растерянности.
— Да как же нормально⁈ — покачал головой Лось. — Гляди-ка… Бледный весь, глаза на выкате. Сейчас кашель начнется, рвота. Товарищ лейтенант, на лицо все признаки отравления хлорпикрином. Ильин, резь в глазах есть?
— Есть, — признался тот. — Но это просто пот в глаза попал.
— Никакой это не пот! А еще говорить, наверное, тяжело, да?
— Никак нет.
— А я говорю, да! Потому что язык распух! Значит, у нас пострадавший, которого нужно эвакуировать, правильно?
Рота молчала.
— Я не слышу! Мы что, бросим пострадавшего товарища?
— Никак нет! — вяло и недружно отозвались бойцы.
— Вот и я так думаю. Самарин, Михайлов! Хватайте Ильина, ваша задача донести своего боевого товарища до части. Прохоров помогает. Вопросы?
— Товарищ лейтенант, да я сам могу! — попытался вырулить «косячник», но ему тут же заткнули рот носовым платком.
— Я же говорю, рядовой Ильин не может говорить, потому что у него язык распух. И бегать не может, потому что ему плохо и голова кружится.
Вопросов не было. Все прекрасно все поняли.
— Рота, бегом марш!
И они побежали, а наши троица отправилась обратно, искать потерявшуюся часть противогаза. Нашли мы ее быстро, не прошло и десяти минут. Кукушкин сначала подгонял нас, потом передумал и сбавил темп. Его тоже не радовала перспектива догонять роту, а потому халтурить начали все трое.
Когда же мы добрались до конечной точки, рота уже была там. Самарин и Михайлов были никакие — мешками лежали под деревом, открывая и закрывая рты, словно выброшенные на берег щуки. Сам Ильин выглядел не лучше. Ох и влетит же ему сегодня после отбоя…
— На! — я протянул ему фильтрующую коробку. — Больше не теряй!
Тот только кивнул. Видно было, что парню очень стыдно.
— Ну что, воины! Тяжко? — поинтересовался старшина у подразделения.
— Так точно!
— А это только начало, вы ведь еще даже присягу не приняли! Кто мне скажет, когда она?
— Третьего августа!
И верно, на начало августа действительно была запланирована присяга. Ровно через месяц после того, как мы стали солдатами и покинули сборный пункт. Конечно же, никто из родственников сюда не приедет. Причины очевидны.
После короткого перекура, мы побежали снова.
— Быстрее, быстрее!
— Обмороки! Мамбеты несчастные!
— Да куда быстрее-то? — возмущался Рыскин, обливаясь потом. — У меня в бахилах уже все хлюпает от пота. Фляжки пустые. Давайте отдохнем?
— Рот закрой, воин и беги! — рявкнул старшина. — Пройдет присяга, будете в полной выкладке бегать, с автоматом и полным боезапасом! А сейчас так, разминка. Думаете, это тяжело? Тяжело в учении, зато в бою будет просто. Сейчас товарищ Горбачев передумает и ограниченный контингент наших войск в Афгане станет неограниченным. Вот вас в таком виде туда, много вы навоюете?
— Навоюем немного, зато убежать точно сможем! — подал голос Кольский.
Старшина и сержанты при этом посмотрели на него с досадой. Это ж надо было такое ляпнуть. Хотя, доля правды, в его словах, конечно же, была. Учитывая, сколько мы бегали…
— Так! Команда газы! — заорал прапорщик Лось. — Я смотрю, вам поговорить охота⁈
Все снова схватились за противогазы, нахлобучивая их на мокрые от пота головы. Получалось плохо, потому что резина надеваться ну никак не хотела. Само собой, это никого не волновало.
— Вспышка с тыла! Чего встали? Вспышка с тыла!
Мгновенно вся рота упала, кто куда, прямо на ходу. Кто в пыль, кто в засохшую лужу.
— Вот, другое дело! — довольно хмыкнул Лось. — Отставить вспышку! Бегом, марш!
И побежали дальше. Вскоре добрались до нужного района, где и планировалось выполнение задания.
