Реинкарнация Наемника: Жнец в новом мире - РЭЙ ГЭРЭТТИ
– Заканчиваем.
Я посмотрел на свой холст. Круги ровные, хотя чувствуется что концы на стыке не сходятся на полдюйма. Квадрат тоже подвёл, в одного из углов разница в пять градусов. Хотя если сравнивать с одноклассниками то у меня получился шедевр. Поэтому довольный собой я понес работу учителю.
– Теперь мы определим лучшую работу.
Традиция этой школы. Учителя называют лучшего на уроке и показывают его работу, чтобы в остальных проснулся соревновательный дух. Моему отцу она нравится, матери не очень.
– Неожиданно победителем становится, – не знаю чего тут неожиданного, я с начала года лучший, – Элизабет Фэйриан.
Ну как я и гово… ЧЕ?!
Её работу вывесили на доске. Я присмотрелся так внимательно как мог. Идеальные круги. Превосходные фигуры. Никаких изъянов. Даже старшеклассники не смогли бы лучше. Затем я перевел взгляд на Элизабет.
Она смотрела куда-то в окно. Смотрела пристально, и машинально писала карандашом на листочке.
Я дождался конца урока и подошёл. Наверное я хотел что-то сказать. Не могу объяснить что именно. У меня почему-то не было обиды за проигрыш. Я лишь хотел получше её узнать. Но меня проигнорировали. Она видела что я хочу что-то сказать но просто прошла мимо меня быстрым шагом. Ну…наверное торопится.
Настолько что оставила листочек на мольберте. Я посмотрел туда и увидел архетип рисунка. Скулы, челюсть, наброски ушей. Это не назвать портретом и даже зарисовкой. Просто наброски.
Мой взгляд перевелся на окно. Там, в соседнем крыле, в классе сидел тот парень: Пауль Фэйриан.
– Видимо они привязаны сильнее чем хотят показывать, – сказал я в полголоса.
Глава 9 – Школа? Новый полигон!
От лица Пауля Фэйриана:
Я никогда не ходил в обычную школу. Свою память до «Серой двери» я давно потерял. Такие обыденные вещи как семья, дом, друзья и компьютерные игры были для меня бесконечно далеки. Как и школа. Организация готовила детей по своему. Физические тренировки составлялись экспертами чтобы выжать из наших тех максимум потенциальна. Нас пичкали препаратам под условным названием S-18: двенадцать процентов принявших его умирали сразу, ещё двадцать кончали жизнь самоубийством из-за нестерпимых болей, восемнадцать становились «овощами», тридцать зарабатывали другие всевозможные патологии, и только оставшийся процент успешно усваивал его, и уже отбросил понятия человечности.
Я бы мог сказать что нас делали машинами для убийств, но это лишь полуправда. Нас делали идеальными агентами для выполнения заданий: убийство, диверсия, слежка, внедрение, теракты и прочее всевозможное.
Мы умели общаться с любым оружием, говорили на нескольких языках, могли добыть электричество из подручных средств а в ближнем бою нам не было равных. Единственное чего мы не умели – это жить своей жизнью. У нас не было индивидуальности. Мы не умели ничего сами, нам всегда нужен был приказ.
Поэтому попав в новый мир я желаю…
– Эй, я с тобой разговариваю.
Мои мысли унесли меня не в ту сторону. Я совсем забыл про эту мелочь.
Группа детей примерно одного возраста с Элизабет стояло напротив меня, пока я ел в столовой. Рядом сидела Элизабет. Я вопросительно посмотрел на неё. Она написала на бумаге:
«Я ничего не делала».
Понятно, это вероятнее всего прилегающее к школьной жизни. Как говорится: поместите в комнату несколько идеально подходящих друг к другу людей, и рано или поздно случится конфликт.
– Я прослушал что ты сказал, – честно ответил я.
Моему собеседнику это не очень понравилось. Однако он терпимо повторил:
– Ты ведь знаком с этой девочкой?
– Я
