Сансара. Оборот второй. И пришел творец - Василий Анатольевич Криптонов
И немного вспотел. Если по нам сейчас из гаубицы жахнут, это будет вот совсем не смешно.
— Маг! — рявкнул наш командир.
Гримуэль заставил коня идти чуть сбоку от отряда и вскинул руку с посохом. Посох привычно уже засветился, и вдруг с него будто бы лазерный луч сорвался. Я проследил за ним взглядом и увидел, как от гаубицы разбегаются попсовики, зажимая глаза руками. Вот, другое дело!
Однако магии Гримуэля не хватило, чтобы ослепить всех. Посох погас. И почти сразу наш клин врубился в нестройные ряды неприятеля. Я постарался перестать думать.
Увидел блестящие волосы, торчащие идиотским хохолком, размахнулся и ударил. Ничего личного, парень, это хэви-металл. Во имя Кипелова и Холстинина! Рука ощутила сопротивление плоти, на мгновение стало тошно, но тут я увидел копьё, недвусмысленно летящее мне в лицо.
Инстинкты гонщика так просто не пропьёшь. Я резко дёрнулся вправо, и копьё просвистело мимо левого уха. Сзади кто-то коротко вскрикнул. Оглядываться я не стал, не до того. Вместо этого рубанул вновь. И ещё раз. И ещё. И блин, на кой же хрен я в это вписался, напомните, кто-нибудь?! Их же и за час не перерубишь, а у меня уже рука устала.
Случайно заметил, что лезвие меча всё в крови. Опять подурнело, но тут же отпустило. Это какой-то замкнутый круг: только преисполнишься раскаяния, как — во, ещё один! И понеслось опять.
— Устал? — рявкнули мне на ухо. — Давай в центр!
Я перевёл дух. Меня сменили! Вот это круто, вот это неожиданно. Я оказался в относительно спокойном месте. Отряд продолжал нестись вперёд, но теперь мне попадались только редкие недобитки, чудом избежавшие меча и копыта.
— Под чёрной майкой играет кровь, и мы готовы побеждать! — пел командир.
Верно, готовы. И ничего, что нас полторы сотни, а их — раз в тридцать больше. Зато у нас песни со смыслом.
Я огляделся, пытаясь оценить наши потери. Ну, если они и были, то незначительные. Отряд по-прежнему представлял собой грозную силу. Гримуэль временно не колдовал, махал мечом, как все остальные. Он единственный был без доспеха и даже без кольчуги. Видать, магу не полагалось.
— Нет! — завопил вдруг командир. — Нет!!!
Я не сумел из-за голов остальных заметить, чего там у него нет. Но видеть и не надо было. Надо было слышать.
От музыки буквально сотряслась земля. Ни хрена ж себе, это что у них там за стереосистема?! Я таких басов даже в тонированных заниженных «девятках» ни разу не слышал! И ритм знакомый. И мелодия… Ой, бли-и-ин…
When I dance they call me macarena
And the boys they say that I’m buena
Отряд дрогнул. Кони заржали, заупирались, отказываясь скакать дальше. Командир повернулся с перекошенным от ужаса лицом.
— Отступаем! — крикнул он. — Назад! В крепо…
Договорить он не успел. Из груди вылез окровавленный наконечник копья.
— В крепость! — заорал я, увидев, что остальные растерялись, и поводьями заставил коня разворачиваться.
Передо мной сидел в седле незнакомый рыцарь. Взгляд его затуманился, он начал покачиваться. Раскрыл рот, и я услышал:
— A la tuhuelpa legria macarena
Que tuhuelce paralla legria cosabuena…
— Ты был мне братом! — завопил другой рыцарь и одним ударом снёс заражённому голову.
Отступление было паническим. То и дело кто-то из рыцарей принимался петь «Макарену» и тут же погибал. У меня был полный эффект присутствия в дурдоме в день открытых дверей.
Гримуэль, наконец, что-то сообразил. Поднял посох, и наш отряд накрыло нечто вроде прозрачного купола. Выглядело точь-в-точь как агентская «глушилка». И вправду приглушила звуки.
— Богиня! Богиня Диана!!! — послышались исполненные надежды крики.
Я поднял голову и впереди, на крепостной стене, увидел блестящую золотом фигурку. Ну наконец-то, блин, закончила пудриться!
Диана подняла руки, и я почувствовал зарождающийся ветер, бьющий в лицо. Потоки ветра набрали силу, потом скользнули вверх, полетели над нашими головами. На коне вертеться было пипец как неудобно, но я сделал над собой усилие, оглянулся.
Было на что посмотреть. Врагов разметало ураганом. Их подбрасывало на несколько метров в воздух и швыряло о землю. Увидел я и стереосистему. Это была целая, мать её, стена из динамиков. Но вот она покачнулась и с воплем «Э-э-э, макарена!» — упала. На том и заткнулась. Последним, что я увидел, прежде чем отвернуться, был летающий и дико ржущий попсовый конь.
Стремительным порывом мы ворвались в крепость, за нами захлопнулись остатки ворот. Я, тормознув коня, спрыгнул на землю и только тут обнаружил, что колени трясутся и подгибаются. И это бы ещё фигня. А вот меч грязный — чего с ним делать? Вытереть бы, а чем?..
Вдруг на глаза мне попался платок в чьей-то руке. Я подумал, что это мне. Схватил его, вытер лезвие и с облегчением сунул меч в ножны. Только тогда сфокусировал взгляд на человеке, у которого отобрал платок. Это был наместник, и смотрел он на меня без малейшей доброжелательности. На лбу его блестели капельки пота.
— Герои! Слава героям! — надрывалась толпа за спиной наместника. — Слава богине Диане! Слава!!!
Я демонстративно уронил платок под ноги наместнику и сказал:
— Спасибо. А где у вас тут ордена дают? Мне как раз один нужен.
Глава 14
Победа была окончательной и безоговорочной. Выжившие попсовики позорно бежали, даже не оглядываясь. А в городе спонтанно наступил праздник. На улицы высыпали люди, хором что-то пели, бросали в воздух шапки и, разумеется, бухали почём зря.
Перед торжественной церемонией мне разрешили зайти домой переодеться. Диану окружили так, что прорваться к ней нечего было и думать. Да я и не пытался. Встретимся ещё, никуда не денемся. В общем, в отель я отправился в одиночестве.
В лифте не оказалось лифтёра. Это было вполне простительно, учитывая обстоятельства: город только что победил в великой битве с неравными силами попсы. Пришлось управлять самому.
Я взялся за ручку, резво потянул её вверх и тут же с матом полетел на пол — так круто прыгнула кабина.
— Понял, буду нежнее, — прокряхтел я, поднимаясь.
Начал тянуть медленно и аккуратно. Опыта не хватало, и кабина всё равно двигалась рывками. Эх, мальчик-лифтёр, где же ты?..
Ответ на этот вопрос обнаружился, когда я открыл дверь в номер. Внутри было темно — шторы задвинуты. В нос ударил запах не просто алкоголя, а конкретного бухла. Потом кто-то вскрикнул голосом
