Чёрный Пепел - CryFrog/AlHiLit
Открыв глаза, я увидел, что по дереву распространились полосы чёрных хлопьев, которые медленно опадали на землю. Рассмотрев место поражения поближе, я обнаружил, что эти чёрные хлопья уходят на несколько сантиметров вглубь ствола, откуда сами распространяются в другие части ствола. Немного отойдя, я начал наблюдать за процессом распространения. Спустя где-то тридцать секунд я заметил, что распространение прекратилось, а значит, что оно ограниченно.
Скорее всего глубина поражения и продолжительность распространения зависят от количества чакры, которое я вкладываю в эту атаку. Проверив количество своей чакры, я убедился, что потратил на эту проверку не так уж и много чакры, количество было сопоставимо с небольшой техникой по типу иллюзорного клона.
Потратив ещё пару часов на проверку своего генома, я понял, что сила атаки зависит от этого странного чувства, будто ты тонешь. Чем глубже ты по ощущениям погружаешься, тем сильнее будет атака, но проблема в том, что чем ты глубже, тем сложнее очнуться от этого чувства. Один раз я погрузился глубже обычного и чуть было не забылся, благо что с каждым «погружением» всё легче «всплывать», так что просто нужны частые тренировки, и я смогу нормально пользоваться эти геномом.
Посмотрев на небо, я осознал, что уже начался вечер, а значит пора на похороны. Немного постояв в тишине, смотря в небо, я повернулся и пошёл в сторону кладбища. Придя туда я увидел родителей Шикоцу, а так же его соклановцев, стоящих позади. Рядом с родителями Шикоцу стояли члены нашей компании и какая-то девушка, наверное она была его девушкой.
Родители, девушка и Изуми стояли и рыдали, а Итачи, Шисуи и отец Шикоцу пытали поддерживать их, хоть и было видно, что им самим сложно. Я молча подошёл к ним, и встал рядом. Увидев меня, мужчины кивнули, а девушки продолжили рыдать, даже не заметив меня. Так прошёл весь час, после которого все начали расходиться. Итачи и Шисуи ушли с уставшей Изуми, отец Шикоцу также повёл свою измождённую жену домой, так что в конце концов на могиле остался лишь я.
Я молча смотрел на надгробный камень, вспоминая всё, что связанно с Шикоцу пытаясь пробить себя на эмоции, но кроме слабой, пости не заметной грусти ничего не получалось. Это сбивало меня с толку и в каком-то смысле разочаровывало, но я ничего не мог с этим сделать. В конце концов, я положил букет цветов, напоминающих ландыши, и не оборачиваясь ушёл домой.
Глава 19
После похорон прошло два дня, и мне пришло сообщение, что меня вместе с группой чунинов отправляют в страну рисовых полей в качестве подкрепления на фронт с Суной. Говорят, Суновцы очень хотят получить настолько плодородные территории, и я их понимаю, живя в пустыне вырастить достаточно продовольствия невообразимо сложно, вот Казекаге и надрывается. Ну, моё дело не сочувствовать, а отстаивать интересы Конохи, так что лучше перестать об этом думать и начать собираться, всё-таки пока я тут раздумываю, там помирают наши ниндзя, а это может подорвать наши силы перед лицом акацуки и грядущего пиздеца.
Поэтому, я быстро собрал самое необходимое, по типу кунаев, сюрикенов и взрыв печатей и отправился к месту сбора отряда. Там я встретил группу незнакомых мне чунинов, которые весело общались между собой. Найдя взглядом командира отряда, я подошёл к нему и спросил направление, в котором мы должны двигаться. Он без лишних мыслей рассказал мне примерные координаты места, где находился наш лагерь после чего я кивнул и превратившись в дым, полетел туда.
Позади меня сразу раздались взволнованные крики и, я услышал голос капитана, зовущий меня, но я, почему-то, не обращал на всё это внимания и просто направлялся в сказанное место. В середине полёта я заметил, что на поддержку формы дыма теперь уходит намного меньше чакры, да и чувствуется она теперь как-то удобнее, как будто я таким и был изначально, но не обратив на это внимания я продолжил своё движение и спустя несколько дней непрерывного полёта, который, почему-то, не показался мне скучным, я оказался на месте.
Увидев меня, патрульная команда быстро прибежала ко мне, где я объяснил им почему я здесь один. Выслушав историю, они странно на меня покосились, но пропустили, так как больше никто не мог превращаться в дым, как я. Но несколько джонинов из патруля всё же сопровождали меня до палатки командира, где меня встретил сам Орочимару.
‒Оу, неужели это наш Туманный Призрак. И почему же ты уже тут, когда по расписанию ты должен прибыть только завтра?
Улыбнулся своей фирменной улыбкой Орочи, как-то при этом умудряясь серьёзно смотреть на меня. Я же лишь заново рассказал туже историю, которую рассказал патрульным, медленно начиная понимать, что это какая-то хрень. Я вроде в Анбу какой год служу, а ослушался приказа, причём не задумываясь.
Медленно начиная осознавать, что что-то со мной не так в последнее время, я перевёл смущённый взгляд на Орочимару. Тот лишь ещё сильнее улыбнулся, когда увидел смесь эмоций в моих глазах и встал со своего места, медленно подойдя ко мне. Оказавшись прямо передо мной, он взглянул на меня сверху вниз своими змеиными глазами.
‒Теперь вы, кажется, осознаёте, насколько глупый поступок совершили, господин Хорёк.
Молча кивнув, я опустил взгляд в пол, всё ещё пытаясь осознать, что со мной происходит.
‒Очнись, Хорёк, я не знаю, что с тобой происходит и что заставило тебя совершить такой тупой поступок, но это первый и последний раз, когда такое спускается тебе с рук. В следующий раз тебя признают как предателя, после чего объявят нукенином. А уж если тебя после этого поймают, ты отправишься напрямую ко мне в лабораторию, и уж поверь мне, ты этого не захочешь.
Практически прошипел нависающий надомной Орочимару после чего развернулся и вышел из палатки, видимо отправившись по делам, оставив меня в сопровождении нескольких сопровождающих чунинов, которые должны были объяснить мне, что здесь и как.
Во время экскурсии по лагерю я их правда почти не слушал, погрузившись в себя, в попытке хоть как-то объяснить эту ситуацию, но ничего не нашёл, да и такая
