Шакал: Сын Анубиса (СИ) - Глебов Виктор

Воздух дрожал и нагревался. Откуда-то подул тёплый ветерок. Он становился сильнее и пригибал траву, заставляя пауков нервничать и переступать тонкими, кривыми ногами. Я почувствовал растущую в них тревогу. Она передалась даже земле, которая начала судорожно подрагивать, словно в неё забивали сваи.

От пауков отделялись мельчайшие частицы и тут же сдувались ветром, словно чёрная пыль. Это походило на дым без огня. Твари разрушались с каждой секундой всё быстрее. «Лес» вокруг меня таял. Поляна становилась всё больше. Не прошло и пары минут, как я оказался посреди пустыни. Остров, на котором я стоял, превратился в покрытую чёрным пеплом равнину, ограниченную лишь клубящимся туманом, в котором проступали абрисы причудливых черепов.

Небо постепенно окрашивалось в багровые и жёлтые тона, по нему пробежали яркие разряды молний. Они били в горизонт, но грома не было. Наоборот, в воздухе разливалась мёртвая тишина. В нём собирались водяные капли, которые начали падать, превращая пепел в жирную грязь. Стало прохладно. Ветер усилился. Он налетал сильными, резкими порывами, и мне пришлось опуститься на корточки, чтобы удержать равновесие.

Земля дрожала всё сильнее. Из-под пепла вдруг появилась голова с длинными острыми ушами! Каменная скульптура медленно поднималась, выворачивая камни и глину. Вот я увидел широкие плечи и грудь с большим золотым медальоном в виде анха. Между толстыми губами виднелись острые треугольные зубы.

Как только скульптура поднялась из-под земли во весь рост, ветер начал разрушать её так же, как до этого — пауков. Я закрыл глаза, чтобы защитить их от летящей пыли.

Из тумана донёсся гул — словно вибрировали натянутые, как струны, провода. Остров содрогнулся, и я упал на колени. Дождь усилился. Вокруг поблескивали маслянистые лужи, в которых отражались далёкие молнии.

Небо потемнело и покрылось чёрными прожилками, напоминавшими паутину. Идол таял на глазах, превращаясь в каменное крошево, которое тут же уносил ветер. Вместо него из земли поднимались тонкие колонны. Их становится всё больше. Они сливались в подобие стен. Под ногами у меня пепел превращался в каменные плиты, на которых виднелись странные символы.

Глава 23

Неожиданно ветер стих. Всё замерло, превратившись в картинку. Я осторожно поднялся на ноги. Что теперь? И где я вообще? Какая-то реальность или моё подсознание? Может, это мои воспоминания?

В небе появилась гигантская воронка. Она начала затягивать пепел, превращая его в торнадо. Стены покрылись причудливыми узорами и барельефами. В них образовались квадратные окна. Над головой у меня смыкался сводами камень. Воронки больше не было видно.

Теперь я находился в зале, напоминавшем храм. Вокруг было много резных плит, колонн, барельефов, узоров из иероглифов, свечей, масляных ламп и витражей. Жёлтые, красные и синие стёкла превращали солнечный свет в разноцветные прожекторы, заливающие внутренность храма призрачными бликами. Я осмотрелся, чувствуя себя затравленным зверем.

В углах клубился призрачный туман. От него отделялись и тут же исчезали тонкие, похожие на змеек струйки. Пахло ладаном и миррой.

Я сделал несколько неуверенных шагов и услышал наверху скрип. Задрав голову, увидел спускавшуюся с потолка прямоугольную платформу. Она крепилась за края толстыми цепями. Я поспешно отошёл в сторону, чтобы меня не придавило.

Снаружи храма донёсся шум усиливающегося дождя. Он барабанил в разноцветные стёкла витражей, за которыми то и дело вспыхивали молнии.

Платформа зависла на расстоянии метра от пола. На ней лежала обнажённая девушка, пристёгнутая широкими кожаными ремнями: запястья, лодыжки, шея зафиксированы. В свете витражей её тело казалось раскрашенным безумным художником.

Туман всколыхнулся, и из него появилось существо, напоминавшее сгорбленного карлика. Однако, по мере того как оно приближалось к платформе, рост его увеличивался, спина распрямлялась, и в результате к девушке подошёл обнажённый мужчина. Вернее, нечто, напоминающее его. У этого создания была зеркальная кожа — как вода в реке, что окружала остров. Вместо лица — маска с длинным клювом. Такие носили в средние века врачи, чтобы защититься от бубонной чумы. Пустые провалы рта и глазниц на мгновение обратились ко мне, а затем «мужчина» протянул руки к девушке, и пальцы превратились в тонкие гибкие щупальца. Они скользнули по её телу, осторожно ощупали его, а затем вдруг вонзились в плоть! Девушка выгнулась, и по храму разнёсся мучительный стон.

Содрогнувшись от неожиданности, я сделал шаг вперёд: нужно ей помочь!

Воздух сгустился, стал вязким. Откуда-то из-под сводов донёсся тихий вздох, от которого всё внутри заледенело.

Не обращая на меня внимания, зеркальное существо легко запрыгнуло на платформу, замерло на пару секунд и вдруг опало на девушку потоком искрящейся ртути! Блестящая жидкость покрыла её, превратившись в подобие скафандра. На месте лица образовалась жуткая звероподобная маска. «Ртуть» начала кипеть. Появились пузыри, лопающиеся с чавкающим звуком. Я сделал ещё шаг, хотя сердце было готово уйти в пятки. Причина сковывающего меня ужаса была непонятна: он просто разливался в воздухе и словно впитывался кожей!

Девушка повернулась ко мне и улыбнулась широкой прорезью кошачьего рта. Неожиданно из него вылетел рой насекомых. Они устремились ко мне и зависли над головой жужжащей тучей. Кажется, это была саранча. От роя исходил омерзительный запах разложения.

Девушка неожиданно села на платформе. Она была свободна — путы исчезли. Её тело приобрело естественный оттенок, серебристый скафандр исчез. Я увидел на полной груди, стройных ногах и изящных руках отверстия. Из них под своды храма тянулись тонкие гибкие отростки. Поднявшись на ноги, девушка начала исполнять танец. Её движения были ломаными и дёргаными, конечности казались безвольными. Она походила на марионетку, послушную невидимому кукловоду. Я невольно поднял глаза, словно рассчитывал увидеть под потолком руку, дёргающую за отростки. Но там не было ничего, кроме темноты.

Вдруг я заметил, что тело девушки покрывается новыми отверстиями. Их становилось всё больше, и сквозь них виднелись стены храма. Танец превратился в судорогу, руки и ноги выписывали дикие, неестественные кульбиты, пальцы растопырились, удлинились, превращаясь в костяные иглы. Девушка упала на колени, обмякла, сразу став похожей на тряпичную куклу. Её плоть разлагалась прямо у меня на глазах! Воняло так, что было невозможно дышать.

Я отступил назад, прикрыв нос ладонью. Сейчас пригодилась бы маска с набитым чесноком птичьим клювом!

Отведя взгляд от платформы, я заметил в дальнем конце зала трёхметровую фигуру, похожую на ангела. Существо стояло, закрывшись чёрными крыльями, и целую секунду мне казалось, что это статуя. Но «ангел» развернул крылья, и я увидел, что голова у него принадлежит какому-то жуткому неведомому зверю, окружает её огненная грива, а тело состоит из горящих алых глаз и жадно трепещущих языков, а в руке существо держит нож с зазубренным лезвием. По краю клинка медленно, как в слоу-мо, стекали три чёрные капли.

— Я иду! — одновременно произнесли тысячи языков, и этот звук походил на шелест осенних листьев на холодном ветру. — Тот, кто умрёт последним! Стирающий имена в Книге бытия!

Нет, этот монстр теперь совсем не напоминал ангела! Скорее, демона погибели, бури и разрушения.

Фигура вдруг распалась на множество частей. Глаза покатились в разные стороны, языки извивались, словно короткие толстые черви, а перья плавно оседали чёрным дождём.

Длилось это недолго. На месте гибели жуткого существа появился Анубис. Он вышел из хаоса смерти и разложения, блестящий, как полированный оникс, и направился ко мне.

— Когда станешь фараоном, маленький заклинатель, — проговорил он, наклонившись ко мне, — изгони из своего царства культ Бастет и всех его жрецов, и каждого, кто станет поклоняться ей! И тогда, если умрёшь, воскреснешь! Даю тебе слово владыки мёртвых!