Шеф-повар придорожной таверны - Кирилл Коваль
— Ну и за что нас пороли? — Хмуро спросил Овер, разглядывая полностью открытые ягодицы, которые почему-то притянули и мое внимание, — все же видно! Знал бы, сразу купаться бы позвал, а не лез…
— Может нельзя видеть, как моется?
— Странная она какая-то. Пойдем в воду, вдруг плавать не умеет, спасать придется…
Сколько надежды было в этой фразе, но она не оправдалась ни на вот столечко…. Куда там….
— А это брасс, — показала очередной вид плаванья льера, через полчаса, проплывая мимо, как лягушка, — так можно долго плыть и уставать. Ой, не! Не! Уставать.
— Она вообще устает? — тихонько спросил Овер, подгребая к берегу, — пойду костер разведу, что-то замерз уже.
— Куда они? — подплыла Маша, кивком головы показывая на Овера и Млата, подгребающих к берегу.
— Замерзли, пошли костер разводить.
— Да ну, вода теплый! У нас холоднее.
Не с югов. Наоборот, с севера. Но там вроде все народности известны. Неужели точно с другого материка?
— Плыть еще, на тот берег? — С надеждой в голосе спросила Маша, видать побаиваясь плыть туда одна.
— Давай, и потом я тоже буду вылазить.
— Ты лучше них плавать, — похвалила девочка, посмотрев как я погреб, — только много сил тратить. То, как ты пытаешься плыть, называется кроль. Вот смотри, еще раз, как я плыть!
Девочка проплыла мимо меня, двигая ногами и взметая руками, немного качаясь из стороны в сторону.
— Надо вытягиваться. Это важно. Сначала назад идёт кисть, затем э-э не знаю еще как называется…, она похлопала по предплечью, — а потом— локоть. Это для того, чтобы быть опора на воду. Ты как отталкиваться! Ноги вот так, вся нога, от бедро, не от колена — это важно. Нога прямая, почти, но не напрягать в колене, ступня вытяни. Голова лежи на воде, прижимай ухо. Сильно не задирай, когда дышать. А дышать вот так…
Я попробовал как она сказала и у меня получилось. Это оказалось довольно сложно, но ее способ плавать оказался более быстрым, чем мой и значительно!
— Сначала тяжело, у тебя нет нужные мышцы, но потом привыкать, — пояснила Маша и поплыла в сторону другого берега.
У меня нет мышц? Она себя видела? Да у меня рука толше, чем ее талия! Ну почти… А ведь это как раз то, о чем говорил Ивер… Лиеры всегда меняют все вокруг, только кто-то к лучшему, кто-то к худшему. Маша похоже из тех, кому надо все улучшать…
— Маша, а тебя кто научил? — проплыв пятьдесят шагов, я остановился, так как плечи начали гореть огнем. И вроде силой не обделен, а угнаться не могу…
— Я в бассейн хожу, у меня там тренер, — охотно остановилась Маша, вернувшись в пару гребков ко мне.
— А что такое …
— А, Точно! Бассейн, это такой пруд, только в здании, можно купаться весь год. Тренер — это такой человек, который учит плавать, как Ивер учит тебя э-э… махать палка?
— Махать палка? — расхохотался я, но хлебнув воды и закашлявшись был вынужден прекратить, — для тебя это махание палкой? Ивер учит меня сражаться оружием.
— Я поняла, зачем это, просто не знала слова. А как часто надо сражаться оружием? У вас часто э-э, не знаю слово, когда необходимость сражаться?
— У нас тут более-менее спокойно. А вот чем ближе к границам — тем беспокойнее.
— А что там?
— Разбойники — там же много торговцев ходят, лиеры — соседи шалят, еще бывает нападения из-за границы.
— А тут кто?
— Тут бывают разбойники… редко, обычно зимой. Еще, раньше, когда рудники работали, там часто использовали каторжников. Они сбегали и тоже доставляли проблем.
— А маги у вас есть?
— Кто?
— Люди которые имеют другой силы: создавать огненный шар из руки, поднимать предметы на расстоянии…
— Э-э… скоморохи? Ну приезжают, когда ярмарка, развлекают…
— Нет, не развлекать. Которые для сражаться это используют.
— Да ну, фокусы использовать для боя, кому такое может в голову прийти.
Маша молчала несколько секунд и потом задумчиво протянул непонятную для меня фразу на своем языке:
— Понятно… Я попала в мир с разбойниками, но без магии… Вот попадос…
В этот момент с берега нас окликнули.
— Эй, у вас там что, жабры выросли? — Проорал Млат, уже одетый в исподнее, — вылазьте скорее, мы хотим перекусить!
— Перекусить… — задумчиво протянула девочка, посмотрев на меня, — догоняй!
Угу догоняй… Да она по воде просто скользит, куда ее тут догонишь то… Одно радует, в мой мешок то они без меня не полезут…
Маша, едва выбравшись на берег, схватила свою волшебную сумку и порывшись, достала полотенце, в которое тут же обернулась. Я тоже выбрался на берег и несколько раз попрыгал на одной ноге, вытряхивая воду из уха.
— Вы чего? — раздался машин голосок, — чего так смотрите? А-а, молния…
Овер и Млат не отрываясь смотрели на открытую пополам сумку, на которой до этого не нашли ни одной завязки. Маша, едва сдерживая смех, на их глазах провела пальцами сначала в одну сторону, закрывая, потом в другую, снова отрывая.
— Она, что, волшебная? — Озвучил очевидное Млат, — а можно?
Маша снова закрыла сумку и протянула ее мальчику. Тут безуспешно гнул пальцы, но сумка открываться не желала.
— Какие-то слова надо произнести? — ничуть не унывая от отсутствия результата поинтересовался через минуту Млат, передавая сумку Оверу.
Тот пробовать не стал, побоявшись вызвать смех у Маши, как Млат несколько секунд назад, просто поставил сумку поближе к девочке.
— Нет, надо просто знать секрет, — ответила Маша, ожидая продолжения, но никто не стал выпытывать секретов и ее это даже немного расстроило. Ровно до того момента, как мы стали вытаскивать еду из наших заплечных мешков. К моим хлебу, сыру и колбаскам, добавился кувшин с квасом и вареные яйца от Млата, и несколько кусков вяленого мяса, и моченых яблок от Овера. Впрочем сын охотника на этом не остановился и жестом фокусника достал со дна небольшой горшочек, плотно закрытый крышкой.
— Соты диких пчел. — Гордо озвучил содержимое Овер, доставая нож и начиная все нарезать, — Батя вчера принес.
После часа купания вся еда оказалась безумно вкусной, ели так, что треск за ушами заглушал журчание воды, прервались только раз, когда поняли, что подсовывать Маше кувшин с квасом по кругу, как-то не по чину, но выход нашли быстро. Крышка от горшка — сама была как небольшая тарелка, вот в нее и налили шипучего кваса для льеры. Минут через пять, уняв первый голод, понемногу начали обсуждать виды плавания,
