П-П 7 (СИ) - Усов Серг

Егоров не помнил, чтобы в раннее средневековье Земли умели строить такие большие корабли – максимум, если ему не изменяют память и знания, на две мачты, как у пяти других боевых парусников гирфельского флота.

Катапульты, которыми были вооружены линейные суда эскадры, представляли собой такие же громоздкие и неуклюжие конструкции, как и те, что стояли на нескольких башнях восточной части столичных стен. Заниматься модернизацией и заменой катапульт или избавлением от них попаданец не хотел, пусть будут, ему они не мешают.

Места расположения для своих баллист Игорь определил в носовой части кораблей, причём, имелась возможность легко, если возникнет необходимость, переместить их к любому из бортов или на корму – новые модели стреломётов в плане их мобильности были удобны.

Для оборудования кораблей попаданческой машинерией требовалось пятнадцать баллист – шесть для линейных кораблей и девять для галер.

Брать с собой в поход к Бирану весь военный флот герцогства Егоров посчитал не осторожным. Семь боевых галер он решил оставить для защиты столичной гавани. А чтобы усилить оборону морских ворот Гирфеля, землянин надумал также разместить на таможенной башне и маяке по две баллисты.

На осмотр стоявших на рейде линейных кораблей, приткнувшихся носами в песок галер и береговых площадок для стрельбы у графа Приарского ушёл почти весь день, и он об этом нисколько не пожалел – всё это нужно было для пользы дела, да к тому же оказалось весьма познавательным и интересным.

Попаданец выяснил, что на гирфельских гребных судах – военных, торговых или рыболовецких – для работы на вёслах редко используются кандальники из преступников и пленных пиратов. Если такое и есть, то не на боевых кораблях.

В столице герцогства имеется огромное количество бедняков, готовых быть гребцами буквально за еду или за вовсе уж скромную плату, как когда-то в древних Афинах.

Игорь посчитал данное обстоятельство серьёзным преимуществом гирфельского флота перед другими, где используют труд подневольных людей.

Почему до сих пор никто не додумался обучить гребцов хоть как-то владеть плохонькими мечами или короткими абордажными копьями, у землянина вызывало недоумение и в его глазах выглядело удивительной глупостью.

Естественно, вояки из портовых бомжей ещё те, но они могли бы одной только своей массой серьёзно давить на врага, если тот окажется на борту галеры.

В этот раз Егоров решил эту тему не поднимать, но на будущее поставил себе зарубку внедрить в жизнь идею с вооружением и боевой подготовкой гребцов на галерах флота Латаны.

Слово тут, слово там, и капитаны кораблей, сопровождавшие фаворита правительницы и своего адмирала, быстро поняли, что прибывший к ним граф Приарский не столько проводит инспекцию по определению готовности флота к посещению герцогиней, сколько решает вопрос довооружения кораблей стреломётами.

Как и у баронета Оплина, попаданческое новаторство вызвало у капитанов недоумение, иронию и скептицизм. Выражения лиц они при этом сумели держать невозмутимыми, как говорится, кирпичом. Только вот Егоров мог читать мысли и по взглядам или интонациям.

Объяснять про напалм землянин ничего не стал. Если эскадре Гирфеля доведётся сойтись в бою с биранцами или ещё кем-нибудь, вроде йенк-утисских пиратов, то офицеры и сами всё увидят, а если удастся обойтись без морских схваток, то пусть вундерваффе графа Приарского остаётся в тайне как можно дольше.

Дурное дело ведь не хитрое, и после первого же применения горючего состава в бою остальные государи Орваны тоже озаботятся созданием нечто подобного. Не факт, что у них получится сделать это в ближайшем будущем, но рано или поздно такое случится. Егоров считал, что лучше пусть будет как можно позже, чтобы он к тому времени уже разработал антивозгораемую пропитку для судовой древесины и такелажа.

Борьба меча и щита вечна, и Игорь хотел в ней быть всегда на шаг впереди.

– Пообедаем в моей кают-компании, граф? – предложил адмирал, когда они со всей своей многочисленной свитой из двух с лишним десятков морских капитанов и растерянного, не понимающего, что происходит, начальника гирфельского маяка спускались с костровой площадки башни, возвышавшейся на северном роге бухты, – Или теперь уже, точнее, поужинаем.

– Нет, дорогой Оплин, – обернулся попаданец к шедшему позади адмиралу, – Меня уже наверняка заждались во дворце. Как бы ещё в розыскной лист, как безнадёжного, скрывающегося должника, не включили, – пошутил он, – Надеюсь, там покормят, – оказавшись у подножия маяка граф Приарский уважительно попрощался с офицерами, подошёл к своим янычарам и вскочил в седло, – что-то ещё? – спросил землянин у баронета.

– Нет, ничего. Если только про старшую мою напомнить, Игорь.

– Я не забыл, – скрыв усмешку, кивнул попаданец, – Сегодня же поговорю с нашей доброй правительницей. По секрету тебе скажу, ей нравится заниматься матримониальными делами. Так что, можешь уже готовить приданое.

– А с супругой насчёт младшей? – в адмирале сразу чувствовался человек дела – считал деньги, не отходя от кассы, – Может всё же в виде исключения возьмёт в клан?

– Хорошо, и с супругой поговорю, – согласился землянин, подумав: «обрыбишься, наглец», – Но тут я ничего не гарантирую.

Расставшись с моряками на мажорной ноте, граф Приарский действительно направился во дворец.

Со своей женой он разминулся минут на десять. Тания поехала в карете герцогини проверить функционирование столичного ремесленного училища и двух здешних школ. Об этом доложил секретарь герцогини.

– Она тебе велела передать, что к ужину вернётся, – добавил он.

После прискорбного случая с негодяем До-камом Латана взяла себе нового секретаря исходя из хороших деловых качеств лэнета, а не по причине его смазливой внешности.

Советник такой подход вполне одобрял – общаться с сорокалетним ответственным мужчиной по любому вопросу оказалось намного продуктивней.

– Я там не помешаю? – спросил Игорь, кивнув на дверь кабинета правительницы.

– Там сейчас графиня Чемезская, – сообщил лэнет, – Сегодня днём вернулась во дворец. Ты конечно же не помешаешь, граф. Герцогиня про тебя сегодня уже три раза интересовалась, появлялся ли.

Несмотря на то, что среди почти трёх десятков посетителей, ждущих аудиенции у государыни в её огромной приёмной, имелись и несколько дворян, явно приехавших из глухомани, ничего подобного вроде «вас здесь не стояло» в адрес попаданца не прозвучало.

Может до каких-нибудь торфяных болот Квиндского графства слава маршала Игоря и не проникла, но приехавшая оттуда в столицу благородная деревенщина очень быстро узнавала у знакомых все расклады при дворе правительницы.

Догадаться, что за самоуверенный сановник, неброско одетый, но с золотой нашивкой маршала, прётся в кабинет герцогини без очереди, никому труда не составило.

– Чуть свет уж на ногах, и я у твоих ног, – склонил голову землянин, войдя к правительнице, – Слышал, ты меня спрашивала?

Кроме хозяйки кабинета и молодых лакея со служанкой, ожидавших возможных указаний госпожи, стоя возле противоположной от окна стены, в комнате на одном из мягких, обитых чёрной кожей стульев с высокой спинкой – производства приарской мебельной артели – сидела семнадцатилетняя сирота Йолика, владетельница Чемезского графства.

– Вот, графиня, явился и мой главный советник, с которым тебе хотелось побеседовать, – Латана откинулась в кресле и посмотрела на друга, склонив голову, словно что-то увидела на левой щеке Игоря, – Как видишь, рассвет у него наступает ближе к вечеру. Ты что так долго? – спросила она попаданца, – Почему ко мне не зашёл на завтрак? Садись. О делах у Оплина расскажешь позже. Вот, у графини Чемезской есть вопросы.

Латана с Танией, высмеивая манеру Йолики одеваться, были в этом отношении полностью правы. Игорь их понимал.

Наверное, свою роль играл комплекс сироты. Графиня Чемезская, даже для здешних, отнюдь не скромных подходов к нарядам, сильно перебарщивала с пышностью и разноцветностью платьев. А украшений на ней сверкало столько, что казалось, будто Йолика нацепила на себя всю графскую сокровищницу.