Нагибатор Сухоруков (СИ) - Кленин Василий

Широкий Дуб перевел дыхание.

— Надо ли говорить, что на такой щедрой земле толимеков теперь живет вдвое, а, может быть, и втрое больше, чем четлан…

— Зато они разобщены! — настойчиво влез в разговор генерал Глыба, который тоже старательно изучал будущего врага.

— Именно так, — с легким поклоном согласился Дуб. — Великий Золотой Змей Земли не дал им мудрости и не одарил народ толимеков избранным правящим родом. Толимеками правят князья. Как говорят старики, всегда этих князей было разное количество: кто сильный — тот и правит. Нет в их власти божественной сути. Каждому князю служат избранные воины, с помощью которых правитель подчиняет две-три пятерки соседних селений. Конечно, не таких маленьких, как у нас в горах.

Ближе всего к Излучному находятся два княжества: Куалакана — на левом берегу Мезкалы, Хетци-Цинтла — на правом. Хетци-Цинтла, наверное, самое богатое, там добывают много золота и выращивают в изобилии хлопок. Правит в нем князь Пиапиапац, хотя, все знают, что всё там решает его старшая жена.

Мои генералы понимающе захмыкали. Подкаблучник. Это требует хмыканья «настоящих мужчин» в любой культуре и в любое время.

— А вот в Кулуакане находится сильный и уверенный князь Тепеапили. Это зрелый муж, который в молодые годы совершил немало набегов, а потому к нему охотно присоединяются опытные воины из разных земель. Кстати, как раз его младший брат и сидит сейчас у нас в тюрьме. Кроме того, именно в Куалакану стекается вся торговля с востока Толимеки. Ну, та, что остается после того, как по стране пройдутся торговцы Закатулы. Так что недаром на наш язык Куалакана переводится как «Благоприятность».

По словам Широкого Дуба, дальше на юг от Кулуаканы располагалось княжество Ахатла или Большая Вода по-нашему. Некогда это было могучее владение, но сейчас оно находилось в явном упадке. С запада давила Закатула, отжимала понемногу земли, переманивала общинников, навязывала невыгодную торговлю. Похоже, именно сюда в молодости совершал свои набеги «сильный и уверенный» князь Тепеапили. А не так давно восточная часть владений тамошнего правителя Тувуака взбунтовалась и отложилась. Взбунтовал ее никто иной, как наш знакомец Атотола, князь-пеликан. Он гордо назвал свои владения Амотлаткуа — «Своя власть». И, поскольку скоро ему в должности князя отмечать первый юбилей, выходит, суверенитет он отстоять смог.

Приморцы не так богаты хорошей землей, нередко на их берега наваливаются мощные ураганы. Зато у них в избытке соль и всяческие дары моря.

В окружении Куалаканы, Амотлаткуа и Ахатлы находится княжество Уекахуа. По-толимекски это означает «старый», «старинный», «ранний». По иронии судьбы правит им ужасно древний князь Уамотоц. Он настолько стар, что многие местные говорят, будто Уамотоц правит вечно. Правитель явно уставший от жизни, а вот земли его, находящиеся в самом сердце Толимеки — лучшие. Невысокое нагорье, без высоких скал с самым умеренным и равномерным климатом. Здесь есть богатейшие леса, а значит немало деревьев какао.

О самых восточных землях Толимеки мои люди узнали мало. На северо-востоке, в горах находилось княжество Чапопотила или «Край смолы». Мало хорошей земли и частые набеги оцколи (да, наши горцы и толимекам жить мешали!) — вот и всё, что пока можно было сказать. А вдоль граничной реки расположилось последнее — седьмое — княжество с одноименным с рекой названием Эццоатойя или «Река крови». Насколько я слышал граница с чумбиа была довольно мирной, особых конфликтов между народами не наблюдалось.

Широкий Дуб закончил свой «доклад», а с «передней парты» уже тянул руку Черный Хвост.

— Две сотни черных полностью собраны и вооружены тумбажным оружием! — гордо заявил он. — Я лично объехал селения и могу сказать, что на войну можно призвать почти девять сотен воинов. По двести из Крыла и Черного Урочища, сотню — из Излучного (здесь слишком много народу занимается важными для войны ремеслами, их трогать нельзя). Ну, а мелкие селения готовы выставить по двадцатке, как ты им и указывал, владыка — всего около четырехсот.

— Почти тысяча ополчения? — округлил я глаза.

— Да, — кивнул мой командир. — Но я хочу предложить не брать их всех. Каждая моя сотня может принять по четырехсотке новобранцев, но это сделает нас не только сильнее, но и слабее.

— Поясни!

— Обученные воины растворятся среди необученных. Да и запасов оружия таких у нас нет. Щиты и шлемы еще найдутся, а вот тумбажного оружия практически нет. Я предлагаю ограничиться ополченцами из трех столиц. В Излучном и в Крыле многие проходили обучение. У господина Ицкагани многие мужчины тоже имеют воинский опыт… — здесь Хвост слегка смутился, ибо напоминал о временах, когда Черное Урочище было нашим врагом. — В общем, одну сотню можно довести до пятисот человек из крыльчан и урочинцев. А вторую дополнить только сотней излучинцев — чтобы получился небольшой, но ударный отряд.

— А остальные ополченцы? — хмуро спросил я.

— Мало там настоящих воинов, владыка, — вздохнул Черный Хвост. — Я предлагаю тебя явить волю и призвать в Излучное хотя бы по две пятерки от каждого селения. Пусть охраняют Аграбу и селение, пока мы воюем. А я оставлю с ними ветеранов, которые ежедневно станут обучать крестьян. Вот и появятся у нас готовые запасы на случай потерь — о чем ты ранее спрашивал.

Неплохой план, подумал я. Толпа вчерашних крестьян, действительно, большой выгоды не даст. Кормить-поить их надо, а в бою могут и побежать. Что гораздо опаснее, чем, если бы их не было вообще. А Излучному защита пригодится. Мы с Глыбой уже планировали, что из 240 золотых две двадцатки останутся в столице, чтобы обеспечивать порядок. Но, конечно, этого маловато. Так что я решил принять предложение моего друга и соратника в полном объёме.

Меж тем, о своих делах докладывал командир золотых. У Глыбы все воины также были вооружены и обучены, кроме того, он сообщил, что плоты из северного леса уже практически готовы.

— На них легко разместятся двадцать двадцаток… С едой и прочими запасами, — каменное лицо слегка тронула довольная улыбка: генерал уже знал, что пойдет в бой первым.

Казалось бы, уже можно подбивать «войсковой бюджет» предстоящей войны, но я махнул рукой Аскуатле. Глава белых кивнул и легко встал со стула.

— А у меня всё еще недобор, — улыбнулся он. — До полной сотни не хватает четверых. Зато я могу привести гораздо больше воинов… Владыка, как ты и велел, я лично обошел всех дружественных нам вождей горцев. Могу уверенно сказать, что девятеро из них придут на войну в отплату за нашу помощь… И за обещание добычи!

— Говорил ли ты им, что в этой войне им придется подчиняться мне? — уточнил я.

— Да, владыка. Они готовы. Но! — поспешил уточнить Муравей. — Думаю, вряд ли оцколи признают над собой командира из наших.

— И много этих… дружественных оцколи? — с откровенным скепсисом в голосе спросил Глыба.

— Общины горцев невелики… Удивлюсь, если кто-то из вождей сможет привести хотя бы две двадцатки.

Генерал фыркнул. Я тоже едва не поддался этому же порыву, а потом вспомнил, что совсем недавно, на заре моей императорской карьеры, у меня (у владыки целого народа!) было немногим больше… Все-таки я кое-что сделал за прошедшие годы!

— Какими силами мы в итоге располагаем? — повернулся я к Ннаке, который орудовал цифрами, что твой опытный жонглер.

— Точно не скажу, ибо не знаю, сколько точно приведут оцкольские вожди, но выходит примерно тысяча триста воинов.

Тысяча триста! И еще пара сотен в резерве. Я аж взмок. Нет! Конечно, я читал книги, смотрел фильмы про армии в десятки и сотни тысяч человек, на фоне которых моё войско — капля в море. Но сейчас я воспринимал это не как мертвую цифру, а толпу реальных живых людей. Ее же почти невозможно охватить взглядом! Тысяча триста живых человек, которые по моему приказу пойдут убивать. И умирать. Огромная, просто невероятная толпа народа, которую нужно обучить, вооружить, кормить. И я всё это смогу? Смог?