Это Кукуня - Волшебство - это сказка. И только!
— Я так и подумал, что найду Вас здесь, Люпин, — начал с порога вездесущий профессор зелий.
Я беззвучно тряслась от смеха, глядя на вытянувшееся лицо Ремуса.
— Добрый вечер, миссис Черри. Я принес профессору его вечернее снадобье, — объяснял свое вторжение Снейп. — Грядет полнолуние, промедление может стать слишком опасным.
— Благодарю за заботу, — пробурчал Люпин, выхватив у него из рук дымящийся стакан.
— Не стоит, — Снейп направился к двери.
— Не хотите клубники, Северус? — мне очень не хотелось его отпускать.
Мужские взгляды встретились. Взгляд Люпина настойчиво говорил, что если Снейп согласиться, то непременно об этом пожалеет. А Снейп надменно усмехался, давая понять, что сожалеть будет Люпин и прямо сейчас.
— Клубника? Такая крупная? — Снейп пододвинул поближе ко мне кресло Люпина и по–хозяйски уселся в него, вытянув ноги к огню.
Ремус поставил бокал на каминную полку, создал из воздуха еще одно кресло и сел рядом со мной с другой стороны. Ели молча, каждый думал о своем. Я физически чувствовала их взаимную неприязнь.
«Неужели детские обиды так сильны!? Столько времени прошло…. У каждого своя жизнь, свои маленькие радости и свои непоправимые трагедии.… Да и жить им обоим осталось так мало!
Если бы они знали об этом, вряд ли бы сейчас молча ели клубнику, глядя на языки пламени.
А может — это и есть те минуты, которые будут вспоминаться перед смертью? Тихий треск поленьев, сочная мякоть ягод и стук трех человеческих сердец… Я этот вечер уж точно никогда не забуду!»
— Завтра последний экзаменационный день, через неделю ученики разъедутся по домам, — проговорил Люпин. — В последний день семестра Дамблдор собирает всех учителей.
— Я слышал, что будут еще гости и кто–то из Министерства, — поддержал разговор Снейп.
— Министерских и сейчас полно! — раздраженно сказал Люпин. — Вчера на ЖАБА вышел забавный эпизод.
— Какой? — я была рада, что разговор шел на нейтральную школьную тему.
— Отличился Уизли. Перси, кажется. На вопросы он отвечал хорошо, но когда его спросили о выбранной профессии, то он ответил, что хочет «любой ценой стать Корнелиусом Фаджем»! Он так и сказал! — смеялся Люпин. — Министерский инспектор аж подпрыгнул! Уизли потом объяснял, что имел в виду должность министра магии или хотя бы его помощника….
— И что же дальше? — спросила я, когда перестала смеяться.
— Дамблдор уговорил инспектора посчитать эти нездоровые амбиции похвальным рвением и высокими целями, — пояснил Снейп.
И клубника и разговор закончились глубоко за полночь.
Глава 21. Последний экзаменационный день
6 июня, в четверг, сразу после завтрака, выходя из Большого зала, я столкнулась с дряхлым старичком. Мы долго рассыпались в извинениях друг другу. А когда к нам подошел министр магии, выяснилось, что пожилой джентльмен — представитель Комиссии по обезвреживанию опасных существ. Они с Фаджем и палачом Макнейром прибыли на рассмотрение аппеляции по делу взбесившегося гиппогрифа.
«С палачом на аппеляцию! Да Фаджу можно преподавать Прорицания», — я была очень возмущена, тем более что этот Макнейр оказался препротивным типом и вел себя просто вызывающе. Он отпустил мне несколько сальных комплиментов, а затем поцеловал руку, которую я всеми силами пыталась вырвать из его большой грязной ладони.
Как я поняла из разговора, слушание было назначено на два часа пополудни.
«Значит сегодня все и решиться!», — волновалась я, почти бегом спускаясь по тропинке — к началу экзамена я уже опоздала.
Люпин действительно очень изобретательно подошел к экзаменационным испытаниям.
На старте выстроилась очередь учеников, первые из которых уже переходили вброд глубокую заводь, в которой засели уродливые гриндилоу.
— Лучше подняться на тот пригорок, — предложил мне Ремус, указывая на холм с тенистым деревом. — Оттуда все будет прекрасно видно.
С наблюдательной площадки Люпин с гордостью оглядывал «поле сражения».
— А это не опасно? — спросила я, наблюдая, как Рон в страхе размахивает волшебной палочкой. — Дети все–таки…
— Нет! — Люпин одной рукой обнял меня, зная, что нас никто не видит. — Профессор МакГонагалл наложила чары на всех существ, и теперь я могу их контролировать. А Филиус помог наколдовать весь этот ландшафт. Красиво, правда?
Я наблюдала, как сестры Патил добрались до цепочки канав, где прятались свирепые карлики — красные колпаки. Девочки отчаянно сражались, выкрикивая заклинания. Но карликов было слишком много. С огромной радостью я увидела, как к ним на выручку подоспели Дин и Джастин. Люпин сделал пометку в блокноте напротив фамилий Томас и Финч — Флетчли.
— Иногда выручить друга — гораздо ценнее, чем помнить назубок все заклинания, — ответил он мне на мой вопросительный взгляд.
Тем временем Гарри появился на возвышенности, ведущей к булькающей топи.
— А в трясине что? — в волнении спросила я.
— Болотные фонарники, — гордо объяснил Люпин. — Они будут заманивать и сбивать студентов с тропы.
Гарри, а за ним Невилл и Гермиона, ловко пропрыгали по кочкам. Когда они подошли к пруду, там уже собралось немало ребят. Все растеряно оглядывались и пожимали плечами. Впереди расстилалась гладь огромного пруда.
— Что там происходит? — я указала Ремусу на пруд.
— Флитвик советовал сразу поставить туда лодки, — с досадой проговорил Люпин. — Но я надеялся, что они догадаются применить …
— Акцио, лодка! — донесся звонкий голос Гермионы.
Люпин просиял:
— Молодец, Грейнджер! — и сделал пометку в блокноте.
Тем временем вызванная Гермионой лодка медленно скользила по воде, неся первых учеников к последнему заданию. Неожиданно, почти у самого берега из воды показались существа, похожие на чешуйчатых обезьян. Они пытались забраться в лодку. Прогремело сразу несколько заклинаний. Когда дымка рассеялась, стало видно как пустая лодка, влекомая новым заклинанием «Акцио», возвращается за новой партией учеников. А Гермиона, Гарри, Рон, Невилл, Лаванда Браун и Мораг МакДугал спешили к нам с Люпином.
— Отлично! Просто отлично! — радовался за них профессор Люпин. — Теперь последнее испытание: по одному нужно пробраться в это дупло. Если выйдите оттуда победителем — вы справились!
Я оглянулась и только сейчас увидела, что в этом могучем раскидистом дубе невысоко от земли было огромное дупло, в котором запросто мог поместиться медведь. Первым в неизвестность ринулся Гарри, ловко взобравшись по веткам.
— Удачи, Гарри! — сказала я и помахала ему рукой.
Он улыбнулся и скрылся в огромной нише. Я вопросительно взглянула на Ремуса — что же там спрятано? Но он лишь улыбался, мол, подожди и сама все увидишь. Тут сверху донеслось: «Ридикулус!» и громкий смех. Гарри счастливый показался из дупла:
— Я превратил его в объевшегося сладостями кузена Дадли!
— Превосходно, Гарри! — сиял Люпин. — Высший балл.
— Спускайся быстрее, я следующий! — прокричал Рон.
Все в нетерпении толпились у дерева. Каждый слезающий с веток рассказывал о своем приведении. В кого только не превращался сегодня боггарт! Гремучую змею, кровавый глаз, грязную крысу, огромного плотоядного слизняка, мумию в окровавленных бинтах, безголового мертвеца …
Ученики были очень довольны таким удивительным экзаменом!
Но не все «вышли сухими из воды». Лайза, Сьюзен и Миллисента не справились с гриндилоу. Ползучие водяные раскачали, а затем перевернули лодку Драко Малфоя. Под воду вместе с ним ушли Крэбб, Гойл, Паркинсон и Нотт. У Рона все шло прекрасно, пока он не добрался до фонарника, который умудрился–таки заманить его в трясину. После экзамена он сидел на траве и, закатав брюки по колено, избавлялся от присосавшихся к ногам пиявок. Ханна Аббот, девочка с белыми косичками, растерялась, увидев на траве кровавые пятна, и тут же была атакована красными колпаками.
А Гермиона все делала безупречно до самого дупла с боггартом. Побыв там минуту, она с визгом вылетела наружу.
— Гермиона! Что случилось? — бросились к ней Гарри и Рон.
— Там п–п–профессор МакГонагалл, — едва дыша, вымолвила она, указывая на дупло. — Она сказала, что я завалила все экзамены!
Я отвернулась, чтобы не смущать Гермиону смехом, а профессор Люпин успокоил ее:
— Я уже поставил Вам оценку, мисс Грейнджер. Вы не допустили ни одной ошибки и единственная, кто догадался вызвать лодку при помощи «Акцио». Вы очень талантливая волшебница!
Гермиона смутилась и зарделась. Ученики гомонящей вереницей потянулись к замку. Когда мы с Люпином остались одни, он устало, но очень ласково посмотрел на меня. Я поняла, что ближайшие дни ему вновь придется провести в одиночестве, лежа на продавленном диване в своем кабинете. Мне вдруг очень захотелось увидеть его в образе волка.
