Дмитрий Даль - Волчья правда
Солдаты заговорили, обсуждая друг с другом услышанное.
Можно было, конечно, их тут же распустить, но Одинцов не хотел никаких лишних слухов. Остался последний вопрос, над которым нужно было рассеять мрак.
— Слушайте меня, солдаты, — призвал он их внимание. — Вы вероятно уже знаете, что вчера вечером по моему приказу был арестован сотник Ганц Лютц, и не понимаете, почему это произошло. Я хочу, чтобы вы знали. Ваш командир предавался пьянству и разврату. Но главное не в этом, он вместе со своими дружками похищал девушек из соседних деревень, насиловал их, держал под замком. Несколько девушек погибли. И это продолжалось долгое время. У вас наверняка есть семьи, матери и сестры. Хотели бы вы, чтобы какая-то паскуда поступила с ними, как Ганц Лютц с этими несчастными крестьянками? Я думаю нет. Поэтому я приказал арестовать мерзавца. Он находится на моей земле. Где я и закон, и суд, и палач. Поэтому, я граф Одинцов, известный вам по прозвищу Волк, повелеваю казнить Ганца Лютца немедленно. Казнь осуществить через повешенье.
Толпа взорвалась восторженными криками.
У него получилось завоевать их доверие. Он внутренне ликовал, внешне сохраняя невозмутимость.
— Подготовить виселицу, — приказал он, обернувшись.
К казни все было готово. Сколачивать специальный помост они не стали. Перебросили веревку через перила балкона одного из домиков, закрепили надежно, проверили скользит ли петля. Принесли табуретку. Только после этого на площадь вывели Ганца Лютца.
Его не предупредили, что ведут на казнь. Сильно помятый после ночных допросов он шел, не ожидая ничего хорошего от прогулки, а когда увидел виселицу — силы покинули его.
Ганц Лютц упал в обморок.
"Одно дело девок насильничать, другое смерти в глаза смотреть" — подумал Сергей.
Они еще пожалели мерзавца. Ему предстояла легкая смерть. Кринаш предлагал отдать насильника деревенским. Его бы там так быстро не отпустили, долго бы душу отводили, прежде чем заживо на куски порвать. Но Серега отказался. Времени итак мало, чтобы еще с этой мразью возится.
Лютца привели в сознание и поволокли к палачу. Эту роль на себя с радостью примерил Лодий. Он терпеть не мог мерзавцев, которые женщин насиловали или убивали. Сотника быстро поставили на табурет, поддержали, чтобы он не свалился раньше времени. Ноги Лютца подкашивались, лицо белое-белое, глаза расширились от ужаса. Он никак не мог поверить, что это с ним происходит.
Лодий проворно накинул петлю на шею Лютца, затянул потуже и без особых церемоний выбил табурет из-под ног насильника. Сотника изогнуло дугой, он захрипел, глаза выпучились, того и гляди лопнут от напряжения.
Толпа восторженно закричала, радуясь смерти мерзавца. У многих из них были личные причины ненавидеть Ганца Лютца.
Серега отвернулся. Он не хотел смотреть на чужие страдания.
Через несколько минут Бобер шепнул ему, что все закончилось.
— Завтра утром казните его подельников, только без шумихи, — тихо распорядился Серега.
Одинцов повернулся к толпе и закончил свою речь:
— Все что я хотел сказать, я сказал. Теперь дело за вами. Я жду вашего решения.
На этих словах он развернулся и вошел в дом.
Первым кого он увидел, это был Лех.
— Молодец, у тебя все получилось, — сказал Шустрик.
И только потом Одинцов заметил Айру. Она стояла на лестнице и ее глаза лучились счастьем.
ГЛАВА 10
ВОЛЧИЙ ЗАМОК. ОХОТА
Казнь Ганца Лютца произвела на людей впечатление. Скоро слухи о справедливом наказании насильника покинули стены замка и начали путешествие от деревни к деревне. Крестьяне рассказывали соседям о справедливом господине, занявшем замок старого графа Дерри. Вот же мерзкая была скотина. Но к такому народ уже давно привык, а добрый и справедливый господин хоть и даровал надежду на спокойную счастливую жизнь, но все же внушал опасения. Вдруг, он такой же, как и все, только во вкус еще не вошел.
Маленькими группами мужики стали заглядывать в замок. Кто на подводе хлеба, да мясо свежатинки привезет, кто вина, да овощей, а кто и просто приходил предложить свои плотницкие услуги. Но все это был предлог, чтобы посмотреть на господина, да поговорить с солдатами, пораспрашивать у них что там, да как. Вскоре к постоянно трущимся во дворе замка деревенским все привыкли, и уже не обращали на них внимания.
Одинцов сперва напрягался, что на него как на диковинку заморскую ходят смотреть, но скоро успокоился, и занялся текущими делами, которые словно лавина обрушились на его голову, грозя погубить или свести с ума.
Первым делом надо было разобраться с гарнизонными. После его прочувственной речи и показательной казни уйти из замка на вольные хлеба решили шестнадцать человек. Препятствовать им никто не стал. Вольному — воля. Ребята в основном из крестьянских. Их оторвали от земли и бросили в горнило войны, и все это время они сражались, помня о том, что оставили за спиной. Бедолаги не знали еще, что война просто так не отпускает. Они вернутся домой, но до конца дней своих будут помнить поля сражений и убитых товарищей, и как ни странно их будет тянуть назад к мечу и щиту. Кто-то начнет пить, да жену поколачивать, кто-то и впрямь подастся в большой город и попробует счастье в наемниках, а кто-то закусит удила и будет гнуть спину на земле, растя детей и внуков, стараясь изгнать из памяти воинское прошлое.
С оставшимися гарнизонными тоже оказалось много мороки. Они потеряли сотника и трех офицеров, надо было срочно их заменить, чтобы подразделение не осталось без командиров. Одинцов посоветовался с Джеро и Кринашем и вместе они решили назначить временно сотником Родима. И хотя их знакомство нельзя было назвать удачным, да и первое впечатление он произвел как пьяница и разгильдяй, но в последующие дни исправил положение. Более услужливого и исполнительного офицера они давно не видели. Ему удалось построить солдат, провести в их рядах разъяснительную работу. Кто что недопонял в словах Одинцова, все было разжевано по нескольку раз, чтобы никаких сомнений не оставалось, за кого теперь жизнь отдавать и кому служить верой и правдой. Они решили дать ему шанс. Если сорвется и завалит службу, тогда в рядовые поганой метлой. Если же справится, то честь ему и хвала.
Разобравшись с гарнизонными, Серега решил навести порядок во вверенных ему войсках. Для начала провести ревизию, чтобы понять какой живой силой он располагает. После подведения итогов, выяснилось, что у него в замке квартируется четыреста тридцать два человека. Все они размещались худо бедно в трех казармах. Офицеры же поселились в бывшей резиденции Улафа Дерри. Верхние комнаты занял Одинцов с Айрой и Лех Шустрик.
Вроде с размещением все устроилось, но вот накормить такую прорву людей одновременно, оказалось невыполнимой задачей. Кухня в замке была огромной, готовить на ней одно удовольствие хоть на отряд, хоть на полк. Только вот с поварами была напряженка. Пришлось проводить среди личного состава соцопрос, кому в руках доводилось поварешку держать, и кто может сварить борщ, так чтобы товарищи не отравились и не обиделись, да потом повара не поколотили.
Худо-бедно эту проблему решили. Возникла другая. Подходящего помещения, чтобы накормить одновременно такую прорву народа, просто не было. Единственная столовая вмещала в себя максимум сто человек. Пришлось устанавливать график посещения столовой. Но в первые дни все равно царила полная неразбериха, которая более или менее выправилась через пару недель.
Следующим этапом пришлось наводить порядок в запасах. Ганц Лютц оказался расточительным хозяином, он не оглядывался и не считал, что у него находится на складе. К тому же ему надо было накормить сотню человек, а Одинцову приходилось думать о прокорме четырех сотен. В результате по предварительным подсчетам запасов на зиму не хватало.
Для решения этого вопроса Серега собрал большой совет, на который пришел Лех Шустрик, Айра, волчий отряд полным составом, Черноус, Джеро, Кринаш и Родим. После нескольких часов споров и обсуждений, они приняли решение по всем спорным вопросам. В первую очередь они решили организовать продовольственный караван. Объехать соседние деревни и обложить их продовольственным налогом. Также было решено отправить в ближайший город на рынок отряд для закупки всего самого необходимого. Неподалеку от замка находился город Солнечегорск. Отряд вызвался возглавить Лех Шустрик. Свое желание он аргументировал словами:
— Меня на рынке не обманут. Это я кого хошь обману.
Жар подтвердил его аргументы:
— Железно говорит. Надо его отправлять.
И все согласились.
На большом совете они постарались решить все текущие хозяйственные вопросы. Также отдельно обсудили вопрос обороны и вооружения. Нельзя забывать, что в Вестлавте они объявлены преступниками. И нельзя сбрасывать со счетов возможность отсылки Роменом Отцеубийцей карательного отряда по их следам. Живой силы у них хватит, чтобы отразить любое нападение, но к нему необходимо быть готовым.
